Получив команду с Земли, из лаборатории “Дельта”, Пси-тождество возвращается к пентонавту, находящемуся в состоянии танатозы. При этом сохраняется вся информация о жизни пентонавта в другом мире.
Ола… Гаскар… Саут… Что это за имена? Или названия?…
Обхватив руками голову, Ярослав решил сосредоточиться. В мозгу роились какие-то тревожные мысли, вспоминались обрывки чужого, далекого мира. Секунды тянулись, как вечность.
Саут… В момент, когда Пси-тождество Ярослава Гая проникало в Зону “ИКС”, его настоящий носитель, Саут, упал с обрыва и у него произошло сотрясение мозга… Его нашла… (Ола?) и отправила в больницу. Пси-тождество пентонавта Гая попало в ловушку (стечение обстоятельств!). Проснувшись в новом теле, оно могло лишь аккумулировать информацию, воспроизведя ее в лаборатории. Те нейроны, которые резервировались для вызова, оказались блокированными…
Ярослав вспомнил… И Ресту, и Олу, и врача Гаскара…
– Ваш рассказ о Реете и объяснение того, почему эксперимент потерпел неудачу, кажутся довольно убедительными,- сказал Эриксон, уклоняясь от прямого взгляда Гая. Однако чувствовалось, что Эриксон сказал еще не все, что-то утаивал.
– У меня такое впечатление, словно вы мне не верите,сказал пентонавт.- Как понимать ваше: “довольно убедительными”? Я согласен, что прямых факторов у меня нет. Но отрицать мою логику, надеюсь, вы не станете?
– У меня с логикой тоже как будто все в порядке,- примирительно усмехнулся профессор.- Иначе бы лаборатории “Дельта” просто не существовало…
– Вот-вот. Специалисты согласились на эксперимент с Псиперемещением лишь после того, как увидели в ваших доводах здравый смысл.
– Гай, оставьте лесть,- устало отмахнулся Эриксон.
– Вы разуверились?!
– Ярослав,- не глядя на пентонавта, сказал профессор. - Мы до сих пор не получили подтверждения, правильна ли моя Пситеория, мое детище. Имеются лишь косвенные сведения. Я было решил, что Путешествие Ярослава Гая поставит точку над “и”, над всеми загадками и недоразумениями. Потому что Ярослав Гай самый одаренный из всех Одаренных. Я нисколько не сомневался в успехе эксперимента. И вот опять неудача…
– Но я ведь объяснил, почему…
– А доказательства? Доказательства! Они-то у тебя есть?
– В таком случае разрешите еще раз осуществить Перемещение, и вы сами убедитесь, что я прав. Я хоть сейчас готов отправиться на Ресту.
– О, нет! - оборвал пентонавта Эриксон.- Я уже подготовил приказ: работы в лаборатории “Дельта” прекращаются. Завтра утром я направлю руководству Центра рапорт с предложением Пси-проект заморозить. Больше жизнью Одаренных рисковать я не имею права. Их способности можно использовать значительно лучше.
– А как же?… Вы же сами убеждали в преимуществе нового метода, что он позволит проникнуть в самые недоступные уголки Вселенной. Неужели опять возвращаться к архаическим космическим кораблям? А где гарантия, что не последуют новые жертвы? Или вы полагаете, что человечество к ним привыкло?
– Я действительно много говорил о Пси-перемещении, его удивительном будущем. То же самое я недавно говорил и вашей невесте. Хотя, если сознаться, все сказанное Виктории прежде всего нужно было мне самому. Вы удивлены? Напрасно. Не забывайте, что я, кроме того, что автор Пси-теории, еще и официальный руководитель Проекта. И несу за него полную моральную ответственность. Хотя я прекрасно понимаю, что полностью застраховаться вряд ли возможно. Но… столько неудач и жертв? Вы, Ярослав, должны меня понять.
– Но…
– Никаких “но”. Будем считать, что разговор окончен.
