Она ответила всхлипыванием, совершенно детским и сонным.
— Они получат этот шанс. Стар. Я не коснусь ключа.
Она села прямо, потом встала и подошла к нему, улыбаясь. Он видел эту улыбку, поскольку в воздухе зубы ее слабо фосфоресцировали. Женщина положила ладони ему на плечи.
— Пит, — сказала она.
Мгновение он держал ее в объятиях, а потом ноги ее подкосились, и ему пришлось ее нести.
В Офицерском клубе, куда было ближе всего, он не застал никого. Он вошел, спотыкаясь и ощупывая стену, пока не нашарил выключатель. Свет ослепил его до боли. Он поднес женщину к дивану и осторожно уложил. Она не шевелилась. С одной стороны лицо ее стало белым как молоко.
Пит тупо смотрел на это место, потом коснулся его. На рубашке девушки виднелась кровь.
Врача… но ведь его нет с тех пор, как Андерс повесился.
— Вызови кого-нибудь, — бормотал он. — Сделай что-нибудь.
Упав на колени, он осторожно расстегнул ее рубашку. Между жестким, казенным лифчиком и верхом брюк на боку была кровь. Молниеносно вытащив платок, он принялся вытирать ее. Никакой раны не было видно, кровь появилась снова. Он осторожно вытер это место. И снова кровь.
Это было так, словно он пытался высушить полотенцем кусок льда.
Он подбежал к охладителю воды, выжал окровавленный платок и бегом вернулся к Стар. Осторожно смочил ее лицо бледную правую сторону и розовую левую. Платок вновь покраснел, на этот раз от косметики, после чего все лицо стало бледным, а под глазами появились огромные синяки. Он смотрел на девушку — на левой щеке выступила кровь.
— Должен же кто-то быть… — он бросился к двери.
— Пит! — позвала она.
Он повернулся на звук ее голоса, ударился о притолоку, с трудом восстановил равновесие и снова метнулся к ней.
— Стар! — крикнул он. — Держись! Я приведу врача так быстро, как только смогу…
Ее ладонь провела по левой щеке.
— Узнал, — сказала она. — Этого не знал никто, кроме Фельдмана. Тяжело было скрыть… — Ладонь прошлась по волосам.
— Стар, я приведу…
— Пит, дорогой, ты можешь мне кое-что пообещать?
— Ну конечно.
— Не трогай моих волос. Понимаешь, они не все… не все мои собственные, — сказала она голосом семилетней девочки, играющей во что-то. — С этой стороны все выпали. Я ни хочу, чтобы ты видел меня такой.
Он вновь опустился рядом с ней.
— Что это? — спросил хриплым голосом. — Что с тобой случилось?
— Филадельфия, — пробормотала она. — В самом начале. Гриб поднялся в полумиле, и студия рухнула. На следующий день я пришла в себя. Тогда я еще не знала, что облучилась, это было не заметно. Моя левая сторона… Нет, неважно, Пит. Сейчас уже не болит.
— Я иду за врачом. — Он поднялся.
— Не уходи. Прошу, не уходи и не оставлял меня! Пожалуйста… — В глазах ее стояли слезы. — Подожди еще, Пит, уже скоро.
Он снова упал на колени. Она взяла его руки и крепко сжала их.
— Ты хороший, Пит. Ты такой хороший… — она счастливо улыбнулась.
(Она не могла слышать, что кровь шумит у него в ушах, не видела рычащего вихря ненависти, страха и муки, клубившегося в нем.)
Она говорила с ним тихим голосом, потом шепотом. Временами он ненавидел себя за то, что не может понять все. Рассказывала о школе и о первой пробе.
— Я так боялась, что мой голос завибрировал, — говорила она. — Никогда прежде такого не бывало. Сейчас, всегда, когда пою, я впускаю в себя немного страха — это легко.
Рассказала она и о цветочном ящике на окне, когда ей было четыре года.
— Два настоящих живых тюльпана и кувшинка. Мне всегда было жалко их.
Потом воцарилось долгое молчание. Его мышцы дрожали от судорог и постепенно деревенели. Кажется, он задремал и проснулся, почувствовав ее пальцы на своей щеке. Она приподнялась на локте.
— Я хотела только сказать тебе, любимый… Позволь мне уйти первой и приготовить все для тебя. Будет чудесно. Я сделаю тебе специально заправленный салат, приготовлю на пару шоколадный пудинг и подам еще горячим.
Все это было слишком сложно, чтобы он мог понять ее. Улыбнувшись, он снова лег на скамью, а девушка взяла его за руку.
Когда он проснулся второй раз, был уже день, а она умерла.
Вернувшись в казарму, он застал Сонни Вейсенфрейда, сидящего на раскладушке. Пит подал ему диск, который поднял с земли на обратном пути через строевой плац.
— Он мокрый от росы. Высуши его, хорошо? — прохрипел он и упал лицом вниз на кровать, которой пользовался Бонза.
— Пит! Где ты был? Что случилось? С тобой все в порядке? — спрашивал Сонни, глядя на него.
Пит слегка шевельнулся и что-то промычал. Сонни пожал плечами и вынул диск из мокрого конверта. Влага особо не повредила его, хотя мокрый слушать было невозможно. Сонни начал старательно вытирать диск.
Пит с трудом выбрался из обширного, освещенного зеленым светом помещения, полного мерцающих холодных огней. Стар звала его, а кто-то расталкивав. Он сопротивлялся этому, стараясь расслышать, что говорит Стар, однако кто-то тараторил слишком громко и мешал.
Он открыл глаза. Его тряс Сонни, круглое лицо которого порозовело от эмоций. Аудиовид был включен, и Стар говорила. Сонни раздраженно встал и убрал звук.
— Пит! Пит! — воскликнул он. — Проснись же! Я должен тебе что-то сказать. Послушай! Да проснись, наконец!
— Ну?
— Вот так лучше. Я как раз слушал Стар Антим…
— Она умерла, — сказал Пит.
Сонни не обратил на это внимания.
— Я все понял, — возбужденно говорил он. — Стар ездила повсюду, чтобы умолять не использовать наши атомные бомбы. Будь правительство уверено, что ответный удар невозможен, оно не стало бы так стараться. Должен, Пит, должен существовать какой-то способ направить ракеты на эту банду убийц. И я даже знаю, как это сделать.
Пит ошеломление вытянулся в направлении, с которого доносился голос Стар. Сонни не умолкал.
— Предположим что существует какой-нибудь главный радиоключ, автоматическое шифровое устройство, что-то вроде сигнала тревоги на кораблях. Когда радиотелеграфист передает четыре тире, сигнал включает звонок на всех кораблях, находящихся в пределах радиосвязи. Допустим, существуют автоматическое устройство для запуска ракет и его аналоги, укрытые на территории всей страны. Как бы это могло выглядеть? Достаточно потянуть ж большой рычаг — и все. Как бы укрыли это устройство? Среди множества другого оборудования, именно там, где можно ожидать увидеть странно выглядящие таинственные приборы. Скажем, в исследовательской лаборатории — как у нас здесь. Понимаешь?
— Заткнись, я не слышу ее.
— К черту ее! Можешь послушать в другой раз. Ты не понял ни слова из того, что я говорил!
— Она умерла!
— Да?.. Ну что ж, думаю, что потяну за этот рычаг. Что мне терять? По крайней мере эти убийцы… ЧТО-ТЫ СКАЗАЛ?
— Она умерла.
— Умерла? Стар Антим? — юношеское лицо Сонни скривилось. — Похоже, ты еще не проснулся. Не
