Значит, снова галлюцинации. На этот раз слуховые. Лакричник зашагал по комнате, нервно кусая губы, глубоко дыша.
Посмотрел на экраны окон и грустно улыбнулся морю, горам и солнцу на закате. Он пожалел, что это были ненастоящие окна. Даже если бы через них и были видны только окна соседнего дома, или трубы неокомпенсаторов, или магистрали с однообразным мельканием гелнкотрсмов, всe равно было бы лучше, чем придуманное море и небо безоблачное, лучше, чем галлюцинации на экране. В тех трубах и быстрых машинах есть своя красота, красота человеческой силы. Но за окнами одна за другой белопенно накатывались на берег морские волны.
– Лучше бы поговорил со мной, - настырно продолжал киберон.
– Не люблю говорить, не видя собеседника.
– Вам трудно угодить, - рассмеялся киберон. - Одним не нравится, если мы похожи на вас, людей, а другим нужно видеть собеседника. Мне, может быть, тоже было бы приятнее разговаривать с полидикроловым тригеном, но я же не намекаю вам лишний раз, что вы только человек и к тому же не: приспособленный к напряженному функционированию.
– Прекрати! - отчаянно закричал Лакричник, а стены отеля с жадностью поглотили его крик. - Ты ведешь себя дерзко! Я отключу тебя от энергосети!
– С разрешения центрального диспетчера, - молвил киберон уже почти ласковым тоном. - Ведь я здесь не только для того, чтобы развлекать вас, но и для контроля, чтобы вы не сделали никаких глупостей. Вы у нас человек новый, очутились в непривычной обсталовке и к тому же, сами видите, вы очень чувствительны к энергии Прея… А если вам не нравится мой тон, то извините. Я просто хотел угодить вам, создавая разногласие. Люди преимущественно не любят, если киберы им во всем угождают. Но у вас, вижу, иные взгляды, и я вас понимаю. Достаточно в мире разногласий и без киберов… - киберон тихо засмеялся. - Так останемся друзьями. А если хотите видеть собеседника - пожалуйста.
На экране одного из окон Лакричник вдруг увидел фигуру человека, идущего от моря. Человек быстро приближался. Егo белая рубашка ловила отблески заходящего солнца, волосы были мокрые, словно он только что купался в море. Но что это? Лакричник узнал в той фигуре самого себя.
– Привет! - весело сказал Лакричник с экрана, подходя так близко, что его лицо заняло почти весь прямоугольник окна. - Что это ты захандрил? Рассказывай!
Лакричник молчал, с отчаянием глядя на экран.
– Тебя беспокоит потеря ощущения границы между реальным и вымышленным? Ведь правда? - улыбался с экрана двоиник. - Я знаю, меня это тоже беспокоило первые дни. Но сегoдня все иначе. Сегодня я впервые пошел к морю. Вода теплая и такая прозрачная. Я бы советовал и тебе не мучитcя попусту в номере, а поехать к морю, развеяться. Я даже мог обождать тебя здесь, на побережье. От “Дзябрана” это десят минут. Слышишь, старик?
– Кто ты? - хрипло спросил Лакричник.
– Ну вот тебе, и не стыдно такое спрашивать? - рассмеялся Лакричник, который на экране. - Да ты переутомился! Разве можно так много работать?! Или думаешь, если прилетел сюда для научных исследований, то нужно хвататься за все сразу? Никогда не нужно спешить. Слышишь? Послушайся доброго совета: не выискивай лишних проблем, но постоянно имитируй деятельность. Припоминаешь, как в нашей старой сказочке кто-то там связывал быков хвостами, чтобы понести всех вместе, потому что не мог понести даже одного? Понимаешь? Я вчера это понял…
– Оставь меня! - крикнул Лакричник. - Оставь меня в покое!
– Нет, я не смогу оставить тебя в покое.
– Почему?
– Покой очень трудно имитировать. - Двойник отошел чуть дальше, и на экране окна снова появилось море, на белой рубашке опять заиграли отблески заходящего солнца. - Очень трудно имитировать. Но не грусти. Лучше послушай, что со мной приключилось вчера.
