они, наверное, поправятся. После того как выпьют кой и их тела снова поглотят недоношенных зародышей.
Она потянулась к стакану, поколебалась и, отдернув руку, уселась на хвост и задние ноги.
Чиу погладила хребет Поу между лопатками, и та ощутила тупую тяжесть ее руки даже сквозь толстую одежду. И попыталась в ответ поднять уши. Кончики онемели. Мертвый груз обвисшей кожи…
Сидевшая напротив Гай схватила стакан, опрокинула содержимое в глотку, задохнулась и закашлялась. Чиу последовала ее примеру и, всхлипнув, почти отшвырнула стакан на ящик.
Поу подняла стакан и выпила. Кой был одновременно густым, маслянистым и молочным, с привкусом горькой живицы. Она поперхнулась, но сжала губы, подавляя рвотные судороги.
Настоящая боль началась в течение часа. Остальные матки гладили их, пока они тряслись и брыкались, лежа на боку в родильной комнате. Гай металась так сильно, что ее пришлось удерживать, чтобы она не покалечилась. К утру все немного оправились, хотя были еще слабы. Гай — больше остальных.
Поу прищелкнула языком, повела ушами, осматривая коридор и встопорщила усы, чтобы уловить малейшие следы тепла. В руках она сжимала снеговую лопату. Разбитый масляный обогреватель сыграл дурную шутку с ее нюхом. Зато привлек червей, и матки нашли этот способ их уничтожения более надежным, чем прочесывать коридоры в поисках новых признаков проникновения паразитов в разрушенный дом.
Ее усы поймали едва уловимый намек на присутствие чего-то там, где заканчивалось излучение обогревателя. Она повела ушами. Червь, длиннее ее руки, подбирался к обогревателю. Поу подняла лопату и с силой ударила острием.
И удивленно вскрикнула, когда гулкий удар прокатился по уцелевшим помещениям дома. С потолка посыпалась пыль.
— Еще часть дома обрушилась! — раздался крик Гай.
— Чиу!
Поу из последних сил поспешила к внешней двери и пандусу, ведущему на поверхность, то и дело спотыкаясь: перед глазами, отвыкшими от света, плясали остаточные образы. Чиу она нашла недалеко от того места, где раньше была лестница в кладовую. Та смотрела на руины башни, прижимая к груди мешок с мукой. Самой лестницы уже не было. Она рухнула, увлекая за собой кладовую. Среди камней валялись разбитые бочонки и ящики, из которых высыпались продукты.
Поу дотронулась до руки Чиу. Та на секунду повернула голову, чтобы коснуться ее усов своими, но ничего не сказала. Запыхавшаяся Гай остановилась рядом с ними.
— О нет!
Немного погодя, Поу вздохнула:
— Нам нужно проверить, что творится внизу.
К счастью, оказалось, что все не так страшно. Они прошлись от одного конца нижних уровней до другого, прищелкивая языками, стараясь разглядеть щели между камнями. Родильная комната оставалась в целости, поскольку была заглублена в скалу, а провал в конце коридора, казалось, не увеличился.
Но с припасами было худо.
— Недостаточно, — пробормотала Поу, рассматривая угнетающе жалкую горку ящиков, банок и мешков, которые Чиу и Гай принесли вниз, в топливную кладовую, где они решили пережить зиму.
Чиу уселась на хвост:
— Возможно, хватит только на двоих.
— Возможно, но не на троих.
— Одна из нас могла бы отправиться в Ю. У них довольно еды.
— Пойти и принести еду сюда? — спросила Гай.
— Пойти и там остаться, — пояснила Чиу. — Я не из дома Йе. Пойду я.
Поу тихо зашипела.
— Мы вместе пойдем в Ю и принесем еды. Если хватит сил.
— Ты снова увидишь весну, — мечтательно прошептала Мунк. — Цветы.
Она положила голову на бедро Поу. Хвост Чиу обвился вокруг ее плеч.
— Может быть.
Мунк пошевелилась, словно желая коснуться их усов своими. Сил, чтобы поднять голову, у нее не было. Поу и Чиу приблизили лица к лицу Мунк, в поле ее угасающих ощущений.
— Я хотела бы еще раз вдохнуть запах цветов, — сказала Мунк.
— Да.
Несколько минут Мунк молчала.
— Вы увидите мальков. Как они плавают.
«А что потом? — спросила себя Поу. — Встретим наш конец летом? Или увидим еще одну зиму и отправимся на север? И так ли уж это важно, когда мы искалечили себя и никакие зародыши из нашего чрева не отведают нашу плоть?»
Мунк больше не двигалась. Чиу тихо, жалобно взвыла. Что-то вроде всхлипов вырвалось из горла Поу. Она скорбела о том, что не последует за Мунк. Что после ее смерти не будет возрождения.
— Жди нас обратно через два рассвета, — сказала Поу. — Если мы не вернемся, у тебя будет достаточно еды, чтобы протянуть до весны.
Гай вышла вместе с ними по пандусу на заснеженную поверхность. Такая несчастная: фигурка, натянувшая на себя столько одежды, что едва могла ходить. Поу и Чиу были ненамного подвижнее: ноги, шеи и хвосты были туго замотаны тряпками. Тела завернуты в шкуры тутоу. У обеих хватило сил, чтобы на ходу поднять хвосты. Они все еще были худы, поскольку зародыши в их телах растворились, вместо того чтобы перераспределиться в конечностях.
Холод обжигал ноздри и усики Поу и щипал глаза.
— Вы обязательно вернетесь, — сказала Гай.
Если они не вернутся, еды ей хватит. Но сможет ли она сохранить силы в одиночестве? Поу и Чиу были ужасно худы. Но Гай — попросту истощена. Темно-красная кожа выцвела до того, что от нее остались только тонкие паутинки вокруг светлых бугорков. Хорошо еще, что черви, проникавшие в дом, пока оставались относительно небольшими.
— Мы вернемся, — согласилась Чиу.
Поу коснулась усиков Гай своими, прежде чем закрыть шарфом нижнюю часть лица. Она и Чиу перевалились в снег, таща за собой санки.
Чиу подняла руку, показывая направление. Юго-восток. Поу оглянулась на Гай, все еще скорчившуюся наверху пандуса. Первые лучи солнца падали на черные развалины дома Йе.
Они шли, и длинные тени протягивались перед ними по снегу. Солнечный диск едва встал над северным горизонтом, прежде чем снова заскользить вниз. Когда небо окрасилось пунцовым и розовато- лиловым, Чиу с удивленным восклицанием показала налево.
На снегу чернел странный силуэт, похожий на лохмотья ткани, прикрывавшей остов из ребер или шестов. Палатка?
Поу, прижав уши к голове, последовала за Чиу, опасаясь, что это ее сестры из дома Йе, застигнутые и погубленные метелью.
Она тут же с облегчением увидела, что это не палатка, а останки гигантской хризалиды. Даже изломанная и утопавшая в снегу, она доходила им до подбородков. От создания, спавшего внутри, осталось слишком мало: несколько расщепленных длинных костей, торчавших из наста.
— Тутоу? — предположила Поу.
— Каких же размеров был червь, чтобы прогрызть хризалиду такого размера? — удивилась Чиу.
Поу закрыла глаза и пошевелила усами, проверяя снег под ногами. Но не обнаружила ничего подозрительного. Только быстро заплывающие льдом их собственные следы. Червяк ушел или, по крайней мере, зарылся глубоко в землю, вне всякого сомнения, преследуя собратьев помельче, объединившихся,
