Вероятно, и для человека запахи более важны, чем предполагалось до сих пор.
Показано, например, что младенцы в раннем возрасте могут узнавать мать по запаху, а родители тем же путем - отличать своих детей. Видимо, запах и обоняние - явления гораздо более сложные и влияющие на нашу жизнь в большей мере, чем мы полагали до недавних пор. Во всяком случае, во многих отношениях обоняние - самое таинственное наше чувство. Хотя запах помогает воскресить в памяти событие, почти невозможно вспомнить сам запах, подобно тому как мы восстанавливаем мысленно образ или звук. Запах потому так хорошо служит памяти, что механизм обоняния тесно связан с той частью мозга, которая управляет памятью и эмоциями, хотя мы и не знаем точно, как устроена и действует эта связь. Нет полной ясности и в понимании того, каким образом мы ощущаем и как человеку удается различать такое множество запахов. Гипотез существует немало, но ни одна из них еще-не смогла объяснить все экспериментальные факты (см. “Наука и жизнь” № 1, 1978 г. и № 3 1984г.).
Обоняние и вкус называют химическими чувствами, потому что их рецепторы реагируют на молекулярные сигналы. Хотя у человека и большинства животных вкус и обоняние, развившись из общего химического чувства, стали независимы, они остаются связанными между собой. В случае некоторых веществ нам кажется, что мы ощущаем их запах, но на самом деле это вкус. С другой стороны, то, что мы называем вкусом вещества, нередко в действительности оказывается его запахом.
На слизистой оболочке молекулы захватываются волосковидными отростками - ресничками обонятельных клеток. В клетках возникают нервные импульсы, передающиеся в височную долю мозга. Мозг расшифровывает их и сообщает нам, что именно мы нюхаем.
Вещества имеют запах только в том случае, если они летучи, то есть легко переходят из твердой или жидкой фазы в газообразное состояние. Впрочем, сила запаха не определяется одной летучестью: некоторые менее летучие вещества, например, содержащиеся в перце, пахнут сильнее, чем более летучие, например спирт.
Заболевание верхних дыхательных путей, приступы аллергии могут блокировать носовые пути или притуплять остроту рецепторов обоняния. Но бывает и хроническая потеря обоняния, так называемая аносмия (в США ею страдает около 15 миллионов человек), которая может привести к недоеданию, поскольку еда без запаха не доставляет удовольствия.
Несмотря на недостатки нашей обонятельной системы, нос человека, как правило, лучше обнаруживает присутствие запаха, чем научный инструмент. И все-таки приборы бывают необходимы, чтобы точно определить составы запаха. Для анализа их компонентов обычно применяют газовые хроматографы и массспектрографы. С помощью первых выделяют компоненты запаха, а посредством второго прибора оценивают химическое строение вещества. Например, изготовители парфюмерии и душистых пищевых добавок, чтобы воспроизвести, скажем, аромат свежей земляники, с помощью хроматографа расщепляют его на сотню компонентов. Опытный дегустатор запахов затем нюхает инертный газ с этими компонентами, поочередно выходящими из хроматографа, и определяет три-четыре основных, наиболее заметных для человека. Эти вещества затем можно синтезировать и, смешав в соответствующей пропорции, получить естественный аромат.
Еще древняя восточная медицина использовала запахи для диагностики. Врачи часто полагались на собственное обоняние, не имея сложных приборов и химических тестов для постановки диагноза. В частности, они отмечали, например, что запах, источаемый больным тифом, похож на аромат свежеиспеченного черного хлеба, а от больных золотухой (формой туберкулеза) исходит запах прокисшего пива. Сегодня медики заново открывают ценность запаховой диагностики, но уже на другом уровне - в эксперименте с каталогами запахов - листочками бумаги, пропитанными различными соединениями, запах которых характерен для той или иной болезни. Запах листочков сравнивают с запахом пациента. В некоторых зарубежных медицинских центрах больного помещают в камеру, через которую пропускается поток воздуха, который затем на выходе анализируется приборами. Изучаются возможности использования такой установки для диагностики ряда заболеваний, особенно нарушений обмена веществ. Однако мы отвлеклись от основной темы. Да и пора подвести итог. Пусть он будет поэтическим.
Не хотел хан-отрок возвращаться на зов брата в родные степи, но, когда гонец протянул ему пучок степной травы, он немедля двинулся в путь, сказав, что “смерть в краю родном миЛей, чем слава на чужбине”.
Недаром растения, травы ассоциируются с представлениями о родной стороне. Помните майковский “Емшан”:
Степной травы пучок сухой,
Он и сухой благоухает,
И разом степи надо мной
Все обаянье воскрешает…
Но то было в прошлом, - справедливо заметит читатель.
В наш же век сплошной урбанизации большинство детей уже с порога роддома вынуждены ощущать не луговые, а преимущественно городские запахи. И видимо, уже выработался определенный стандарт, “привкус” своего города или даже улицы.
Во всяком случае, когда жителей одного города выборочно попросили нюхать по утрам воздух, то оказалось, что результаты их сообщений совпали с лабораторными данными об изменениях чистоты атмосферы в разных микрорайонах.
Думаю, что это нечто большее, чем еще одна поэтическая вариация знаменитой державинской мысли: Мила нам добра весть о нашей стороне; Отечества и дым нам сладок и приятен. (более известной сейчас в вольном пересказе Чацкого: “…И дым Отечества…”).
Чувство Родины - это, конечно, понятие более широкое, чем просто память родных мест. Но без запахов детства чувство Родины все-таки будет неполным. Наверное, недаром, когда у только что вернувшихся из самого длительного 237-дневного орбитального полета космонавтов Л. Кизима, О. Атькова и В. Соловьева спросили, какое самое острое чувство они испытали по возвращении на Землю, они в один голос ответили: “Запахи!”
Ариадна ИВАНОВСКАЯ ПЕРВЫЙ В РОССИИ РОМАН О ПУТЕШЕСТВИИ НА ЛУНУ
Необычно сложилась судьба романа Василия Алексеевича Левшина, писателя-просветителя конца XVIII - начала XIX века, названного автором довольно длинно, но в соответствии с литературной традицией своего времени - “Новейшее путешествие, сочиненное в городе Велеве”. Минуло двести лет со дня его выхода в свет. Печатался роман на страницах журнала “Собеседник любителей российского слова” и в 1784 году с продолжениями, в четырех выпусках - с тринадцатого по шестнадцатый включительно. Особенного успеха среди современников роман, по-видимому, не имел и с тех пор никогда не издавался отдельной книгой. Фактически он был надолго забыт, и только в советское время, совсем недавно, когда возник интерес к истории развития научной фантастики в русской литературе, роман привлек к себе внимание. Наиболее интересные главы, связанные с полетом героя на Луну, снова увидели свет в сборнике “Взгляд сквозь столетия” (М., “Молодая гвардия”, 1977).
Среди произведений этого сборника, знакомящего современных читателей с образцами русской фантастики XVIII - начала XIX века, роман Василия Левшина выделяется оригинала ностью замысла и самобытностью суждений автора, он мечтал о мирном освоении космического пространства, что и в настоящее время звучит актуально.
