Аксель слушал внимательно, но Хетман ответил не сразу. Он поворочался немного под одеялом и заперхал, точно прочищал горло.
— Наверное, — сказал он, — то, что все время на с-свете, как одна больш-шая книга: там все с- слова, переплетенные с первой до пос-следней с-страницы, но мы мош-шем читать лишь по с-слову за рас- с. Все время там — от наш-шала и до конца — веш-шное, но ис-спытывать его мы мош-шем только от минуты к минуте и от с-се-кунды к с-секунде. Ограниш-шение в нас с-самих. Возмош-шно, про это она говорила.
— Тогда… все ЗДЕСЬ! — Аксель возбужденно вскочил, стараясь не поднимать голос выше шепота. — Ничто никуда не девается, это мы уходим. Время не движется, мы движемся!
— Но только в одном направлении, — добавил Хетман, — и ш-шагом, который определило нам время. Возмош-шно, оно и к луш-шему.
— Почему?
— Некоторые мгновения не хош-шется переш-шивать заново. А из других не хош-шется уходить. Если ты мог бы выбрать только одно мгновение, как бы ты с-сакончил конструировать с-своего экс-сокиборга?
— Да! — от возбуждения голос Акселя все же взмыл. — Верно! Экзокиборг! Я столько хотел тебе рассказать про всякое новое, что показывала мне Регги, столько всяких штук можно подключить к оптическим нервам, и у тебя могло бы быть… ну, суперзрение, и ты видел бы гораздо лучше, чем с обычными глазами. Но потом Дио… Дио…
— Возмош-шно, наше назнаш-шение, — сказал Хетман, — если будем так выс-сокомерны, ш-шитая, ш-што оно у нас ес-сть, — заполнять время ш-шудесами и ис-сториями и превраш-шать Вс-селенную в с- самое больш-шое приклюш-шение из вс-сех.
— Да! — Аксель лег рядом с Хетманом и уставился в потолок. — Самое большое приключение!
Но, закрыв глаза, воображая, как едет на закорках у Хетмана, который трусит на титановых ногах (хвост поднят, передние лапы вытянуты вперед, смотрит за десятки миль своим суперзрением!), он подумал про Дио в ловушке его временного существования и как бы тот обрадовался, увидев, что его старый друг снова может ходить, видеть и читает сам. Аксель и Хетман двигались дальше, тогда так Дио пойти за ними не мог, и расстояние между ними все увеличивалось.
И Акселю хотелось — хотелось так, что было больно, — вернуться вспять.
Завтрак был испорчен шумом мини-экскаватора снаружи, вгрызающегося глубоко в землю под индийской сиренью.
Том и доктор Маргарет отвели завров назад в спальную комнату. Они не хотели, чтобы завры видели, как сверху в библиотеку сносят гроб, но те все слышали. Том принес видеомагнитофон, и хотя почти все смотрели, как на экране мелькают серые и белые картинки, никто не мог на них сосредоточиться.
Агнес выскользнула наружу и наблюдала, как мисс Уондерли и ее партнер сносят гроб вниз по лестнице.
— Эй там! — рявкнула она, и от ее окрика они вздрогнули. — Поосторожнее!
— Кто ты, черт побери? — крикнула в ответ Кэролайн, партнер мисс Уондерли.
— Не твое дело. Просто смотри, что делаешь! У тебя там мой друг!
— Слушай, из-за тебя мы едва не… — крикнула в ответ Кэролайн, но мисс Уондерли ее перебила:
— Мы понимаем. Мы будем осторожны. Обещаю.
— Ну, не то сами знаете! — Карликовый стегозавр всматривалась в них, пока они спускались с последней ступеньки, и уже собиралась пойти за ними, когда Текс, один из завров, слушавших ее вчерашнюю лекцию, указал на людей.
— Они ходят на двух ногах.
— Ага. И что с того? — Агнес посмотрела на голубовато-зеленого паразавролофа.
