задохнуться. Впрочем, и так было ясно, что при здешних странных порядках стоит поспешить.
Я и спешил – в силу моих сиюминутных возможностей. К сожалению, они явно уступали способностям Лепета, во всяком случае в спринте. Вообще-то в равных условиях я обошёл бы его на первой же двадцатке. Но условия равными назвать я никак не мог.
Не мог, потому что именно сейчас меня в очередной раз посетили судороги мышц обеих голеней, сперва левой, потом и оставшейся. Нежеланные гости, начавшие заглядывать ко мне семь с небольшим лет тому назад – эту хворобу я подцепил в Луканских болотах во время поисковой операции. Судороги то набрасывались на меня по нескольку раз за сутки, и днём, и ночью, то вдруг могли оставить на месяц-два, однажды даже на полгода, так что надежда на то, что они ушли так же без предупреждения, как появились – успевала не только зародиться, но и уже встать на ножки; тем глубже оказывалось очередное разочарование. Но никогда ещё судороги не возникали так некстати, как на этот раз. Обе ноги оказались как бы в тугих браслетах, всё более сужавшихся и одновременно накалявшимся, казалось, на десятки градусов. Боль была адская – думаю, любой, побывавший в числе клиентов названного заведения, согласился бы с этим определением. Я сам уже чувствовал себя на самом его пороге.
Однако я бежал, чувствуя, что лицо моё превратилось в дико ощерившуюся маску, молнии боли пронзали при каждом шаге всё тело от пяток до макушки, я рычал и выл одновременно – но бежал. И распахнутые створки приближались. Они приближались!..
Лепет достиг их первым. На миг оглянулся, чтобы увидеть меня, наверное. Во всяком случае, взмахнул рукой, как бы призывая поддать газу. И сам поднажал, что-то крича в сторону катера, хотя там вряд ли могли его услышать.
Услышали! Желтый свет мигнул, погас, тут же загорелся зелёный – знак продолжения посадки. Лепет оказался уже на пол-дороге, когда мне до выхода оставалось ещё с десяток шагов.
И тут створки стали сходиться. Быстро. И уже здесь, в зале, над выходом вспыхнул красный свет.
Я рванулся. Нога поскользнулась на чём-то, и я упал. Инстинктивно поднял, оберегая, руку, в которой нёс пакет с чёрным ящиком. В следующее мгновение створки сомкнулись. Прозвенел звуковой сигнал, гулкий колокольный удар.
Я не без труда сел. Постарался расположить ноги поудобнее – найти позу, в которой боль ощущалась бы не столь остро (давно выработанный приём). И продолжал смотреть во всё сгущавшуюся темноту, где зелёный огонь, такой милый и яркий, сменился жёлтой краской сомнения. Боль начала стихать. На поле вспыхнул красный. Две страховочных минуты – и разом зажглись и заиграли ходовые огни. Они взлетели, убыстряясь, уносясь всё выше – туда, где быстро скользящей звёздочкой виднелся «Арк Нат» – единственный корабль на всём рейде Руддерогги. Я не без усилий переместился на четвереньки. Перевёл дыхание. И услышал шаги со стороны внутренних помещений. Начал медленно подниматься, чтобы принять достойную позу. Ко мне приближался человек в форме пограничника. Я вгляделся. Декан.
Я вздохнул. Что несёт этот человек: добро или зло? Мысли мои уже принялись скользить по странным трассам иррациональных представлений. Но он сказал, подойдя, очень простое и естественное:
– Не везёт тебе, верно?
Пришлось признать факт.
– Тебе обязательно надо было покупать эту штуку? – И он кивнул на пакет с чёрным ящичком.
– Откуда мне знать? – было единственным ответом, какой я смог в тот миг найти.
– Верно, – согласился он. – Ну что же, до утра ты отсюда не выберешься. Гостиница – в левом крыле. Проблем не возникнет: насколько помню, сегодня там все номера пустуют. Так что тебе обрадуются. Кафетерий до двадцати трёх конвенционных. Поужинаешь.
– Спасибо, – поблагодарил я. – А как там у них с ценами?
– Вроде бы доступные, – сказал он. – Подробнее не знаю – никогда не приходилось пользоваться.
Я кивнул и двинулся в указанном направлении. Не скрывая хромоты, что всегда сопровождает затухающие судороги. Декан сказал:
– Дойдёшь сам? Я могу солдата вызвать, он доведёт.
– Спасибо ещё раз. Дойду сам. Привычка.
Он кивнул, как бы одобряя.
– Тогда хромай.
Я не выдержал. Задал вопрос:
– Послушай, коммендер – это из-за него? – И приподнял руку с пакетом.
– Мне-то откуда знать? – Но в его голосе я не услышал искренности.
– Ты ведь не зря пасёшь меня?
– Я человек маленький, – молвил он после едва заметной паузы. – Иди-иди, а то лифты встанут, а путь туда не близкий.
– Куда?
– Туда, – сказал он. – А если что – моё дежурство до шести. – Повернулся и пошёл вдоль зала, уверенно и неторопливо.
А я такой уверенности был лишён – по сумме причин. И забрёл, как это часто бывает, куда-то совсем не туда.
То есть я шёл, сворачивал, поднимался и потом почему-то снова спускался, и в конце концов оказался в тупике. Коридор уткнулся в дверь, массивную даже с виду, и запертую.
Видимо, в голове моей не было полной ясности. И потому вместо того, чтобы повернуть назад и искать ночлег, я воспользовался моим инструментарием и не менее четверти часа провозился с запором. Наконец вошёл.
Это, конечно, не было гостиницей. Чем? Я лишь покрутил головой, так и не найдя определения.
Совершенно пустое помещение средней кубатуры. Стены, пол, потолок. Едва освещённые рассеянным, неизвестного происхождения светом.
Я постоял там с минуту и, помнится, лишь пожимал плечами и разводил руками – скорее всего от нелепости происходящего.
А когда повернулся, чтобы наконец уйти, меня хлестнуло по глазам внезапным светом, который показался мне необычайно ярким.
Глаза сами собой зажмурились. А когда я открыл их, увидел пылающие стены и ничем не уступавший им потолок.
Это был не пожар, конечно. Просто теперь всё это ярко светилось. Разными красками. Я насчитал девять цветов – семь основных, голубой и розовый.
Цветная поверхность была испещрена множеством штрихов – отрезков прямой и дуг, длинных и коротких. Но они не составляли никакого рисунка, который вызвал бы у меня хоть какие-то ассоциации.
Бред.
Не знаю, что пришлось бы увидеть – и ощутить – затем. Потому что вовремя почувствовал, что мой пакет с ящичками стремительно нагревается. Так что вспыхнуть может он, а не стены, от которых не шло ни малейшего тепла.
Только тут я повернулся и выбежал в коридор с его великолепным полумраком.
И как-то сразу почувствовал, где нахожусь и куда мне нужно держать путь.
Гостиницу после этого приключения я нашёл без труда. Там всё было таким, каким и должно было быть, включая ночного портье за стойкой. Откинувшись в кресле, он читал толстую книгу. Меня это не то чтобы удивило, но заинтересовало: в наше время этот способ сохранения информации используется достаточно редко. Завидев меня, он отложил книгу, выпрямился, доброжелательно улыбнулся и произнёс обычное:
– К вашим услугам. Надолго к нам?
– Пока ещё не знаю, – ответил я, и это было истинной правдой. Портье перевёл взгляд на мой нехитрый багаж. И понимающе кивнул. Сказал:
– В таком случае – одиночный номер, поближе к выходу, городская связь, заказы из кафетерия – угадал?
