— Опять самоформирующаяся модель? — спросил Линд, не скрывая скептицизма.
— А что же делать? Упустить такой случай — преступление. Мы даже не знаем, откуда эти варвары.
— Да ведь уже сколько раз пробовали с ними самоформирование. Ничего же не получается!
— Надо пробовать еще, — упрямо сказал Тилл. — Может быть, на этот раз на корабле истинные разумные, а не их двуногие слуги, которые только и умеют, что носиться по Галактике сломя голову.
Линд ненадолго задумался, потом мягко сказал: — Хорошо, Тилл. Я понимаю всю важность этого контакта, а поэтому сам займусь программированием модели.
— Вот за это спасибо, Линд! Не теряй времени.
Тилл улыбнулся, приветственно помахал рукой, затуманился, подернулся рябью и превратился в матовый белый шар.
Из института Линд и Зикка возвращались вместе. Теперь Линд вел тейнер на прогулочной скорости, и густой воздух, обтекая корпус машины, уже не жужжал сердито, а только сонно мурлыкал.
— Наверное, у вас была сегодня интересная работа, — сказала Зикка, не глядя на Линда, — вы целый день не выходили из кабинета.
— Да, это был интересный эксперимент. Завтра я расскажу о нем на утреннем совещании.
— Конечно, никогда не следует торопиться.
Линд бросил на нее быстрый взгляд.
— Я вовсе не имел в виду вас, Зикка. Смешно было бы заставлять вас ждать до завтра.
Главный модельер замолчал.
Он вел тейнер над клокочущей рекой. Когда тейнер выбрался на другой берег, Линд сказал:
— Сегодня утром в сорока световых годах служба внешней информации обнаружила еще один сверхсветовой корабль псевдоразумных. Мы снова попытались войти с ними в контакт, и опять неудачно. На наши сигналы они, по своему обыкновению, не отвечали. Не то они их не замечают, не то не понимают, не то просто не желают отвечать. Пришлось прибегнуть к самоформирующейся модели. Я запрограммировал ее со всей возможной тщательностью.
— Представляю, какая это была адова работа, — сочувственно сказала Зикка.
— Да, — усмехнулся Линд, — работа была не из легких.
— А результат?
— Как обычно, — в голосе Линда звучала легкая досада, — двуногим были продемонстрированы все этапы разумной созидательной деятельности: шаровая протоформа, ее воплощение в простейшие неодушевленные предметы, а потом и высший этап — моделирование живых существ. Помня, с каким ужасом относятся двуногие к незнакомым животным и даже абстрактным моделям живого, я поставил задачу на моделирование самого двуногого.
— Разумно, — одобрила Зикка.
— Пришлось довольно долго ждать, пока один из двуногих уединится и успокоится. Вы же знаете, в присутствии нескольких особей из-за интерференции информации получаются не модели, а ублюдки. Сеанс прошел как нельзя лучше. И все зря! Два первых этапа двуногий принял спокойно. Но как только начался высший этап моделирования, все пошло стандартным путем. Обычная животная реакция: недоумение, испуг, ужас, истерика, паническое бегство. В голове бредовая каша из сильнейших эмоций, эмбриональных попыток мышления и простейших инстинктов.
Линд помолчал и с оттенком сожаления добавил:
— Я еще раз убедился, что двуногие не сапиенсы, а всего лишь слуги какой-то молодой, бурно развивающейся цивилизации. Что-то вроде наших эффов, которых мы применяли для подсобных работ, когда еще не умели моделировать жизнь. По-видимому, у двуногих жесткая программа действий, которую они слепо выполняют, а что сверх того — их просто не касается или пугает. Одного не пойму: почему их повелители сами не выходят в космос? Излишняя осторожность обычно несвойственна молодым цивилизациям, да еще с таким будущим.
— А почему вы считаете, что у этой цивилизации большое будущее? — полюбопытствовала Зикка.
Линд с улыбкой взглянул на нее.
— А знаете ли вы, с какой скоростью шел их корабль?
Он сделал паузу, чтобы эффект был ощутимее, и веско сказал:
— Двести световых! И я уверен, что они могут идти, по крайней мере, еще вдвое быстрее. Пространство-время буквально трещит, а им хоть бы что. Тилл называет их варварами.
— Может быть, они и варвары, — задумчиво сказала Зикка, — но они молодцы. Они мне нравятся. Я люблю, когда трещит пространство-время.
«Вот что значит молодость!» — с завистью подумал Линд, а вслух сказал:
— Будь они настоящими молодцами, они бы сами вышли в космос, а не стали бы прятаться за спины псевдоразумных двуногих.
Они некоторое время молчали.
— Линд, — вдруг робко сказала Зикка, — а может быть, двуногие все же разумны? Ну пусть не так, как мы, но по-другому.
Линд ответил не сразу.
— И мне приходили в голову такие мысли, Зикка. Однако надо трезво смотреть на вещи. Основным качеством разума является способность мысленного моделирования. Без этого не может возникнуть настоящая цивилизация. А двуногих моделирование приводит в ужас, как и всех других животных.
— Они могут творить не силою мысли, а руками, как творили наши далекие предки, — не сдавалась Зикка.
Линд задумчиво улыбнулся.
— Творить руками! Как давно это было… Уже много тысячелетий в нашем мире властвует творческая мысль. Почти все окружающее создано или облагорожено этой могучей силой. А многое ли можно сделать руками?
— Руками много не сделаешь. Но ведь руки можно вооружить механизмами! — упрямо возразила Зикка.
— Какими сложными и громоздкими должны быть эти механизмы! Сколько дополнительных сил и материалов надо израсходовать, чтобы творить таким примитивным образом. Насколько экономичнее, наконец, мысленное моделирование.
— Но моделин в естественном виде встречается так редко! Мы наткнулись на него случайно, нам просто повезло.
— Разум встречается еще реже, — строго сказал Линд.
Зикка не ответила. Некоторое время они ехали молча, стараясь преодолеть вдруг возникшее отчуждение. Потом Линд мягко сказал:
— Я понимаю твои сомнения, Зикка. Да, руками можно сделать многое. Но ведь руками, лапами, щупальцами, клювами, челюстями творят не только сапиенсы, но и самые примитивные животные. Вспомни воздушные мосты пиффов или гнезда роков, разве это не чудеса из чудес? И все-таки самого гениального пиффа от самого примитивного сапиенса отделяет непроходимая пропасть — только сапиенс может творить силою мысли!
— Наверное, вы правы, Линд, — покорно сказала Зикка, — вы говорите очевидные истины. Но сколько раз уже самые очевидные истины шатались и рушились под напором познания!
Она повела вокруг себя рукой и тихо добавила: — Ведь мир велик, Линд, а мы знаем так мало!
— Да, — в голосе главного модельера прозвучала нотка грустн, — мир велик.
Мариэтта Чудакова
Пространство жизни
Все произошло очень быстро.
