С того времени кладбище и его жуткий склеп стали главной достопримечательностью Барбадоса, своего рода обязательным пунктом каждой туристической программы. Не п походило ни одного дня, чтобы церковь Христа и ее кладбище не посетила масса людей. Чем больше путешественников навещали это место, тем больше становилось людей, обсуждавших эту историю. Интерес публики, прикованный к этому месту, был так велик, что у нее едва хватило терпения дождаться следующего открытия склепа.
И наконец такой долгожданный день наступил. Это произошло 7-го июля 1819 года, когда в склеп должны были поместить гроб Томазины Кларк. Всеобщее волнение, охватившее жителей, побудило губернатора лорда Комбермера принять участие в похоронах, где он присутствовал с двумя сотрудниками из своего ближайшего окружения. Огромная взволнованная толпа выстроилась полукругом, в то время как рабочие откалывали цемент и отодвигали плиту в сторону. Наконец внутренняя часть склепа стала доступна взглядам. Собранный по частям гроб миссис Годдард все еще был у стены на том самом месте, куда его и поставили. Что касается других гробов, то они были разбросаны вокруг в совершенном беспорядке. Комбермер и присутствовавшие с ним должностные лица, несмотря на странный холодок, пробежавший по их спинам, вошли в склеп и обследовали каждый дюйм помещения, простукивали пол и стены в надежде найти секретный ход. Поиски не принесли успеха. Склеп был построен так, что в нем не было ни одной щели, и даже мышка не могла бы проникнуть внутрь.
Совершенно сбитые с толку люди поднатужились и установили тяжелые гробы на их места. Проделав это, они посыпали пол слоем белого песка толщиной в полдюйма, надеясь, что со временем здесь могут остаться отпечатки следов или какие-либо другие отметки, которые помогут открыть эту тайну. Мраморная плита-дверь была вставлена в проем и очень тщательно зацементирована. На цементе Комбермер сделал несколько оттисков своей собственной печатью. Несколько человек последовали его примеру, поставив различные отметки. Несомненным казалось одно — никто не может проникнуть в склеп или выйти из него, не оставив следов.
Эти предосторожности разожгли любопытство до такой степени, что в следующий раз склеп открыли просто для того, чтобы проверить его, не ожидая похорон, 18-го апреля 1820 года. Несколько человек, обсуждавших загадку склепа, сгорали от любопытства поскорее узнать, что произошло в склепе и, если что-то случилось, то какие следы остались на песке.
Эта группа людей, заинтригованных тайной, состояла из лорда Комбермера, мистера Натана Люкаса, мистера Р. Боучера Кларка, мистера Роланда Коттона и секретаря губернатора майора Дж. Финча. Как уже было сказано, после длительной, не удовлетворившей никого беседы они решили приступить к активным действиям.
Сопровождаемые небольшой группой негров-рабочих с близлежащих плантаций, они подошли к церкви Христа и отыскали пастора преподобного Томаса Ордерсона. После этого вся компания направилась в склеп.
Перед тем, как войти, они продолжительное время осматривали сооружение. Оно было построено как нельзя более основательно. Блоки из коралла были твердыми, целыми, без единой трещины, щели. Цемент вокруг двери стал твердым, как камень, и сохранял различные отметки и оттиски печатей. Люди пришли к заключению, что со времени последнего захоронения все осталось нетронутым. В склеп никто не мог проникнуть.
Рабочие приступили к выполнению нелегкой задачи — отковырять цемент вокруг двери-плиты. Ценой больших усилий они завершили эту операцию. Когда же они стали отодвигать плиту, раздался холодящий душу скрежет. Последние усилия, и — вход открыт. Перед остолбеневшими людьми стоял перевернутый вверх дном гроб. Стала понятна и причина скрежета — он возникал, когда плита задевала за край гроба. Другие гробы находились в совершенном беспорядке. Но на белом песке на полу не было никаких следов.
Терпению жителей Барбадоса, в частности, лорда Комбермера, наступил предел. Из склепа вынесли все до единого гроба и захоронили в других местах. Он остался открытым и пустым. С тех пор никто никогда не пользовался этим склепом. Очень жаль — ведь загадка могла бы быть решена в наше время благодаря последним открытиям науки. То, что происходит в темноте, может быть зафиксировано при помощи приборов ночного видения и кинокамеры, заряженной соответствующей пленкой. Электроника, реагирующая на каждое движение гроба, способна подавать команды на включение камеры в нужный момент.