– С тобой?
– Да, со мной. И с тобою. Это все равно.
– Я помню все, что было вчера.
– А хочешь, расскажу такое, чего ты не помнишь?
– Будешь выдумывать?
– Вспоминать или выдумывать. Разве не все равно. Ты очень странный, - улыбнулся с экрана. - Вчерашнее существует только придуманным. Потому что оно было и его уже нет. Понимаешь? Я тебе открою маленькую тайну. Как ты думаешь, почему люди умирают? Не знаешь?
– Знаю.
– Нет, не знаешь. Они уходят во вчера, чтобы ты мог придумать их такими, как тебе хочется.
Лакричник долго неподвижно сидел на топчане, потом резко юднялся.
– Достаточно! - сказал, решительно подошел и выключил вce три окна.
– А говорили, что хотите видеть собеседника, - затаенная ирония слышалась в голосе киберона. - Как посмотрю, у вас с самим собой нет ничего общего.
Лакричник выключил свет и какое-то мгновение смотрел, как в сумерках комнаты желтовато светятся, словно два глаза, телекариусы киберона.
– Далеко собрались?
Не ответив, закрыл за собой дверь. Он спустился скоростным лифтом со 127-го этажа. Вышел из отеля. Нашел среди Множества машин на стоянке свой оранжевый трансагуляр.
Совершенно бесцельно, но очень решительно он открыл люк и, словно спеша, сел в мягкое кресло кабины. Включил двигатель. Его движения были быстрыми и уверенными. От последовательной смены движений словно приходило ощущение собственной реальности. Взглянул на шкалу спектросублиматора, сверил показания прибора со стандартной шкалой. Потом проверил заполненность баков топливом Бакса, включил синхронизатор гелиогенератора и нажал на красную кнопку “пуск”.
Машина завибрировала, ожидая следующей команды. Щелкнул тумблером “горизонталь”, положил руки на руль, нажал ногой на акселератор.
Вот уже который день подряд он имитировал деятельность.Изображал озабоченность и от этой игры чувствовал себя действительно озабоченным.
Какое-то время медленно объезжал отель “Дзябран”. Смотрел на прохожих - озабоченных или театрально спокойных.
Неожиданно для самого себя нажал на кнопку “вертикаль”, и машина начала послушно подниматься, слегка завалившись на правый бок, продолжая описывать круг. Потом с максимальной скоростью он набрал высоту, вышел в открытый космос.
Долгое время даже не оглядывался на Иикану. Смотрел на звездныe узоры и думал о черной бесконечности, словно о живом существе, словно о громадном городе. Но ни разу не спросил себя, куда он летит, зачем напряженно сжимает руль своего трансагуляра.
Потом, тоже неосознанно, внезапно завалил машину на лeвый бок и сделал крутой разворот. Услышал - стучит по обшивке коннектор гелиогенератора.
Его давно нужно было приварить или заменить новым. Прошлый раз, когда коннектор повредило метеоритом, Лакричник, просто зафиксировал его монодиртом. И вот опять он стуча по обшивке. Пришлось надеть защитный комбинезон, который всегда лежал у Лакричника на заднем сиденье, и выйти из кабины.
Автопилот держал обратный курс на Инкану.
Пытался делать все очень быстро, ибо понимал, что автопилот скоро переведет машину на режим торможения. Кое-как прикрепил коннектор и уже собрался возвращаться в кабин как вдруг сперва спиной, которая даже через защитный костю ощутила огненное дыхание, а потом и разумом понял, что cлyчилось.
Его траектория совпала с траекторией искусственного соЛнца, громадной ракеты с топливом Бакса, дарующей тепло свет для сто сорок второго звездного метакаскада. Лакрич резко обернулся и увидел ее, еще такую далекую и уже близкую. Понял, что не успеет возвратиться в кабину, что приходит его конец, но почему-то не было волнения и страxa. Наоборот, с каким-то интересом, до боли прищурив глаза, рacсматривал громадную скипетровидную головку ракеты. Поймaл себя на мысли, что жалеет о том, что
