«золотая сотня», люди, допущенные к секретной информации, к стратегическому планированию. Элита нашей страны. У меня есть сведения, что как минимум десяток из них куплены Кагановичем и передают ему… ну, то что ему не следует знать.
Владимиру стало противно. Каждым своим жестом, каждым словом этот попугай, упакованный в парчовый халат, вызывал дрожь омерзения. «Хочет, чтобы я настучал! Это его маленький частный интерес. Государственный интерес будет потом. Ожидается некое задание с самого верха. А пока суд да дело — можно порешать свои личные проблемки. Попользоваться волшебным даром… Сволочь бюрократическая! Даже не стал разбираться, что я умею, а что нет!»
Кладоискатель захлопнул папку:
— Откуда у вас шрам под левой коленкой? Мениск оперировали?
— Что? Как вы смеете?! Ну да, мениск… Откуда вы…
— Кости целы, вы даже не хромаете. Но на записи этот шрам хорошо виден.
— На какой ещё записи? Что вы несёте?
— В этом кабинете недавно сделали запись. Оргия. Садо-мазо и всё такое… На ней хорошо видно ваше лицо и шрам под левой коленкой.
Человек вскочил, упёрся кулаками в стол. Лицо его пошло красными пятнами. Глаза начали вращаться.
— Что? Кто? Какая оргия? Ты сам эту чушь придумал?
— Вы же спросили, кого купил Каганович. Вот я и рассказываю. Он купил несколько человек в вашей личной охране. По его заданию смонтировали фильм.
— Паша, козёл! — человек неожиданно выругался, длинно, изобретательно и грязно. — Откуда ты это знаешь?
— Ещё не всё…
— Что? Ещё не все? Ну, Каган, воровское отродье!
— Есть ещё информация. Прошу вас, присаживайтесь.
— Зачем?! — глупо переспросил человек, уже рухнув в кресло.
— Вам нельзя волноваться. У вас тромб в сердце. — Владимир показал пальцем на левую сторону его груди. — Вот тут. Большой тромб, на тонкой ножке. Если он оторвётся, левый желудочек окажется перекрыт. Помочь уже не успеют. Так что постарайтесь не волноваться.
Человек чуть слышно охнул.
— Никакого секса, никакого алкоголя. Прогулки, здоровый сон. Срочно покажитесь кардиологу, пусть вам сделают шунтирование. Может быть, вас ещё можно спасти.
— Тромб?
— Так точно.
— Откуда ты… всё это…
— Послушайте. Меня зовут Владимир Калинин. Мне 33 года. Я русский, образование высшее. Неженат, не привлекался. Я вижу всё.
— Так не бывает…
— Бывает. Вон за той панелью в стене сейф. В нём, кроме бумаг, пистолет. А ещё там серебряный подстаканник и браслет с гравировкой. Прочитать надпись? Не надо? Кнопка вызова охраны под левым подлокотником. Продублирована на ножке стола. Охрана — два офицера в коридоре вон там. И ещё маленькая комната с этой стороны. В ней майор за пультом. А в ящике вашего стола…
— Хватит, хватит…
Человек нажал кнопку. В зал мгновенно вошли два дежурных офицера. Увидев, что хозяина никто не душит, они вытянулись по стойке «смирно» в почтительном отдалении.
— Вот этого… Владимира Калинина… накормить, поселить в люксе наверху… В лучшем виде. Исполняйте. И срочно вызовите ко мне врачей. Всех что есть.
Каганович проклинал тот день и час, когда решил поиграть в политику и создать эту идиотскую партию. Огромные деньги, потраченные на рекламу и зарплаты, пропали зря. Они даже не дошли до получателей: всё разворовали по дороге. В нескольких областях руководство региональных отделений пустилось в бега. В Нижнем Новгороде наняли бандитов, инсценировали грабёж. А самый простой и массовый способ стырить стар, как мир, — выплата денег «мёртвым душам». Всё это понятно, но сделать с этим ничего нельзя. Разве что расстрелять всех поголовно, весь этот проклятый аппарат. Как был прав Сталин, расстреливая чиновников, прореживая зажравшуюся Москву, жирный снобистский Питер и бандитские окраины: Кубань, Западную Сибирь, Кавказ!
Неуютно стало в рашке… Лимит кончился. Больше наличных денег не достать. А их требуют ежеминутно. Чем больше платишь, тем больше должен.
Кремль закрыл двери. Первые лица не отвечают на звонки. Зато в приёмной телефон раскалывается: и прокуратура требует явиться, и следственный комитет, и какая-то межведомственная комиссия по противодействию коррупции. Твари проклятые! Месяц назад, всего месяц назад они не посмели бы даже набрать номер Павла Кагановича. А сегодня — трезвон, повестки, счета… Панические письма из регионов…
Олигарх чувствовал, что совершил какую-то непоправимую ошибку. Если стали звонить мелкие шавки, замы, начальники отделов — хуже некуда. Значит, закапывают.
Где же он просчитался? Кому не отстегнул? Последние события вокруг Калинина должны были успокоить бурю. Он отдал его им, подарил. Сто раз мог бы отобрать, исчезнуть вместе с ним. Технически это было несложно. Каждое перемещение кладоискателя внутри России после ареста было известно. Охрана — ничтожная. Собственная служба безопасности олигарха мокрого места от неё не оставила бы. Но он отдал, уступил: берите, пользуйтесь, сволочи!
Не насовсем, конечно, уступил. Он рассчитывал на партию. Хотел сделать легальную политическую карьеру с относительно чистыми руками. Начало было блестящее, а потом вдруг всё сломалось.
Ну и чёрт с ним! Хотели войну — получите войну, кремлядь проклятая, шакалы, выродки трусливые! Я вас покупал, я вас кормил, а теперь буду бить по темечку, больно буду бить!
— Кристина, организуй самолёт в Испанию. Да, Виго. Да, на сегодня. Как можно быстрей.
Побалдеть в роскошном люксе не довелось. Хотелось помыться, побриться, поваляться на кровати, привести в порядок нервы. Хотелось блинов, домашних, тонких, горячих блинов со сгущёнкой. Хотелось
