Похоже, ночное происшествие встряхнуло ее, заставив вновь ощутить вкус к жизни. Или она была рада видеть родные места.
— Сейчас мы спустимся по этой тропе, затем еще один небольшой подъем, — рассказывала она, не слишком заботясь о том, слушают ли заклинатели, — вон за той вершиной есть место для отдыха. Потом еще полдня пути — и мы уже в Агосиме.
— Хорошо бы, — отозвался Гризли, вытирая покрасневшую физиономию. — А сами вы что собираетесь делать? Вернетесь?
— Нет. Обратно в Андо я не пойду, — решительно ответила она, глядя на горы, белеющие на фоне синего неба. — Агосима большая. Найду в ней место для себя.
Увалень одобрительно кивнул и принялся подробно расспрашивать о провинции. Рэй, прислушивающийся к их разговору, узнал, что эта часть страны всегда была очень обособлена. Крестьяне выращивали скудные урожаи на горных террасах, как-то договаривались с местными духами, с трудом переживали очень суровые зимы и спешили успеть все за короткое лето. Про наместника провинции рассказывали всякие небылицы — будто бы он в родстве с каким-то могущественным духом, поэтому его замок стоит на одной из самых высоких гор и его не интересует судьба подданных, за исключением налогов, конечно.
— И зачем учителя сюда потащило? — недовольно спросил Гризли во время короткой остановки, обещанной Имари.
На очередной плоской вершине стояла полуразрушенная стена. Ее камни поросли лишайником, стершим знаки, выбитые на них. Что это за постройка — женщина не знала. Но за ней можно было укрыться от ветра.
Имари, увидев неподалеку какие-то растения, пошла набрать немного, Гризли увязался следом, планируя узнать еще что-нибудь полезное. И как только они отошли, Сагюнаро повернулся к Рэю.
— Послушай, я хочу с тобой поговорить.
Заклинатель, наблюдающий за облачком, легкой тенью крадущимся мимо горы, посмотрел на него.
— О чем?
— Что произошло в мире черного кодзу?
Меньше всего Рэй ожидал, что тема призрачного цирка будет поднята вновь. Тем более с подачи Сагюнаро, который все время призывал Гризли к тому, чтобы не вспоминать о создателе кошмарных иллюзий.
— Знаешь, я не хочу обсуждать это сейчас. Да и вообще когда бы то ни было.
— У меня есть причины для того, чтобы спрашивать, — настойчиво повторил тот, пристально глядя на Рэя.
— Ладно, — сказал он, чтобы отвязаться. — Ничего особенного там не произошло. Я нашел кодзу, попытался его уничтожить, а он сбежал.
Но это объяснение явно не устроило Сагюнаро.
— Ты встретил там призрак Торы, — произнес он, не спрашивая, а утверждая. — Ты должен был увидеть ее двойника, через которого дух тянул из нее силу.
— Да, — нехотя ответил Рэй, отводя взгляд в сторону.
— И ты развоплотил этот фантом, иначе девушка не стала бы свободна от кодзу.
— Да, — повторил заклинатель, понимая, что от него не отстанут. Хотя меньше всего ему хотелось обсуждать Тору с Сагюнаро.
— Послушай, я задаю эти вопросы не из пустого любопытства, — сказал тот, прекрасно видя, что друг по-прежнему не хочет идти на откровенный разговор. — Мне действительно нужно понять. Там произошло нечто такое, что потрясло тебя, заставило сильно измениться.
Вот теперь Рэю стало интересно.
— Измениться? А можно поточнее?
— Ты становишься убийцей, — с жесткой прямотой ответил Сагюнаро, и подобного ответа заклинатель тоже не ожидал.
— Что?
— Сначала те грабители в подворотне. Ты ранил нескольких и убил бы, если бы не вмешался Собуро…
— Со мной был Гризли, и он также защищался.
— Я говорил с ним. Он не мог поднять на людей руку, пока ты не сделал это первым.
Рэя почувствовал, что начинает сердиться на это неуместное разбирательство его поступков, но ответил пока еще спокойно:
— Да какая разница, кто начал. Они напали на нас, и ты сам, если не забыл, одобрил то, что мы сумели постоять за себя.
— Я помню, дело не в этом, — с раздражающей настойчивостью продолжил Сагюнаро. — А затем ты убил заклинателя.
С точки зрения Рэя, это был довольно-таки вероломный удар — фактически только что он получил упрек за спасение жизни друга.
— Я думал, эту тему мы тоже закрыли, — сказал он холодно. — Тебя вдруг начало терзать раскаяние? Или ты неожиданно осознал всю степень моей вины? Вроде бы ты не жаловался, когда я спас тебя.
— Рэй, я не обвиняю. Я благодарен тебе за помощь. Просто пытаюсь понять. Что произошло в мире кодзу? Ты встретил Тору и…
— Я убил ее, — ответил заклинатель, не задумываясь. — Для того чтобы та, другая, реальная, могла жить. Не просто развеял призрак. Она не была похожа на остальные игрушки кодзу — те вели себя как заводные куклы, одержимые духом. А Тора оказалась настоящей. Она не хотела умирать. Она пришла мне на помощь, рисковала собой… а я был вынужден убить ее.
— Теперь мне ясно. — В голосе Сагюнаро прозвучало величайшее сожаление. — Я так и предполагал. Рэй, Тора не приходила к тебе на помощь. Она не могла быть настоящей. Это всего лишь иллюзия, ловушка кодзу. Он подсунул тебе якобы реальную девушку, дал возможность сравнить с остальными куклами. Наверняка сыграл на каких-то твоих скрытых желаниях, мечтах, фантазиях и заставил почувствовать симпатию к ней. А в итоге тебе пришлось убить ее. Сломать что-то в себе и поднять оружие на ставшего близким человека.
Все еще раздосадованный, Рэй думал о том, как забавно наблюдать одержимого кровожадным призраком в роли миротворца, обеспокоенного душевным равновесием и поступками друга.
Но не мог не признать, что тот прав. При всех своих изменениях — меч из руки, любовь к непрожаренному мясу, удовольствие от изгнания духов — Сагюнаро не убивал людей. Никогда, ни одного.
— Ты хочешь сказать, кодзу специально это подстроил?
— Да. Похоже, он хочет заполучить убийцу в свой цирк. Сначала ты уничтожил Тору, которую считал живой девушкой, — в мире иллюзий, затем в реальности сумел поднять руку на человека, что недопустимо для заклинателя, и в конце концов легко, не задумываясь уничтожил Мартэна. Извини, мне так же неприятно говорить об этом, как и тебе слушать, но я должен был сказать.
— Думаешь, он попытается затянуть меня в свой мир, как Тору?
— Ты все же заклинатель, а не простой человек, — произнес Сагюнаро, явно ободренный тем, что Рэй прислушался наконец к его словам. — Вряд ли он будет действовать с тобой так, как с остальными своими игрушками. Скорее всего, станет подсовывать сны, иллюзии, фантазии, звать и обещать, морочить голову. Ждать, когда ты поймешь, что тебе нравится убивать, а место, где легко можно это делать, — его пространство. Для него это тоже своего рода игра, сложная партия в чатуранге, новый опыт, новый приз.
— И что, по-твоему, мне делать? — спросил Рэй, неприятно удивленный перспективой стать персональным палачом в мире кодзу.
— То же, что и мне, — улыбнулся Сагюнаро, — бороться с тенью внутри себя.
Они замолчали, услышав приближающийся голос Гризли, похоже отвечающего на какой-то вопрос Имари:
