превратившись в пандус.
— Все готово? — произнес я в телефон.
— Думаю, да, — ответила Элли.
— Тогда вперед!
Дверь амбара распахнулась настежь, и я увидел Элли верхом на одном из единорогов. На коленях у нее сидела русалка, крепко обнимая Элли за шею.
Следом за ними показался весь мой сборный отряд особых животных. С трудом волочащий ноги кентавр с примотанным к груди мешком для диализа. Остальные единороги, размахивающие перед собой рогами — наподобие мальчишек, играющих в рыцарей. Гарпия, каркающая на манер Гингемы. Последним тяжело ступал Радар, принюхиваясь, нет ли поблизости коров.
Чистильщики увидели садящийся вертолет, потом заметили бегущих к нему Элли и животных и бросились вперед. Полицейские развернулись и побежали вместе с ними.
Ну, теперь мой ход.
Я бросил мяч за боковую стену клиники.
— Апорт! — заорал я, хлопая Ровера по шее.
Ровер улегся, облизывая покрытые пеной губы. Я подбодрил его, дернув за веревку:
— Ровер! Принеси мяч! Апорт! Апорт!
Он чихнул, выбросив облачка дыма, и захлопал бесполезными крылышками.
Вспомнив, как Элли накануне тащила его через пастбище, я схватил дракона за край крыла и резко дернул. Ровер вскочил и побежал вперед, подпрыгивая на толстых ножках. Догнав мяч, он схватил его зубами и побежал дальше мимо клиники, выскочив как раз перед бегущими чистильщиками и буги.
Увидев Ровера, они резко затормозили. Кое-кто ахнул, кое-кто попятился, разинув рот.
Сзади к ним подбежал Стенвик, держа любимый наладонник и стилус.
— Не подходите! — крикнул он. — Стойте, где стоите!
Я натянул веревку и остановил дракона метрах в двадцати от них. Ровер удивленно обозрел линию мужчин, наклонив голову и продолжая жевать мяч.
Затем, как я и надеялся, один храбрый чистильщик вышел вперед, прицелился из ружья и выстрелил.
Пуля угодила Роверу в грудь. Чешую она не пробила, но поцарапала.
Ровер взвыл. Голова его развернулась, как танковая башня, и нацелилась на стрелка. Из груди дракона вырвалось низкое рычание, и он медленно поднялся на задних лапах, возвысившись над армией чистильщиков. Из ноздрей пыхнули облачка дыма. Челюсти сжались, мяч лопнул с громким хлопком.
— Лучше бегите, — посоветовал я.
Из пасти Ровера вырвался огромный огненный шар, ударивший в людей. Они побежали.
Я остановил дракона на достаточном расстоянии, чтобы пламя никого не поджарило. Ну, может быть, кое-кому опалило брови, а шеи чистильщиков стали чуточку краснее[26]. Но напугал я их точно до полусмерти. Они бросились врассыпную, вопя и бросая оружие, потом кинулись к грузовикам.
— Ату их!
Ровер ринулся в погоню, выстреливая пламенем под ноги бегущим, затем погнался за их машинами и грузовиками, когда те рванули по дорожке к шоссе. Он преследовал их до границы моих владений, остановился, разок гавкнул и неторопливо направился обратно к клинике.
Из всех машин теперь осталась лишь одна — электромобиль агента Стенвика. Сам Стенвик стоял, прислонившись к машине, наблюдал за тем, как Элли грузит животных в вертолет, и невозмутимо фотографировал все наладонником.
Я остановил Ровера в десяти метрах от Стенвика.
— Положите камеру и отойдите, — приказал я.
Стенвик внимательно посмотрел на меня.
— Вы не радикал, — сказал он. — Вы никого не станете убивать.
— Это не лошадь, Стенвик. Никаких гарантий.
Поколебавшись, он вздохнул и бросил аппарат. Я пнул Ровера под крыло, и тот расплавил наладонник.
— Следующий залп по вашей машине, — предупредил я.
Еще несколько секунд Стенвик наблюдал за Элли и животными — несомненно, делал мысленные заметки. Потом вытащил из кармана ключи и сел в машину. Опустил стекло.
— Помните про карпозубиков из Долины Смерти, доктор. — Он включил машину и поехал задним ходом по дорожке. — Я все равно вас найду.
Мы с Ровером подождали, пока машина Стенвика не скрылась за поворотом дороги. Потом я дернул дракона за крыло, и мы потрусили мимо клиники обратно на пастбище.
Элли уже погрузила всех, кроме Радара и гарпии. Пока она уговаривала гарпию подняться по рампе, Радар обошел вертолет и уже тянул копытчатую руку к заднему винту. Элли перехватила его вовремя и затолкала пинками в вертолет. Дверь машины закрылась, вертолет взлетел и поплыл над лесом.
Точка встречи была назначена в двадцати милях западнее, под прикрытием густой листвы в горах Блю-Ридж. Там мы пересядем в грузовики и поедем на север. Друзья Элли из ЛЭООЖ не назвали мне конечную точку маршрута, но заверили, что животные будут в безопасности.
Пока Ровер легкой рысцой пересекал пастбище, я обернулся, чтобы бросить прощальный взгляд на свою клинику и хижину, заросшую травой беговую дорожку из моего детства — на то место, где я планировал сделать карьеру и провести всю жизнь.
Но я не мог задерживаться надолго. Я знал, что как только Элли и животные прибудут на место встречи, русалке понадобится вода, кентавру — диализ и кислород, а Радару… короче, узнаю, когда там окажусь.
— Пошли, парень, — сказал я. — Давай отыщем тебе новый дом.
И мы направились к лесу.
Перевел с английского Андрей НОВИКОВ
© David A.Simons. Dr. Skenner's Special Animals. 2010. Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2010 году.
ИЭН МАКЛАУД
ВСПЯТЬ ЧЕРЕЗ СТИКС
Добро пожаловать на борт «Славного странника», на все его 450 тысяч ядерно-реакторных тонн. Лайнер — буквально отдельная страна с собственными силовыми структурами, законами и валютой. Но при всей высокотехнологичности жизнь в море остается старомодной. Есть традиционные стойки фаст-фуда, тематические рестораны, подсвеченные фонтаны, уличные артисты и даже парикмахерская, которую обслуживает очаровательный квартет импровизаторов. Есть натасканные армии поваров, уборщиков и инженеров технического обслуживания. Фейерверки устраивают каждый вечер на центральной палубе над «Казино счастливый триллионер», если, конечно, погода позволяет. Легко понять, почему те, кто может позволить себе здешние тарифы, плавает в круизах до смерти, а потом еще долго после.
Прогуливаясь по палубам в форменной лилово-полосатой ветровке, приписанный к судну экскурсовод Фрэнк Оньонс никогда не обращал особого внимания на анонсы новостей, которыми пестрели обложки журналов, забытых на подлокотниках шезлонгов. И тем не менее знал, что смерть уже не та напасть, какой