На экране главного биокомпьютера вдруг появились похожие на диски строения, которые удивительно гармонично вписывались в пейзаж, несколько шокирующий глаз землянина.
Профессор сразу догадался, что это Реста. В глубине помещения он увидел девичью фигуру.
– Виктория! Что вы делаете?…- Профессор понял, что его вопрос слишком риторичен: ассистентка осуществляла Пси-перемещение Ярослава Гая.- Вы осознаете, какую взяли на себя ответственность?…
– Но ведь эксперимент удался! Через три минуты Ярослав завершит Путешествие…- Виктория кивнула на экран, где пульсировала такая далекая, но теперь разгаданная ими жизнь…
Перевел с украинского Владимир Середин
ДМИТРИЙ ЖУКОВ КОЛЕСО ПРОГРЕССА
Вопль дерева разбудил жреца, задремавшего после обеда.
Смертельный ужас слышался в негромких стенаниях других деревьев, кустов и шепоте травы. Открыв два нижних глаза, жрец еще раз убедился, что, кроме старейшин, никто вопля не слышал.
Остальные продолжали дремать в тени у порогов своих глинобитных хижин. Старейшины переглянулись, и жрец пошел в сад, откуда еще веяло пережитым страхом.
В саду он нашел Адана, кромсавшего срубленное деревце тяжелым обсидиановым ножом. Юноша поднял голову и бесстрашно смотрел на приближавшегося жреца.
“Мы вырождаемся,- подумал жрец.- Их все больше. Тех, которые не слышат. И плохо видят. Все труднее держать их в повиновении. Они не хотят выполнять заповедь - не убивай ничего живого. Ножи существуют только для того, чтобы лечить, прививать и срезать урожай”.
– Ты убил дерево! - сказал он, вырвав нож из щупальца Адана.
– Ему не больно! - с вызовом возразил тот.
Убийцу требовалось наказать, хотя он еще не достиг возраста восприятия мудрости. Адан все поймет и простит наказание, но в памяти оно останется навсегда, как жестокое предостережение.
Безнаказанность потворствует злу. Лучше осмысленная жестокость, чем привычка ко злу.
– Ему не больно! - упрямо повторил Адан.- А я хочу делать красоту сам.
Жрец вгляделся в ствол срубленного деревца. Адан успел удалить кору в некоторых местах. Симметричные белые пятна образовали узор, но жрецу он не показался красивым. Зато кругом была красота, разумная красота божественного порядка. Человек должен познать этот порядок, а не вредить ему. Что есть Адан?
Червь, поглощающий и пропускающий через себя почву, чтобы сделать ее плодородной. Но червь не имеет разума, который позволяет общаться с богами. Разум приходит через боль и упражнения.
– Дереву было очень больно,- сказал жрец.- Перед смертью… И ты узнаешь эту боль, но не умрешь. Положи щупальце на мертвое дерево…
– Нет! - крикнул Адан.- Не хочу! Не хочу!
Жрец почувствовал в себе божественную силу и, пристально глядя в глаза Адану, сковал его волю. Одно из верхних щупалец юноши легло присосками на ствол повергнутого дерева.
Мелькнул нож, из обрубка щупальца хлынула кровь: Адан завопил, и жрец сквозь передавшееся ему ощущение боли и страха проник взором верхнего глаза в мозг наказанного. Он увидел там нарушения порядка, но не устранил их, потому что торопился. Однако сильная боль могла уничтожить и самый порядок. Он унял боль, но не совсем…
– Останови кровь! - приказал он Адану.- Ты это можешь теперь! И думай все время, как у тебя растет щупальце. Тебе будет больно, пока щупальце не вырастет. Думай.
Все существо жреца охватила усталость, и глаза его, один за другим, закрылись. А именно сегодня ему надо быть свежим и сильным. Небо чистое, а ночь близка…
Он поторопился выйти из сада в улицу, где его ждали старейшины, благоговейно простирая к нему свои
