существования в том смысле, в каком мы его понимаем. Фарадей поставляет нам многие из электромагнитных и электростатических приборов; ювелиры Пеннингтон и Бейли шлифуют кристаллы, которые проводят электричество, а часовых дел мастера братья Харли строят навигационные приборы, в которых ничего не понимают.
Прекрасный корабль из золотых трубок и железной брони сможет совершить путешествие к звездам, пусть даже мой разум лишь в самом общем смысле способен постичь расстояния, которые он преодолеет. Корабль будет снабжен емкостью, две секции которой сейчас собирают в мастерских Глазго и Шеффилда, сосудом, который однажды заключит в себе кусочек сердца звезды. С его помощью можно распылить боевой корабль с расстояния десяти миль, использовав не более тысячной доли мощности. Ангелика будет капитаном, штурманом и канониром, но какой двигатель способен работать без скромного кочегара и смазчика?
В каком-то смысле Норвен был прав. Ангелика — Наполеон невообразимо развитой расы, а планета Земля — Эльба, на которую ее изгнали. Норвен ее боялся, но тут он ошибся. Ведь распря у Ангелики произошла с мирами такими далекими, что и не постичь. В конце-то концов, зачем Наполеону завоевывать крошечную Эльбу, когда можно замахнуться на много большее?
Перевела с английского Анна КОМАРИНЕЦ
© Sean McMullen. Eight Miles. 2010. Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале «Аналог» в 2010 году.
Бад Спархоук
Папашино лучшее
— Я хочу пива, Томми. Я чертовски, позарез хочу пива!
Услышав эти слова через встроенную в шлем рацию и зависнув при этом в 200 тысячах километров над Юпитером, Аллен настолько изумился, что выпустил конец трехсотметровой распорки из сульфопластика, который пытался вставить в положенное место.
— Чего?
— Я сказал, что мне чертовски нужна пинта холодного пива, — рявкнул в ответ Ангус, его напарник и фигура в белом скафандре на другом конце распорки. — Ты там поосторожнее, Томми. Я и так еле держу эту проклятую распорку.
— Извини. — Аллен снова ухватился за распорку и стал направлять ее конец в нужную точку над анкером. — Знаешь, что меня удивило? Я сам об этом только что подумал — о кружечке легкого.
— А я о портере. Горьком, как шлюхина любовь. Но есть еще и эль, и даже пильзенское, и вообще любое пиво, которое делает жизнь стоящей. Я тебе вот что скажу, Томми: жизнь становится хреновой, когда человек не может иногда опрокинуть пинту-другую.
Аллен знал, что под «пинтой» шотландец скорее подразумевал кружку объемом в пол-литра, а не то, что ему подсказывала расовая память
. Впрочем, какая разница, если он тут же представил высокий запотевший стакан с жидкостью цвета темного янтаря, и у него потекли слюнки.Он работал возле Юпитера всего год и уже начал тосковать по дому. Но с этим он ничего поделать не мог, потому что до окончания его контракта с JBI оставалось еще три долгих года. Не имелось и никаких способов утолить его жажду по тому чудесному, хмельному и ароматному пиву, оставшемуся ныне лишь в воспоминаниях. Эти чертовы администраторы станции установили на ней полный сухой закон. «Слишком велика опасность пожара, испарений и нетрезвых работников», — заявили эти нецивилизованные чинуши. Индийцев-чаехлебов этот запрет, разумеется, ни капельки не волновал, упивающихся кофе американцев — тоже. А чем прикажете утешиться канадскому ирландцу в таком богом проклятом окружении?
В одной лодке с ним оказался и Ангус, потомок многих поколений суровых шотландцев, любивших выпить виски и помахать кулаками. «Рожден с жаждой и собираюсь помереть с грехами на душе», — не раз заявлял он. Аллен не сомневался, что его приятелю еще отчаяннее хочется добраться до честного хмельного напитка.
— Как думаешь, можно здесь добыть пивка? — рассеянно поинтересовался он. Подслушать их разговор по рабочему каналу связи не смог бы никто. В наполненных статическим радиошумом окрестностях Юпитера радио было настолько бесполезным, что во время работы они переговаривались по узконаправленному лазерному лучу.
— Ты о контрабанде, Томми? — мгновенно сообразил Ангус. — Слишком дорогое удовольствие. Да и не заказать нам столько, чтобы хватило утолить мою жажду. Если, разумеется, ты не знаешь нечто такое, что неизвестно мне.
— Увы, нет. Кроме того, стоимость перевозки ящика настоящего пива с Земли или даже той жалкой имитации пива под названием «Олимп» с Марса, пожалуй, переплюнет всю сумму на моем банковском счете.
— Тогда надежды нет, — скорбно проговорил Ангус. — Если только…
Распорка наконец-то переместилась на последний миллиметр и встала на место. Аллен быстро вставил анкерный болт в совпавшие отверстия в распорке и скобе и плотно закрепил его гайкой. Теперь они могли вернуться на станцию и скинуть вонючие рабочие скафандры.
— Если только что?
— Если только у нас не будет местного продукта, — медленно произнес Ангус. — Правда, можно попробовать сделать пиво самим.
Мысль Аллену понравилась, хотя он понятия не имел, что им для этого потребуется. Но идея принять холодного пивка, чтобы смыть воспоминания, о неистребимо въевшихся в скафандры запахах мочи и затхлого воздуха, была воистину замечательной.
— Ты всерьез думаешь, что мы сможем?
— Теперь о том, что нам потребуется, — негромко сказал Ангус, чтобы никто в общей комнате не смог их подслушать. — Нужны рецептура, ингредиенты и кое-какие приспособления.
Аллену тут же вспомнился двоюродный дядюшка, весьма скандального нрава, и его спрятанная в подвале незаконная конструкция из медных котлов, змеевиков и булькающих емкостей, исходящих горячим паром.
— И где, по-твоему, мы спрячем перегонный аппарат?
— Нам не нужен перегонный аппарат, тупица Томми. Моя любимая бабушка, да благословит Господь ее доброе сердце, показала мне, как делается отличное пиво. Необходимы всего лишь большая емкость, вода, хмель, сахар и еще кое-какие мелочи. Это легко. Бабуля варила по сто литров в месяц и почти все употребляла сама.
Аллен приободрился — ему почему-то казалось, что сделать пиво гораздо сложнее.
— Значит, решено. — Он опасливо огляделся и подсел поближе к Ангусу: — Так что, говоришь, нам нужно?
— Ну, если честно, я точно не помню. Но не волнуйся, я поищу рецепт в «Гугле». Большую часть материалов мы, наверное, сможем выпросить или слямзить.
Идея нравилась Аллену все больше, но кое-что не давало ему покоя:
— Ты сказал, нам понадобится емкость. Где мы ее спрячем? На станции просто не найти укромного уголка, за которым бы не следили камеры.
— А я не говорил, что емкость нужно обязательно держать на станции, — возразил Ангус и махнул
