если раньше он, нестриженый и небритый, в своей ношеной, сплошь черной секондхендовской одежке был похож на перевоспитавшегося каторжанина, то, расхристанный и потный, он стал похож на каторжанина беглого. Опасного. На все способного.
Ариша придирчиво осмотрела его с ног до головы. Прыснула.
– Не боишься простудиться?
– Никак нет! За крокодила, любимца публики, не пощажу живота своего... – с мрачной иронией присягнул Саша. – Да здравствует Древний Египет, наше светлое прошлое!
Они вгрызлись в черную, комковатую почву еще на сантиметр, когда в кармане Сашиной куртки задребезжал мобильник.
– Ты сейчас где? – спросила Леля, в ее голосе сквозили стервозные нотки.
– На работе.
– А точнее?
– На тепличном комбинате «Заря». Улица Красных танкистов, строение два. Во дворе.
– Это же... это же хрен знает где! Как тебя туда вообще занесло?
– Я же тебе сказал, я на работе.
– Чтоб тебе так платили, как ты там уродуешься!
– Ты же этого сама хотела. Разве нет? – сказал Саша безразлично.
– Ты не ответил, что ты там делаешь.
– Хороню крокодила.
– Что-о-о? – в этом тяжелом «о» переливалась целая гамма чувств, ни одно из которых не способно было сделать жизнь прекрасней.
– Хороню... Послушай, долго объяснять. Все равно по телефону ты не поверишь.
Присевшая на корточки Ариша громко чихнула. Потом еще раз. Ее шапка рывком сползла на брови, а потом и на переносицу.
– Кто там у тебя чихает?
– Моя коллега Арина... Ивановна.
– Ты еще скажи, она старая и уродливая, – злобно бросила Леля.
– Этого я говорить не буду. Потому что это неправда.
– Ну, как знаешь, – загадочно изрекла Леля и повесила трубку.
– Ты слышала? – спросил Саша. Тишина вокруг стояла такая, что это было бы немудрено. Саша даже различал, как в далекой будке почесывает за ухом барбос.
– Нет, не слышала. Но смысл ясен, – отвечала Арина с угрюмой мужской ухмылкой.
Она стянула шапку. Ее прямые русые волосы растрепались по воротнику, щеки были такими красными, что казались нарисованными. Она отложила в сторону свой пластиковый совок – на его задней поверхности красовалась вычерченная масляной краской монограмма «М.С.». Саша не знал, что «М.С.» означает Марина Сергеевна. А вот Арина, конечно, знала. Все-таки четыре года в «Сытый-сити».
Саша подтащил сверток с рептилией к краю могилы, кое-как устроил его в углублении. Яма вышла мелковата и лапка покойника никак не хотела прятаться. Саша бережно примял ее ногой.
– Так послушать, все его обожали, как родного сына. А имени почему-то не дали... – пробормотал Саша, нагребая землю в могилу.
– Откуда ты знаешь, что не дали?
– Проговорился бы кто-нибудь. Та же Галинька.
– Не обязательно. Я однажды спросила у Галиньки, в каком году она родилась, анкету заполняла. Она минуты три думала, даже слышно было, как мозги скрежещут... Это я не к тому, что она тупая. Просто она... – Ариша смолкла, подбирая слово.
– ...думает телом, как танцовщицы или боксеры, – подсказал Саша.
– Ну да, так. У женщин это часто... А знаешь, Саша... Так комфортно с тобой! Ты умеешь проговаривать то, что у меня не получается сказать. Не хватает навыков.
– За это бы выпить... – с тоской произнес Саша.
– Жаль, что нету. А, впрочем... Почему нету? Послушай, самое смешное, что есть!
Выпрямилась, метнулась к своей сумке, что стояла на деревянном ящике, улыбающаяся Ариша. Села на корточки, принялась вести раскопки. На снег выскочили щетка для волос, затрепанная записная книжка, закладкой в которой подрабатывала плоская белая пачка дамских сигарет, спящий мобильник, кошелек и... стопятидесятиграммовая текила.
– Вот! Мне Богдан подарил, партия оказалась подгулявшей, в смысле документов. Уже неделю ее таскаю, забываю выложить. Тут, правда, немного... Два глотка.
– Ничего, мы символически. – Саша бережно принял кроху и теперь разглядывал.
Он свинтил пробку и пригубил первым.
Текила жахнула в желудок, как сани с ледяной горы. Ариша тоже приложилась и сразу за этим жадно закурила.
Потом выпили по второй. Краем глаза Саша заметил, что охранник подсматривает за тризной из окна сторожевой будки.
«Так погребали они конеборного Гектора тело!» – громко продекламировал Саша и, запрокинув голову, высунул язык – из пустого пузырька выкатились запоздалые кактусовые капли.
– Третий тост – за прекрасных дам!
Трясущаяся от неудержимого хохота Ариша утрамбовала земляной холм и воткнула в изголовье могилы найденный у ближайшей теплицы оцинкованный водопроводный кран с заросшим чем-то вроде зубного камня вентилем.
– Вместо памятника, – прокомментировала она.
– Между прочим, Себек в Древнем Египте отвечал за наводнения.
– Причем тут?
– Кран тоже отвечает за наводнения. Особенно когда ломается. Короче, Себек радуется, младший жрец Ариша.
Дорога назад шла под уклон, и это обстоятельство сообщало их пути дополнительную, к заслуженной уже сделанным делом, пьянящую легкость.
Саша насвистывал «Марш энтузиастов», засунув руки в карманы черных штанов на теплой фланелевой подкладке.
Ариша шагала, пританцовывая. Вертелась, размахивала шапкой и хохотала – Сашиным словам достаточно было лишь отдаленно походить на остроумное замечание, чтобы вызвать ее заразительный колокольчиковый смех.
Совершенно не хотелось расставаться. Темы не иссякали.
– ...Вот ты мне скажи, Ариша, почему, по-твоему, этого крокодила так никто за полгода и не купил?
– Такой замысел Бога. Чтобы он умер и мы с тобой пошли его хоронить.
– То есть это ради нас его не купили. Что ж... Мне нравится эта версия. А еще? Неужели никто в городе не знает, как разделывать и готовить крокодила? Ведь есть же рестораны!
– В ресторанах-то умеют. Во «Взлетающем драконе» крокодилье филе готовят, еще, кажется в «Нефритовом городе». Только там из привозного мяса, оно уже обработано горячим паром. Нам его недавно в розницу предлагали... Отказались, конечно.
– Гм... А как оно на вкус? Пробовала?
– Я? Да чур меня! Я всю эту гадость из джунглей – ну, вроде медузы, обезьяньего мозга, брюшка летучей мыши, никогда не заказываю. У меня от этого, извините, понос. Но Богдан рассказывал, крокодилий стейк напоминает несвежие бразильские куриные окорочка, те, помнишь, из середины девяностых? Размороженные запасы Пентагона...
– Ну знаешь! За такие бешеные башли получить конечность старого бразильского бройлера?!
– Ты не понимаешь, Саша. Вкусовые рецепторы клиентов, которые заказывают в ресторанах крокодилье мясо, к моменту готовности заказа обычно уже намертво сожжены алкоголем. По совести, им можно даже кошачьи консервы подавать, если с луком их прожарить и соусом полить. Я официанткой два
