сдавленного хохота. Непадло и Мыльный, насупившись, ждали, когда отсмеётся.
– Ну логику-то… - всхлипывал Паша, срывая щегольские свои очки со смуглыми стёклами. - Логику вам в юридическом - преподавали?.. Из ложного условия… следует… что угодно…
– Как это - что угодно? - взвился Непадло. - Тут не что угодно - тут люди пропадают!..
– О-ох… - Паша наконец отдышался, ущипнул себя за переносицу, надел очки. - Принцип пьяницы! - объявил он всё ещё подрагивающим от смеха голосом. - Классический принцип пьяницы!
Полковник и оперуполномоченный переглянулись. Подобно большинству ментов, оба пили вполне профессионально.
– Подробнее! - проскрежетал Непадло.
– Существует такая логическая каверза, - пояснил Паша. - Представьте пьяницу. Когда он пьёт - пьют все.
– Как - все? - не понял опер. - Вся планета?
– Да. Вся планета.
– Фигня, - сказал опер.
– Тем не менее, - тонко улыбнувшись, заметил Паша, - под это определение подходит любой трезвенник. Я, например. Когда я пью - пьют все. Просто я никогда не пью.
Милиционеры переглянулись вновь - на этот раз ошалело.
– Вот вы ввели запрос о человеке, который, моргнув левым глазом, сотворит заведомо невозможное. И программа выдала вам список лиц, не имеющих левого глаза. Моргнул бы - да нечем!
Полковник медленно повернулся к оперуполномоченному.
– Снимай наблюдение… - через силу выдавил он.
– Наблюдение снять недолго… - угрюмо отвечал тот. - А вот насчет Живикина… Поздно, Герман Григорьевич! Дело-то уже заведено. Хулиганство, нанесение побоев…
– Постой-ка! - встрепенулся полковник. - А как же этот… пропавший… Хр… Хрх… Как его?
Так и не выговоренный полковником Хрхрян сидел в летней кафешке на расстоянии квартала от своего киоска и нервно сдувал пену со второй кружки пива.
– Достали, да?.. - гортанно жаловался он соплеменнику. - Ключ точу - следит. Набойку ставлю - следит… Ты подойди скажи, сколько тебе надо… Не подходит! Следит! Значит, опять что-то лепят…
Соплеменник качал головой и сочувственно цокал.
– Гляжу - глаза стал протирать… - отхлебнув, с горечью продолжал одноглазый Хрхрян. - Я из будки бегом! Сижу теперь, думаю: на хвост упали - киоск продавай, из города уезжай… А как по-другому? Менты… Моргнут - ищи потом Хрхряна!..
Леонид Каганов. Эпос хищника
Просто послушай секунду, о'кей? Услышь - это очень важное место! Я смотрел сверху на эту планету. Космонавт над этой землей. И я видел страдания. И войны. И жадность, жадность, жадность. И я подумал: прокляну продажу. Прокляну покупку. Прокляну этот сучий мир, и давайте будем… Прекрасными.
Марк Равенхилл 'Shoping amp; Fucking'.
Как будто ничего не произошло. Потолок бокса ярко светился, а на оконном экране убаюкивающе кружилась галактика. Сиреневая, безобидная. Одни и те же созвездия медленно плыли по кругу. И тоскливо выла далекая сирена.
– Мамонты - это драконы? - снова промурлыкала Глайя.
– Прости? - Я очнулся и оторвал взгляд от звездного крошева.
– Гигантские вымершие рептилии. Я читал эпос.
– Читала эпос, - поправил я. - Ты существо женского пола! Выражайся правильно!
– Не срывайся, - сказала Глайя. - Все будет хорошо.
Мне стало стыдно. Глайя отлично знала русский язык. Когда механик принес ее на борт в плетеной корзинке, мурчала только 'солнце' и 'добрый день'. Себя называла в третьем лице - 'пушистый'. Объяснялась жестами, смешно махала толстыми лапками. Русский выучила в первый день полета. Сидела безвылазно за планшеткой в каюте, не выходила даже поесть - мы с механиком носили еду в мисочке. Они жутко талантливы, эти Чужие. Сейчас Глайя свернулась калачиком на холодном пластике медицинского стола и смотрела на меня большими глазами. Мышь размером со спаниеля. Кошка с расцветкой енота. Огромные глаза. Сплошной каштановый зрачок, никаких белков. Как ей не холодно? Я мерз даже в телаксовом комбезе. Хотя ведь у нее мех. Самый теплый мех в мире.
– Мне удобно говорить о себе в мужском роде, - промурлыкала Глайя. - Ведь человек мужского рода. И разум - мужского. И значит все, что делает разум, должно быть мужского рода. Я Глайя из рода ют с планеты Юта. Я изучал ваш эпос. У вас очень маленький эпос, всего несколько тысяч лет. Можно выучить за сутки.
Глайя задумчиво уткнулась мордочкой в лапки. Я отвернулся. Медленно плыли звезды на экране. Отвратительные, холодные. Хотелось закрыть глаза, но тогда пространство заполнит сирена - безнадежная, как зубная боль.
– Сколько тебе лет? - спросил я тихо, просто чтобы нарушить тоскливый вой.
– В переводе на ваше исчисление… - Глайя задумалась, пушистый хвост покрутился вокруг ножки стола. - Хронологически мне шесть земных лет. А социально - около семнадцати.
– Ты несовершеннолетняя?
– Я совсем маленький. Но если бы я вернулся с Земли, выучив язык и эпос, то мог стать совершеннолетним.
Глайя свернула бархатные уши, как два зонтика. Они скрылись в волнах серого меха. Это должно обозначать какую-то эмоцию. Свернула уши. Отчаяние? Печаль? Или ей тоже давит на мозг сирена? Что может быть глупее, чем сирена, пытающаяся сообщить о том, что уже сутки известно и без нее?
– Ты не ответил, - Глайя снова развернула уши, - Драконы - это мамонты?
– Нет. Мамонты - были такие слоны, - объяснил я. - Огромные косматые звери. Древние люди перебили их.
– Почему перебили? - Глайя смотрела громадными глазами.
– Глупые были. - Я отвел взгляд. - Жрать хотелось.
– Я забыл. Вы плотоядные. - Глайя снова задумчиво уставилась на автоклав в углу.
– Драконы - это вымышленные существа, вроде гигантских рептилий, - продолжил я. - Были и настоящие гигантские рептилии, но они вымерли за миллионы лет до появления человека. Никто не знает почему. А драконов по правде не было.
Я вдруг поймал себя на том, что разговариваю с ней как с ребенком. Но ведь это не ребенок…
– Как-то очень запутанно, - сказала Глайя.
А может, и ребенок… Я же не ксенопсихолог. Я бортовой фельдшер самого обычного человеческого корабля. Хвост снова махнул в воздухе. Огромный, белый с черными полосками.
– Слушай, - я глотнул, - а что, если эта чертова сирена… Это значит, что многие аварийные системы в порядке! Может, мы зря волнуемся, уже давно сигнал бедствия…
Глайя мягко плюхнулась со стола на все четыре лапки, и в следующий миг уже сидела рядом с моим креслом.
– Не надо. Мы ведь решили пока не говорить про это? Мы будем рассказывать друг другу сказки про драконов, да?
Все- таки ребенок…
– Но если нас не найдут за двенадцать часов…
