учел одного: Лейрд во время сознательно созданного сомнамбулизма написал Джоане письмо, в котором сообщал правду. Он положил это письмо так, чтобы она обнаружила его, когда будет искать причину его странного паралича. В письме также дан совет содержать тело его и Дариеша под стражей, пока не удастся овладеть всей ввирдданианской психиатрией: наркотиками, электрическими полями, гипнозом. Именно эти приемы и вычеркнули Лейрда.
Джаньярды стояли на пороге победы.
— Дариеш, — как из тумана выступало на него лицо Джоаны, голос ее звучал тускло, заглушаемый внутренним спором Дариеша и Лейрда. — Дариеш, дорогой, что с вами? Вам плохо?
Тем временем ввирдданианин уговаривал:
— Сдавайся, Лейрд. Я могу даже сохранить твое «я». Письмо я уничтожу, никто ничего не узнает. Видишь, теперь весь мой мозг тебе открыт. Сейчас я веду честную игру. Я уважаю тебя, я не хочу вредить тебе. Но советую тебе сдаться, или мне придется изгнать тебя из твоего собственного тела.
Медленная смерть, как результат непокорности. Он потерпел поражение и должен погибнуть. Он не способен был сейчас думать четко. Он промямлил:
— Сдаюсь. Ты победил, Дариеш.
Тело рухнуло на пол. Джоана бросилась к нему.
— Что с вами?
Дариеш растерянно улыбался.
— Я что-то устал. Еще не совсем овладел чужой нервной системой. Все пройдет. Уже лучше. Идемте.
И тут рука Лейрда дернула рукоятку.
Дариеш опоздал со своей командой. Он закричал, стараясь овладеть рукой, тело вновь забилось в параличе.
Сознание Лейрда восстановилось, в нем смешались горечь поражения и облегчение от победы. Он судорожно соображал:
— Никто не видел, как я это сделал. Они наблюдали только за моим лицом. Теперь смертоносная радиация уже здесь. Если ты не подчинишься, Дариеш, мы все погибнем.
Все оказалось элементарно. Изучая память Дариеша, Лейрд познакомился и с его знаниями о тренировке подсознания. Скрытой половиной мозга он предвидел, что ввирдданианин задумал что-то, и послал самому себе постгипнотическую команду. В ситуации, когда, казалось, он безнадежно проиграл, сознательная часть его «я» сдалась, а подсознательная отдала приказ повернуть рукоятку.
— Соглашайся, Дариеш, соглашайся. Ты не менее меня любишь жизнь. Вместе мы выберемся из этого ада.
Дариеш еле выдавил:
— Ты выиграл, Лейрд…
Тело поднялось и направилось к отсеку, в котором был капитанский катер. Невидимые лучи смерти пронизывали все живое. Через три минуты нервная система будет разрушена.
— Что ты как медленно идешь! Быстрей, Джоана, бежим.
— Зачем? — она испуганно остановилась, оглянулась на своих офицеров. На их лицах появилось подозрение. — Дариеш, что все это значит?
— Капитан! — один из офицеров рванулся вперед. — Капитан… Он повернул рукоятку. Он хочет покинуть корабль. Никто из нас не знает, что заключается в его механизмах.
Лейрд выхватил пистолет из кобуры Джоаны и выстрелил в него. Второй не успел схватиться за оружие, пистолет Лейрда сверкнул вновь. Он кулаком ударил Джоану под подбородок и подхватил ее на руки. Скорее, скорее в катер.
В коридоре, ведущем к катеру, стояла стража.
— Что с ней? — спросил старший.
— Ей плохо… Радиация от машин… Ее нужно срочно доставить в госпиталь, — отвечал Лейрд.
Они в раздумье отступили, и он проскользнул в катер.
— Нам нужно ехать с вами? — спросил охранник.
— Нет, — Лейрд уже ощущал головокружение. Радиация начинала действовать, смерть приближалась неотвратимо…
— Нет… — он ударил кулаком в лицо не отстававшего от них джаньярда, захлопнул люк и упал в кресло пилота.
Мотор взревел, пробудившись. Кулаки и приклады барабанили в люк. Он почувствовал приступ рвоты.
О, Джоана, как это подействует на тебя…
Он включил скорость. Ускорение вдавило его в кресло.
На экране он увидел яркую вспышку: гигантские орудия Ввирдды открыли огонь.
Мой стакан давно был пуст. Я попросил наполнить его и сидел, невольно гадая, какова доля правды в этой сказке.
— В той исторической науке, которую мы изучали, — размышлял я вслух, — существует мнение, что какая-то глобальная катастрофа уничтожила главный флот Джаньи. Это изменило ход войны. Примерно через год Солнце победило. Значит, это сделали вы?
— Выходит, так. Некоторым образом я. Или Дариеш. Мы действовали как один. Он не враг себе. В тот момент, когда он увидел, что я готов умереть, но не сдался, он перешел на мою сторону.
— Слушайте, а почему об этом не говорят? Почему вы ничего не рассказали? Можно было восстановить машины…
Грубое, обветренное лицо Лейрда исказила мрачная усмешка.
— Можно было… Но земная цивилизация не готова использовать эти машины. Даже Ввирдда была не готова, а Земле до Ввирдды — миллион лет. Кроме того, в нашем договоре оговаривалось…
— В договоре?
— Конечно. Ведь Дариеш и я все еще существовали вместе. Жизнь под постоянным подозрением взаимного предательства невыносима. Ведь приходилось бы не доверять собственному мозгу. Мы заключили соглашение на пути к Солнцу. А летели мы долго. Мы использовали ввирдданианские методы аутогипноза, чтобы убедиться, что договор не будет нарушаться
Он печально глянул на лунное небо.
— Вот почему я считаю, что тот джинн из бутылки убил меня. Две личности неизбежно слились, стали одной. Естественно, новая личность большей частью Дариеш, чем Лейрд.
О, это не страшно! — добавил он. — Мы хорошо помним свою жизнь, когда были еще разделены. Мы учитываем особенности каждого «я». В сущности жизнь землянина была так бедна возможностями, ограниченна, что жалеть о ней нечего. Но иногда его «я» прорывается. Хочется поговорить. Тогда я выбираю такого человека, который заведомо мне не поверит и не сможет никак использовать мой рассказ.
— Почему вы ушли в Поиск? — осторожно поинтересовался я.
— Мне хотелось как следует изучить Вселенную, прежде чем заниматься ее преобразсзанием. Дариеш хочет сам сориентироваться, собрать побольше данных, чтобы не ошибиться в принятии решения. Когда мы перейдем в новое тело — бессмертное, — у нас будет куча работы: переделывать Галактику в лучших ввирдданианских традициях. Для этого потребуются тысячелетия, но время у нас будет! — он провел рукой по коротко остриженным волосам. — У Лейрда тоже было условие. Он требовал, чтобы мы жили нормальной человеческой жизнью, пока его тело не будет слишком старым. Вот… — он пожал плечами, — так мы и живем.
Он посидел еще немного. Мы больше не разговаривали. Он встал.
— Простите, — сказал он. — Вон моя жена идет. Спасибо за компанию.
Я смотрел, как он идет навстречу высокой красивой женщине. У нее были удивительна рыжие волосы.
Донесся его голос.
— Наконец-то, Джоана.
Они рука об руку вышли из зала. Они ничем не отличались от других людей.
