— По-моему, там есть еще сухари, — еле слышно подсказал Двапветок.
— Но там было жолото! И я видел, как он шъел человека!
Коэн умоляюще посмотрел на Ринсвинда.
Волшебник вздохнул.
— У меня можешь не спрашивать, — заявил он. — Я этой чертовой штуковине не хозяин.
— Я купил его в лавке, — начал защищаться Двацветок. — Сказал, что мне нужен дорожный сундук.
— Вот ты его и получил, — отозвался Ринсвинд.
— Он очень предан мне, — добавил Двацветок.
— О да, — согласился Ринсвинд. — Если все, что тебе нужно от чемодана, — это преданность.
— Погодите, — вмешался Коэн, тяжело опустившись на один из камней. — Видимо, это была одна иж тех шамых лавок… Держу пари, што раньше ты ее не жамечал, а когда вернулшя туда, ее уже не было?
— Вот именно! — оживился Двацветок.
— И продавец — такой невышокий шморщенный штаричок? В лавке полно вшяких штранных штук?
— Точно! Я так и не смог снова отыскать ее. Я еще решил, что, наверное, попал не на ту улицу. На месте лавки стояла сплошная кирпичная стена, я тогда подумал, что это довольно…
Коэн пожал плечами.
— Ага, одна иж тех шамых <Никто не знает почему, но все подлинно таинственные и волшебные предметы бывают куплены в лавках, которые внезапно появляются и — после периода торговли, равного периоду существования липового акционерного общества, — исчезают словно дым. Было предпринято несколько попыток объяснить этот феномен, но ни одна из теорий не способна в полной мере отразить наблюдаемые факты. Лавки возникают в любом месте вселенной, и об их мгновенном переходе в небытие в каждом конкретном городе можно догадаться по толпе людей, которые блуждают по улицам, зажав в кулаках вышедшие из строя магические предметы и красочные гарантийные талоны, и с огромным подозрением разглядывают кирпичные стены.> лавок, — сказал он. — Тогда вше понятно.
Он потрогал свою спину и сморщился от боли.
— Треклятая лошадь шбежала ш моим раштиранием!
Ринсвинд, что-то припомнив, покопался в недрах своего драного, а теперь еще и очень грязного балахона и поднял вверх зеленую бутылочку.
— Оношамое! — воскликнул Коэн. — Ты — чудо.
Потом он покосился на Двацветка.
— Я бы его победил, — спокойно произнес он. — Даже ешли бы ты его не отожвал, я бы вше равно победил его.
— Совершенно верно, — подтвердила Бетан.
— Вы двое можете занятся полежным делом, — добавил герой. — Шундук, чтобы выжволить наш оттуда, выбил у тролля жуб. Алмажный. Пошмотрите, может, найдете обломки. У меня нашчет них ешть идейка.
Бетан закатала рукава и откупорила бутылку, а Ринсвинд отозвал Двацветка в сторону.
— У него не все дома, — сказал волшебник, предварительно отойдя за кусты, чтобы никто не мог их услышать.
— Ты же говоришь о Коэне-Варваpe! — возмутился искренне шокированный Двацветок. — Он самый великий воин и…
— Был, — перебил его Ринсвинд. — Все эти заморочки с воинственными жрецами и людоедами-зомби происходили много лет назад. Все, что у него осталось с тех времен, — это воспоминания и такое количество шрамов, что на них можно играть в крестики-нолики.
— Да, он несколько более стар, чем я себе представлял, — признал Двацветок, поднимая с земли осколок алмаза.
— Так, может, бросим их, отыщем лошадей и поедем дальше? — предложил Ринсвинд.
— Но ведь это непорядочно?
— С ними все будет отлично, — с жаром заверил Ринсвинд. — Важно другое — как ты будешь чувствовать себя в компании человека, который ни с того ни с сего бросается на Сундук с голыми руками?
— Да, это важно, — согласился Двацветок.
— Во всяком случае, им, вероятно, будет лучше без нас.
— Ты уверен?
— Абсолютно, — сказал Ринсвинд.
* * *
Они нашли лошадей, бесцельно бродивших среди кустарника, позавтракали промокшей вяленой кониной и направились — по мнению Ринсвинда — туда, куда им было нужно. Несколько минут спустя из кустов вынырнул Сундук и пристроился сзади.
Солнце поднялось выше, однако и сейчас ему не удалось затмить свет звезды.
— За ночь она стала больше, — заметил Двацветок. — Почему никто ничего не предпринимает?
— Что, например? Двацветок подумал.
— Может, следует посоветовать Великому А'Туину увернуться от нее? — предложил он. — Пусть Он обойдет ее стороной…
— Такое уже пытались проделать, — откликнулся Ринсвинд. — Волшебники пробовали настроиться на мозг Великого А'Туина.
— И что, не сработало?
— О, еще как сработало, — ответил Ринсвинд. — Только…
Только при чтении мыслей такого огромного мозга, как мозг Всемирной Черепахи, возникли непредвиденные осложнения, объяснил он. Волшебники тренировались сперва на сухопутных и гигантских морских черепахах, чтобы постигнуть склад ума рептилии. Они, конечно, догадывались, что мозг у Великого А'Туина очень большой, но не осознавали, что он будет настолько медлительным.
— Группа волшебников посменно читает его мысли в течение вот уже тридцати лет, — продолжал Ринсвинд. — Им удалось узнать только то, что Великий А'Туин чего-то ждет.
— Чего?
— Кто знает?
Некоторое время они молча ехали по неровной, бугристой равнине, где вдоль дороги стояли огромные блоки известняка.
— Знаешь, нам нужно вернуться, — сказал наконец Двацветок.
— Послушай, завтра мы прибудем в Смарл, — начал убеждать его Ринсвинд. — С ними ничего не случится. Не понимаю, почему…
Он разговаривал сам с собой. Двацветок развернул лошадь и рысью поскакал обратно, демонстрируя мастерство верховой езды, типичное для мешка с картошкой.
Ринсвинд посмотрел вниз. Сундук ответил ему тупым взглядом.
— Ты чего пялишься? — осведомился волшебник. — Он может возвращаться, если ему так хочется. Но мне-то чего беспокоиться?
Сундук ничего не ответил.
— Послушай, я не несу за него ответственности, — вспылил Ринсвинд. — И не испытывай на этот счет никаких иллюзий.
Сундук снова ничего не ответил, но на этот раз громче.
— Ну и вали за ним. Мне с тобой не по пути.
Сундук втянул маленькие ножки и уселся наземь.
— Все, я поехал, — заявил Ринсвинд. — Я это серьезно.
Он повернул лошадь в сторону новых горизонтов и оглянулся. Сундук сидел на дороге.
— И без толку взывать к моим лучшим чувствам. По мне так можешь торчать тут весь день напролет. Я еду дальше, понял?
Он свирепо уставился на Сундук. Сундук в ответ уставился на него.
* * *
