— Молчать!
Император неопределенно махнул рукой, с усилием побулькал и опять вопрошающе посмотрел На Ринсвинда. Ринсвинд решил рискнуть.
— Пожалуй, я могу кое-что исполнить, — сказал он. — Фокус с исчезновением.
— Ну?..
— Только прикажите открыть все двери и повернуться всем спиной.
Выражение лица императора не изменилось. Двор замолк. Затем послышался звук — как будто душили десятка два кроликов.
Император засмеялся. Как только с этим определилось, все остальные придворные тоже засмеялись. Нельзя смеяться раньше человека которому казнить вас — все равно что сходить в уборную.
— Как же нам пос… тупить с тобой? — отсмеявшись, наконец спросил император. — Кстати, где ве… ликий визирь?
Толпа расступилась.
Ринсвинд рискнул бросить в сторону косой взгляд. Стоит попасть в руки великому визирю — и ты покойник. Каждый великий визирь — это патологический интриган с манией величия. Наверное, это входит в их функциональные обязанности. «Итак, насколько я понял, вы абсолютный безумец, предатель и интриган? Прекрасно, вы приняты. Вы будете моим ближайшим и пользующимся наибольшим доверием министром».
— А, лорд… Хон, — прохрипел император.
— Э-э… прошу помилования, — подал голос Ринсвинд.
— Молчать! завопил камергер.
— Посоветуй, лорд… Хон, — произнес старик-император. — Как мне наказать… чужеземца» вторгнувшегося… в Запретный Город?
— Лишите его всех конечностей, отрежьте уши, выколите глаза и отпустите на все четыре стороны, — мгновенно ответил лорд Хон.
Ринсвинд поднял руку.
А если это мое первое правонарушение? поинтересовался он. — Молчать!
— Вот и отлично. Шанса совершить второе у тебя уже не будет, — ответил лорд Хон. — Кто он такой?
— А мне он нравится, сказал император. — Пожалуй, я… оставлю его здесь. Он сме… шит меня.
Ринсвинд опять открыл рот.
— Молчать! завопил камергер несколько не к месту, учитывая изменившиеся обстоятельства.
— Э-э… а нельзя ли сделать так, чтобы он перестал затыкать мне рот всякий раз, когда я пытаюсь сказать хоть что-то в свое оправдание? — спросил Ринсвинд.
— Разумеется… Великий Волшебник. — Император кивнул стражникам. — Уведите камергера и… отрежьте ему… губы.
— О наивысочайший, я…
— И уши… тоже.
Несчастного уволокли. Лакированные двери захлопнулись. Придворные зааплодировали.
— Не хочешь ли… посмотреть… как он… будет их есть? — Император улыбался счастливой Улыбкой. — Это необы… чайно забавно.
— Ха-ха, откликнулся Ринсвинд.
— Очень мудрое решение, мой повелитель, — кивнул лорд Хон.
А затем, повернувшись к Ринсвинду, украдкой Подмигнул ему — к огромному удивлению и некоторому ужасу волшебника.
— О наивысочайший, пухлый придворный Упал на колени и пару раз, словно мячик, слегка отскочил от пола, после чего нервно подполз к императору, — но, может, это не вполне разумно проявлять такое милосердие к какому-то чужеземному дья…
Император опустил глаза. Ринсвинд готов был поклясться, что при этом с век его посыпалась пыль.
В толпе возникло легкое шевеление. Вроде бы все остались на прежних местах, во всяком случае никаких движений, связанных, например, с активизацией ног, Ринсвинд не зафиксировал. Тем не менее вокруг коленопреклоненного придворного очень быстро образовалось пустое пространство.
А потом император улыбнулся.
— Я оценил… твою заботу, — произнес он. Придворный рискнул выдавить облегченную улыбочку. — Но не твою самонадеянность, — добавил император. — Убейте его медленно… в течение нескольких… дней.
— А-аргх!
— И… не жалейте… кипящего масла!
— Отличная идея, мой повелитель, — кивнул лорд Хон.
Император вновь повернулся к Ринсвинду.
— Не сомневаюсь… Великий Волшебник питает ко мне… исключительно дружественные чувства, — пробулькал он.
— Ха-ха, — не стал спорить Ринсвинд.
Ринсвинд и раньше попадал в похожие переплеты, боги не дадут соврать. Но обычно угрожал ему кто- нибудь вроде лорда Хона, а никак не полутруп с настолько поехавшей крышей, что состояние здравого рассудка не привидится ему даже в самом бредовом сне.
— Мы так… повеселимся, — проговорил император. — Я много… о тебе читал.
— Ха-ха, — — поддержал беседу Ринсвинд. Император махнул рукой придворным.
— А теперь я… удаляюсь на отдых, — сказал он.
Ответом на что стала шумная общая зевота. Видимо, когда император удалялся на покой, всем остальным полагалось следовать его примеру.
— Император, — послышался утомленный голос лорда Хона, — а как прикажете поступить с этим вашим Великим Волшебником?
Старик смерил Ринсвинда взглядом, которым обычно смотрят на игрушку, у которой сели батарейки.
— Бросьте его в специальную… темницу, — распорядился он. — Пусть… там пока посидит.
— Слушаюсь, император, — ответил лорд Хон и кивнул стражникам.
Ринсвинда поволокли прочь из залы, однако он все же успел бросить взгляд через плечо. Император уже лежал на своей постели, с виду совершенно безразличный к окружающему миру.
— Он что, совсем чокнутый? — спросил Ринсвинд.
— Молчать!
Ринсвинд посмотрел на стражника, который Это сказал.
— С твоим языком здесь можно угодить в серьезную переделку, — пробормотал он.
Лорда Хона всегда удручало общее состояние человеческого рода. Человек — крайне ущербное существо. Ему недостает концентрации. Взять, к примеру, Красную Армию. Будь мятежником лорд Хон, императора убили бы еще много месяцев назад и вся страна уже пылала бы, охваченная пламенем гражданской войны (разумеется, кроме тех ее частей, которые, как ни старайся, ни за что не подожжешь, настолько они отсырели). А эти революционеры? Столько сил уже потрачено, а они по-прежнему считают, что истинный революционер — это тот, кто расклеивает на улицах листовки с лозунгами типа: «Причиним Некоторое Неудобство Угнетателям, Не Нарушая Общественного Спокойствия!»
Правда, один раз они попытались устроить пожар в бараках, где размещалась стража. Это неплохо. Почти революционный поступок — если не считать того, что предварительно они всех оповестили о своих намерениях, чтобы никто случайно не погиб. Лорду Хону приходилось прилагать немалые усилия, чтобы создать впечатление, будто Красная Армия хоть чем-то страшна.
Он даже вызвал им Великого Волшебника, в которого они так искренне верили. Теперь отступать им некуда. Кстати, лорд Хон нисколько не обманулся в своих ожиданиях: Великий Волшебник оказался малодушным, бездарным проходимцем. Любая армия под его предводительством либо побежит, либо будет разбита наголову. Так или иначе, почва для контрреволюции будет подготовлена.
А уж контрреволюция… Она принесет реальные плоды. Об этом лорд Хон позаботится.
Однако двигаться надо поэтапно. Враги повсюду. Враги, исполненные подозрительности. Путь