Рассказы об этом странном событии различаются лишь незначительными деталями, и в нескольких случаях факты настолько искажены, что это переводит историю в разряд мифов.
Наиболее достоверным и самым авторитетным свидетельством являются слова Натана Люкаса:
— …Я проверил стены, арку и каждую частичку склепа и нашел все старым и добротным, каменщик в моем присутствии простукивал молотком пол, но все было в полном порядке. Я признаюсь, что мне трудно представить себе передвижение этих свинцовых гробов. Совершенно очевидно, что не воры приложили к этому руки, а что касается любителей пошутить и прочих остряков, то было бы слишком трудно для такого количества людей сохранить все это в тайне. Негры тоже не имеют к перемещению гробов никакого отношения из-за их суеверного страха перед умершими. Все, что я знаю, это то, что эти события действительно произошли и я был их очевидцем.
Мне известны и другие примеры о передвигавшихся, очевидно, по их собственной воле гробах. Во всех случаях причина оставалась невыясненной, а сам факт этого устрашает очевидцев. В 1844 году людей взбудоражила весть о необычном беспокойном поведении лошадей, привязанных на кладбище Аренсбурга, маленького городка на балтийском острове Ойзеле.
Приехавшие верхом всадники привязали своих лошадей к ограде кладбища. В то время, когда они отсутствовали, лошади взвились на дыбы, пытались сорваться с привязи. Говорят, что несколько лошадей потеряли сознание, а две или три умерли от страшного испуга.
Беспокойство публики переросло в панику, когда выяснилось, что в склепе, принадлежащем семье Баксевденов, каким-то загадочным образом двигались гробы.
Согласно документам эта история началась 22 июня 1844 года, когда мадам Далман верхом на лошади приехала на кладбище, чтобы поухаживать за могилой матери. Некоторое время спустя она возвратилась к тому месту, где была привязана лошадь. Животное находилось в таком состоянии, что она была вынуждена обратиться к ветеринару. Тот объяснил ей, что лошадь была чем-то или кем-то чрезвычайно сильно напугана. Через неделю с несколькими лошадьми, ожидавшими своих хозяев на кладбище, случилось нечто подобное, а еще через две недели одиннадцать из них взбесились.
Вскоре после этого в семье Баксевденов случились похороны. Похоронная служба проходила в собственной семейной часовне, и в это время нескольким присутствующим показалось, что они услышали странные звуки, доносившиеся, из примыкающего к ней склепа. Служба была тотчас прервана, а самые храбрые отправились в склеп в надежде застать там источник звуков, что бы он из себя не представлял. Но все было напрасно. Вокруг стояла полная тишина, и они не обнаружили ничего, кроме гробов, разбросанных по склепу в страшном беспорядке. Люди привели помещение в порядок, аккуратно установили гробы на надлежащие места и после этого заперли склеп.
Слухи о происшествии облетели все окрестности. Люди говорили только о нем. Вполне вероятно, что кое-кто из них приписал все козням вампиров и оборотней. Поднялась такая тревога, что председатель консистории барон де Гульденштуббе лично вмешался в это дело. В сопровождении двух членов семьи Баксевденов он нанес официальный визит в склеп. Снова гробы были разбросаны повсюду в беспорядке. Больше сбитый с толку, чем напуганный, Гульденштуббе немедленно создал комитет из восьми человек для выяснения причин происходящего в склепе. Эта группа состояла из него самого, епископа провинции, бургомистра Аренсбурга, трех гражданских должностных лиц, местного доктора и секретаря. Собравшись вместе, они отправились в склеп и тщательно осмотрели его от пола до потолка, от одного конца до другого. Никаких улик не нашли. Предположив, что здесь могли быть замешаны грабители, проверили гробы, но не обнаружили следов преступления.
Между этим случаем и тем, что произошел на Барбадосе, можно провести параллели. Оба раза расследование предпринималось по инициативе местных властей совместно с людьми, имеющими в обществе значительный вес. В обоих случаях проводился тщательный осмотр склепов, а также поиски секретного входа, а пол покрывался песком или золой с целью обнаружения следов.
Будучи неспособным найти этому какое-либо другое подходящее объяснение, аренсбургский комитет
