Дамы и господа

Единорог снова завизжал и покосился на Джейсона красным безумным глазом.

— Никому еще не удавалось подковать единорога, — промолвил Джейсон.

— Считай это, — сказала матушка Ветровоск, — самым значительным событием в своей жизни.

Люди толпились вокруг, пытаясь все увидеть и услышать и одновременно не заработать копытом в лоб.

Джейсон задумчиво почесал подбородок молотком:

— Ну, не знаю…

— Послушай-ка меня, Джейсон, — перебила матушка, держа на своем волосе танцующего по кругу зверя, — ты можешь подковать все, что бы к тебе ни привели. И честно платишь за это, верно?

Джейсон в панике посмотрел на нянюшку Ягг. Ей хватило совести принять смущенный вид.

— Она мне ничего не рассказывала, — возразила матушка, как всегда увидев выражение лица нянюшки затылком.

Затем она наклонилась к Джейсону, почти повиснув на невидимом поводке.

— Платой за то, что ты можешь подковать все, что бы к тебе ни привели… является обязанность подковывать все, что бы к тебе ни привели. Плата за то, чтобы быть лучшим, — это обязанность быть лучшим. И ты согласился на нее так же, как и я.

Единорог выбил копытом несколько дюймов дерева из косяка.

— Но железо… — пробормотал Джейсон. — И гвозди…

— Да?

— Железо убьет его, — сказал Джейсон. — Если я подкую его железом, это его убьет. А я никого никогда не убивал. С муравьем я провозился всю ночь, и тот даже ничего не почувствовал. Я буду причинять боль живому существу, которое ничем мне не навредило.

— Гита, ты сходила за тем, что я просила?

— Да, Эсме.

— Тащи сюда. А ты, Джейсон, поддерживай огонь в горне.

— Но если я подкую его железом…

— А я что-нибудь говорила о железе?

Рог выбил камень из стены в каком-то футе от головы Джейсона. Кузнец наконец сдался.

— Но тебе придется держать его, — предупредил он. — Обычно жеребцов держат двое дюжих мужиков, да еще мальчишка на шее висит, а вот как быть с единорогом?..

— Он будет делать то, что я скажу, — пообещала матушка. — Он не посмеет мне перечить.

— Эта зверюга убила старика Скряба, — напомнила нянюшка Ягг. — Если она под молотом у Джейсона помрет, я плакать не буду…

— Стыдись, старуха, — упрекнула матушка. — Это ведь животное, а животные на убийство не способны. Только высшие расы могут его совершить. Это и отличает нас от животных. Давай мешок.

Она провела яростно сопротивляющегося единорога через двойные двери, которые двое горожан тут же поспешили закрыть. Буквально через мгновение копыто пробило внушительную дыру в толстых досках.

Прибежал Чудакулли со своим огромным арбалетом на плече:

— Мне сказали, в городе снова объявился единорог!

Треснула еще одна доска.

— Он там?

Нянюшка кивнула:

— Она притащила его сюда из леса.

— Но он же дикий!

Нянюшка Ягг почесала нос.

— Ага, но она… в общем, ей нечего бояться. Я имею в виду, когда дело касается дрессировки единорогов. И ведьмовство здесь абсолютно не при чем.

— Что ты хочешь сказать?

— Я полагала, — несколько насмешливо промолвила нянюшка, — некоторые способы ловли единорогов известны всем. Я деликатно намекаю на то, кому дано их ловить. Эсме всегда бегала быстрее тебя, верно? Она может перегнать любого мужчину.

Чудакулли стоял с широко открытым ртом.

— А теперь возьмем меня, — продолжала нянюшка. — Я всегда спотыкаюсь о первый же попавшийся корень. Иногда, правда, его так долго приходиться искать.

— Ты имеешь в виду, что, после того как я уехал, она никогда…

— Не говори ерунды. Впрочем, все едино — на данном этапе нашей жизни, — махнула рукой нянюшка. — И если бы ты не объявился… — Вдруг нянюшка что-то вспомнила. — Кстати, ты Казанунду не видел?

— Привет, мой маленький бутончик, — раздался веселый, полный надежды голос.

Нянюшка даже не стала оборачиваться.

— Ты всегда подкрадываешься сзади? — усмехнулась она.

— Этим и знаменит, госпожа Ягг.

Внутри кузницы было тихо. Потом раздалось постукивание молота.

— Что они там делают? — спросил Чудакулли.

— Что бы они ни делали, он уже не лягается, — ответила нянюшка.

— Госпожа Ягг, а что было в том мешке? — поинтересовался Казанунда.

— То, что она просила принести, — пожала плечами нянюшка. — Ее старый серебряный чайный сервиз. Фамильная драгоценность. Я сама видела его всего два раза, причем второй раз — сегодня, когда складывала сервиз в мешок. По-моему, она никогда им не пользовалась. Там еще такой молочник забавный, в виде коровы.

К кузнице продолжали подходить люди. Толпа заполнила почти всю площадь.

Стук молота прекратился. Совсем рядом раздался голос Джейсона:

— Мы уже выходим.

— Они уже выходят, — перевела всем нянюшка.

— Что она сказала?

— Сказала, что они уже выходят.

— Они уже выходят!

Толпа отступила. Распахнулись двери кузницы.

Появилась матушка с единорогом. Зверь шел совершенно спокойно, мышцы перекатывались под его белой шкурой, как лягушки в масле. Копыта звонко стучали — и как-то странно блестели.

Он послушно дошел с ведьмой до самого центра площади, где она его отпустила, слегка шлепнув по крупу.

Единорог тихо заржал и помчался галопом по улице в сторону леса…

Матушка Ветровоск проводила его взглядом. За ее спиной бесшумно появилась нянюшка Ягг.

— Серебряные подковы? — тихо уточнила она. — Они же моментально сотрутся.

— И серебряные гвозди. Ничего, они прослужат достаточно долго, — сообщила матушка миру в целом. — И она никогда его не дозовется.

— Подковать единорога… — промолвила нянюшка, покачав головой. — Только ты могла до такого додуматься, Эсме.

— Я всю жизнь этим занималась, — сказала матушка.

Единорог превратился в точку на вересковой пустоши, а потом и вовсе канул в вечернюю мглу.

Нянюшка Ягг вздохнула, тем самым рассеяв чары — если они, конечно, были.

— Ну что, значит, все?

— Да.

— Пойдешь в замок на танцы?

— А ты?

— Понимаешь… господин Казанунда попросил меня еще раз показать ему Верзилу. По-настоящему. Понимаешь? Думаю, это из-за того, что он — гном. Эти гномы сами не свои до всяких земляных