— Вот как они несут гроб.
— Сама вижу!
— Не на четырех ногах.
— Конечно, нет! Если бы они несли его на спинах, он мог бы соскользнуть.
— А вот ты не смогла бы нести гроб.
— Что ты?.. — Из горла у нее исторгся низкий рык. — Мне не нужно носить гроб! На то существуют люди.
— А вот ты не могла бы нести гроб.
— Заткнись! Возвращайся в спальную комнату! Я занята!
Не ожидая, пока лифт отвезет ее вниз, Агнес поспешно спустилась по лестнице, ворча про кретинов, которые ничегошеньки не понимают.
Из спальной комнаты Аксель наблюдал, как выкапывают яму и как растет груда земли рядом с ней.
На подоконник к нему забрался Престон. Глянув на гряду белых облаков, он сказал:
— Прекрасный будет денек.
— Почему они собираются его закопать? — спросил Аксель, все еще глядя вниз.
— По сути, человеческий ритуал. Они — создания природы, а земля символизирует природу. В каком- то смысле они вышли из земли и потому к ней возвращаются. Хотя и не обязательно таким способом.
Аксель теперь рассматривал больше экскаватор, чем могилу.
— Но мы-то не из природы вышли. Мы вышли из лаборатории.
— Ну, опосредованно тоже из природы. Все во Вселенной — природа.
— Жаль, что мы не из космоса. — Аксель поднял взгляд. — Жаль, что мы произошли не от Космических Ребят.
— Космические Ребята — тоже часть природы. — Престон чуть улыбнулся, как делал всякий раз, когда произносил слова «Космические Ребята». Он понятия не имел, как они выглядят, и невольно любопытствовал, а как их представляет себе Аксель.
— Ну да! — Аксель посмотрел на Престона, словно и он тоже уловил что-то издалека, что-то, чего не слышал очень давно. — Мы в космосе! Значит, космос — это природа. И мы правда пришли из космоса! Все оттуда. Из пространства и времени! Как говорила Регги: «Пространство и время, время и пространство! Вселенная…».
— Одно большое постоянство. — Престон знал стишок не хуже Акселя.
— Подожди-ка! — Аксель нагнул голову, чтобы опять обхватить ее передней лапой под нижней челюстью. — Подожди, подожди, подожди, подожди! Я знаю! Я знаю, что могу сделать! — Он прошелся до конца подоконника, потом вернулся к Престону. — Можно мне за твой компьютер?
— Конечно. А что ты хочешь?
— Мне нужно снова поговорить с Космическими Ребятами.
Престон собирался спросить зачем, но Аксель уже спрыгнул с подоконника и бежал к двери из спальной комнаты.
К тому времени, как приехала Сьюзан Леахи, гроб воодрузили посреди библиотеки на очень коротком переносном постаменте. Перед постаментом соорудили пологий настил для тех завров, кто хотел в последний раз взглянуть на друга.
Рядом с гробом Том поместил видеоэкран. На него вывели сайт, который сделал Престон с фотографиями и видеороликами Диогена. Самое важное место отвели для фотографии Дио в бумажной шляпе, какие носили много лет назад работники закусочных фаст-фуда. Шляпу привезли бесплатно, в подарок, вместе с картонкой стейков, которые Жан-Клод и Пьеро заказали по каталогу «Стейки с Ранчо Айдахо». Том заставил их отослать стейки назад, но шляпу они оставили. Дио неделю ее носил, потом убрал в узкий ящик рабочего стола в библиотеке.
Теперь шляпу положили на гроб, и еще несколько мелочей, которые завры решили похоронить вместе с Дио: его любимое одеяло и подушку, несколько шашек, пластмассовых фигурок, фотографию дома и еще десяток фотографий из тех, которые сделали сами завры.
Хуберт предложил положить с ним его любимую книгу: увесистый, переплетенный в кожу том
