– Вы это сами видели? - чуть охладил энтузиазм Евгения профессор.
– Что?
– Как он исчез.
– Нет, но мне это рассказал хирург.
– Кстати, кто он, откуда, как его зовут?
Женя замялся:
– Дело в том, что он не назвался. Вы же понимаете, что операция была проведена незаконно и тайно, он опасался последствий. А потом он вообще куда-то уехал… Но он очень хороший хирург…
– Ну что ж, я думаю, что милиция сможет его отыскать.
– Почему же милиция… - Женя ошарашено хлопал глазами. - Вы что, мне не верите?
– Причем здесь вы - вы, по-видимому, ни в чем не виноваты. А вот этот ваш, так называемый, хирург - явно аферист. Вы не знаете, он случайно не брал с вашего друга денег? Или он просто маньяк, такие тоже бывают… В любом случае этим должны заниматься не ученые, а правоохранительные органы.
– Вы не верите… - удрученно повторил Женя.
– А почему собственно я должен кому-то верить? Друга вашего нет, хирурга тоже нет, не осталось даже свидетельств их существования, кроме этой кассеты с юношеским бредом и ваших рассказов… Ничего этого нет, а мир - заметьте, нормальный, трехмерный - есть. Вот он, можете потрогать. Вы - романтик; наверное, стихи любите, может быть, поете под гитару… Фантастику, небось, читаете… Но только то, что красиво звучит в литературе, очень часто бывает пагубно для науки. Хотите расширять сознание - так занимайтесь йогой. Или каким-нибудь буддизмом. И, Бога ради, не верьте на слово. Вас ведь просто обманули, говорю вам это точно, как специалист по этому самому вестибулярному аппарату… Кстати, ничего в нем нет таинственного - это всего-навсего орган позволяющий сохранять равновесие…
– Но ведь все органы чувств связаны воедино… - попытался поспорить Евгений.
– Вы меня будите учить? - беззлобно оборвал его профессор. - Науке по этому поводу ничего не известно. И точка…
Однако в рассказе точка еще не поставлена.
Женя ушел, а Сергей Филиппович, закрыв за ним дверь, устало опустился в любимое кресло. Он вспомнил те древние времена, когда он был таким же молодым и смелым, и его глаза были такими же голубыми и так же горели огнем… Ах-ах-ах, вестибулярный аппарат, как же, как же… Хорошо им теперь - нашел хирурга, незаконная операция… А в те времена умели отбивать охотку. Какие, к черту, параллельные миры! Стране нужен металл! Потом - кукуруза… Чуть из комсомола не выперли, а ведь он был сыном полка. Пришлось публично покаяться, рукопись сжечь, и все забыть, как страшный сон. А ведь все доводы были - слово в слово…
А теперь все - нет больше пороха в пороховницах. Хорошо им сейчас…
Сергей Филиппович злорадно усмехнулся, поудобнее завернулся в плед и задремал.
Точка? Нет, все равно еще не точка.
Женя зря переживал. Ведь в параллельном мире, в трех других измерениях был такой же Сергей Филиппович и такой же филолог Женя. И был такой же разговор…
Такой же, да не совсем.
Женя ушел, а Сергей Филиппович, закрыв за ним дверь, бодрым шагов вышел на середину комнаты и прошептал: 'Непорядок. Беда с ними. Надо помочь парню…' Прошептал и… растворился в воздухе. Много лет назад ему сделали такую же операцию, и он свободно перемещался из одних измерений в другие. Он нашел Германа и, как опытный учитель, помог ему справиться с новыми ощущениями.
Миров было бесконечно много. Они были похожими и разными.
Еще в одном параллельном мире не было ни Сергея Филипповича, ни Германа, ни даже филолога Жени. И это открытие так никогда и не было сделано…
А в другом все люди с рождения могли перемещаться по разным измерениям, и в других мирах их считали домовыми и прочей нечистью.
И одном из этих бесконечных миров за столом сидел я - Андрей Щербак-Жуков - и, закончив в конце концов рассказ, поставил-таки точку.
Точка. Все.
Николай Караев. Вуду со сливками :(
Аннотация:
О переполненности современного (ну, почти современного) мира тайными, герметическими, вудическими кабаллическими и каббалистическими знаниями. И о невозможности жизни в таком мире человеку с нормальной психикой.
С Димитрием происходят странные вещи. Ему приносят непонятный заказ в кафе. Прохожий на улице предлагает ему поискать скрытый смысл в огнях окон и фонарей. Некая дама обвиняет его в том, что он начертил колдовские знаки на салфетке. В чем же смысл происходящих странностей?
Дмитрий Володихин. Мятежное семя :(
Аннотация:
Жили были древние вавилоняне, поклонялись Творцу Единому, Всеблагому и Всемилостливому (интересно, правда?), но тут в нескоторые города Царства явились монстры, поубивали кучу людей, и заявив что это они настоящие боги, а Творец - колдун и узурпатор, приказали поднять против него восстание. А когда победоносным мятежникам осталось только захватить столицу Царства, вдруг заявили что ничего у них не получится, и вообще 'ну и дураки же вы все!'. Естественно поклоняющиеся Творцу одерживают сокрушительную победу, а боги-монстры наблюдают за битвой сидя на пальмах(?).
Отрывок:
На колеблющемся полотне великой тени показались размытые пятна, силуэты… Изображение становилось все отчетливее.
Большая тростниковая лодка. Столь большая, что никто в старом городе Ниппуре не сумел бы построить такую же. Высокий худой человек в одежде, сделанной из тонкой льняной ткани и украшенной золотыми пластинами. На голове его шлем из желтого металла, за поясом тяжелый топор. Он вяло пошевеливает рулевым веслом. Тем не менее лодка быстро идет поперек течения великой реки - берегов ее не видно. Судно битком набито обнаженными людьми, мужчины и женщины перемешаны, и все они стоят в странном оцепенении, не в силах двинуть рукой или переставить ногу. Плоть нежная и плоть грубая поставлены рядом. Кожа тоньше чистой воды и кожа тверже старой циновки трутся друг о друга. Лица искажены страхом, досадой, гневом, печалью. Нет улыбающихся лиц…
Имя того, кто перевезет души твоих насельников из жизни в смерть, - Уршанаби. Единственный речной перевозчик, который не берет никого в обратную сторону, ибо смерть - это Кур-ну-ги, Земля, откуда нет возврата.
Корабль смерти скоро измерил пространство, отделяющее царство живых от царства мертвых. Нос его дрогнул на мелководье.
Уршанаби выгрузил души, как бревна, таская их на плече, и оттолкнулся веслом. Лодка пошла обратно. Души сейчас же обрели признаки жизни. Кто-то метнулся было в реку, но перевозчика было не догнать. Кто-то заплакал. Кто-то лег и попытался заснуть, видно, жизнь наполнила его душу усталостью. Но в смерти
