было единственным, а в обширном зале с десятками выходов было практически пусто: даже дюжины человек не насчитывалось во всём его объеме, да и из тех большинство принадлежало, похоже, к персоналу. Безусловно, эта странность должна была иметь своё объяснение. Но сейчас мне не хотелось разгадывать ребусы. В конце концов я находился в отпуске, и целью моей было – как можно скорее встретиться с Денией, не более того. Но уж и никак не меньше.
Поэтому я в последний раз окинул взглядом макет города, подумав мельком, что при полном отсутствии посетителей то количество видеокамер, какое было размещено под потолком и по периметру, и концентрическими кругами, являлось совершенно излишним. А вообще похоже было на то, что этот Особый мир при его освоении был рассчитан совсем на другую интенсивность жизни и использования. Однако что-то помешало, и сейчас и космовокзал, и вообще всё находилось как бы в летаргии, существуя в неторопливом покое. Иным такое бытиё нравится, мне же больше по вкусу интенсивное движение.
Так я размышлял, поднимаясь на пятый этаж. Почему сразу так высоко? Просто по той причине, что час обеда по корабельному распорядку, давно привычному для любого путешественника, ещё не наступил, и обходить все кафе было преждевременным. А следовательно, искать наших имело смысл в торговых рядах, и более нигде.
Рассуждение оказалось правильным. Там все они и оказались. Правда, в разных местах. Двое вертелись в тряпичном ряду – в заведении под вывеской «Модерн-салон», перебирая и прикидывая на себя разное шмотьё – правда, один мужские прикиды, другой же явно имел в виду нежную половину семейства, а себя использовал лишь в качестве эталона – с уменьшением на одну треть. И действительно (вспомнилось мне), две провожавших его дамы, постарше и совсем юная – примерно на столько и уступали ему в габаритах. Небольшая кучка уже лежала на прилавке рядом с каждым из них, но к обоим подтаскивали ещё. Тут всё было в порядке.
Вторая пара прочно окопалась в винном подвале метрах в тридцати по противоположной стороне. Они разглядывали сосуды с местной продукцией – изучали этикетки, смотрели на просвет, а что-то, похоже, успели уже и продегустировать. Я не стал отвлекать их от важного занятия и проскользнул мимо, полюбовавшись на них сквозь витрину.
Но Лепета не было ни в одной из пар. Пришлось идти дальше. Я и пошёл, внимательно вглядываясь сквозь витрины, за стёклами которых виднелась всякая всячина: кроме уже виденного – посуда, сумки и чемоданы, обувь, мебель, мячи, клюшки и прочая спортландия, побрякушки, статуэтки, что-то, изображенное при помощи красок, кастрюли и сковородки, оружие (но не военное), ковры и паласы, и ещё, ещё и ещё...
Словом, тут было всё, что, судя по этикеткам, производилось не где-нибудь, а именно здесь, на Особой Руддерогге, и предлагалось населению всех обитаемых миров Галактики. Всё – за исключением двух, так сказать, наименований. А именно: тут вообще не было покупателей, ни единого, и в частности – доктор Лепет тоже отсутствовал.
Ничего: оставались ещё целых два торговых этажа, и я рассчитывал ещё до обеда справиться и с ними. Лелея эту приятную мысль, я направился к выходу. Мимо последней справа витринки, необычно узкой по сравнению с прочими, я едва не промчался галопом. Но мне удалось затормозить в последнее мгновение.
Это случилось, как говорится, на автомате. Потому что из отворенной, как и во всех лавках, двери до меня донеслось уже знакомое:
– Не будете ли вы столь любезны...
Лепет! Вот он где.
Интересно, что в этой лавчонке такого, что могло бы заинтересовать столь серьёзного и придирчивого человека, как Лепет, к тому же совершенно не барахольщика, скорее аскета, каким он, по слухам, и был? Я вгляделся в витринку.
Сперва мне показалось, что в ней нет вообще ничего. Только чёрная ткань, как фон для пустоты. Или чёрная матовая плита, может быть.
Да что бы ни было. Мне требовался Лепет, и я его нашёл. Сейчас я передам ему всё, что поручила Дения, а дальше – пусть покупает, что хочет. Или не покупает. Мне всё равно. Я не археотектор, как он, и не цивилизат. И весь хрен по деревне, как говаривали предки.
И я решительно распахнул дверь пошире и вошёл.
В торговом помещении оказалось темно. Ну, не совсем, но по сравнению с освещением, что имелось на линии и в магазинах, здесь царили сумерки.
Сначала я решил, что хозяева сверх меры экономят энергию. Но почти сразу понял, что дело было не только в бережливости владельцев.
Дело было в чёрном цвете, съедавшем яркость.
Здесь всё было черно: стены, потолок, прилавок, полки и всё, что было выставлено на них и в той самой витрине, что сперва показалась мне пустой. Но это оказалось не так.
Просто товар в этом заведении был только один. Здесь покупателю предлагались чёрные коробки, или же ящики разных размеров. От кубического дециметра до ящиков с ребром в полметра и даже чуть побольше. Все наглухо закрытые.
Пока мои глаза привыкали к полумраку, Лепет успел закончить фразу, начало которой я услышал ещё снаружи:
– ...Но если они, как вы говорите, не пусты, то почему же вы не хотите показать мне содержание... ну, хотя бы одного ящичка? Вот этого?
Он ткнул пальцем в сторону, кажется, третьей снизу полки.
– Нет, они ни в коем случае не могут являться пустыми, – ответил продавец, не сдвинувшись с места ни на сантиметр.
– Так откройте же! Иначе вы нарушите одно из главных правил торговли, и я буду вынужден...
– Я знаю правила общения с покупателем. Но пока не вижу покупателя.
– У вас что, плохо со зрением? Я стою перед вами!
– Да, стоите. Вас я вижу. А покупателя – нет.
– Вы хотите оскорбить меня? Притом намеренно? Ну, знаете ли...
– Ни в малой мере. Просто я вижу, что у вас нет ни малейшего желания приобрести мой товар в собственность. Вы всего лишь хотите удовлетворить ваше любопытство, возникшее только что. Вглядитесь в себя – и увидите, что я прав.
Диалог показался мне занимательным, и я не стал окликать Лепета, чтобы передать ему сообщение Дении. Было интересно, что последует дальше: поднимет ли археархитектор скандал (мне стало казаться, что он вполне способен на это), или махнёт рукой и выйдет из лавки, хлопнув дверью. Однако оба моих предположения оказались ошибочными. Потому что археарх молвил – и в достаточно миролюбивой манере:
– Думаю, что вы ошибаетесь относительно моих намерений. Скажите, сколько вы просите за этот вот ящичек – третий слева на третьей полке?
Продавец даже не повернул головы в ту сторону. Он сказал:
– Я ничего не прошу.
– Видимо, вы меня не поняли. Сколько этот ящик стоит?
Я заметил, что продавец пожал плечами:
– Понятия не имею, – ответил он.
Это уже походило на издевательство. Но Лепет, видимо, обладал и завидным терпением.
– Вы хотите сказать, что не знаете цены товара, которым торгуете?
Продавец вздохнул, словно учитель, пытающийся вдолбить какую-то простую истину непроходимо тупому ученику.
– Цена колеблется, – сказал он, – в зависимости от обстоятельств.
– Тогда – сколько этот ящичек стоит в данных конкретных обстоятельствах?
– Откуда мне знать? Цену назначаю не я. Я лишь оформляю сделку.
Доктор Лепет и на этот раз сдержался. Я подумал, что он должен быть и на самом деле хорошим преподавателем.
