Неожиданно блеснул прожектор гравитопарома. Дважды мигнул и погас.
Я залег, чисто машинально увлекая за собой нулевика и заставив его тоже улечься на земле.
Рен подавал сигнал в ответ на сигнал звездолета… Я представил, как он сейчас включил прожектор и с блаженной улыбкой прожигает очередную дыру в обивке.
Приподнявшись на локте, я поднял нож и на секунду замешкался, ища на шее нулевика точку, после удара в которую смерть приходит мгновенно… Если мне надо это (его) убить, то надо спешить. И тут же возникла мысль: Дакота — Мэйсон кадет — нулевик!!! Понятно, «это» и «он» еще мешались в моем сознании… Затем вдруг я — твердо решил: «ОН». Нож упал на землю. Я не мог его убить! Он был ЧЕЛОВЕКОМ!!! Каждый из нас им был!!!
Не знаю, стал я в тот момент лучше или хуже… Я и сейчас этого не знаю… Но в одном я твердо уверен — за эти секунды я изменился и стал ДРУГИМ.
Я посмотрел вверх, на звездолет, зависший в вышине. Спокойный и неподвижный — казавшийся маленькой металлической баночкой. Но он прилетел, чтобы погубить наше дело и удержать бесчеловечную власть, превращавшую людей в НУЛЕВИКОВ или СОЛДАТ, не знаю, что хуже.
Когда я его увидел, от него отделялся орбитальный бот корабль для выведения грузов на орбиту.
Этот корабль был набит зародышами миллионов безразумных клонов. Здесь их должны вырастить и, подключив к Большому Мозгу, использовать в качестве живых роботов-солдат. Жестоко… зато эффективно!!! Еще на борту орбота находились бесчисленные металлические кубики и прямоугольники. Они лежали под невероятным давлением. При уменьшении давления молекулярная память восстанавливала их первоначальные формы, превращая кубики в грозный арсенал самых совершенных орудий убийства и разрушения… Требовался лишь источник питания…
В общем, орбот вез огромную армию с полным снаряжением, и все это тайно, под покровом темноты, должно было быть перегружено в гравитопаром и доставлено в Урхейм, где вся эта армия должна была быть приведена в боеготовность. Это был последний козырь Объединения. Только это могло предотвратить падение его жестокой власти. Акцию финансировали крупнейшие фирмы сообщества, которым была выгодна власть Объединения на Мире. Корабль был отправлен задолго до Дакоты, тогда Администрация надеялась одержать легкую победу над повстанцами… Теперь же вся надежда Объединения была на этот груз. Без него власть Администрации не могла продержаться и двух месяцев. Объединение опасалось,’что повстанцы смогут захватить груз… поэтому и решили посадить корабль в тихом, укромном уголке, а потом с помощью парома доставить в Урхейм.
В долинах Доминикан, по сведениям Объединения, повстанцев не было…
Четыре человека погибли, пытаясь добыть план организации. Еще двое погибли, пытаясь узнать время и место встречи… И несмотря на все предосторожности Администрации, информация вовремя попала к Квесторам.
Орбот спускался. Я, как зачарованный, смотрел на его все увеличивающуюся махину. Сбоку зашевелился нулевик. Я отпустил его и сел. Орбот медленно по спирали опускался все ниже.
Я представил, чем сейчас занимается Гейнит. И мысленно представил его, пригнувшегося в окопе, с пальцами на пульте управления лазером. И Гота, заглядывающего через плечо, от напряжения закусившего губу. Он всегда ее закусывал перед боем…
Я чувствовал, что должен стоять рядом с ними. Но не мог пошевелиться. Страх и напряжение ушли… я был пуст и не мог ничего делать, ощущая себя сторонним наблюдателем, словно это меня не касалось.
Орбот увеличился до размеров горы…
Он опускался в точности на то место, которое мы взяли под прицел. На секунду он завис, потом продолжил спуск…
Первым его встретил лазер Гейнита, вслед за ним остальные… три луча уперлись в борта орбота.
Сначала я подумал, что ничего не выйдет, но вот борта покраснели… красный цвет сменился белым…
Нулевик стал подыматься, я тоже встал, прикрывая ладонью глаза…
Орбот взорвался…
Нет, главный реактор уцелел, он не мог взорваться… Взлетели на воздух вспомогательные энергоустановки. Но ядерный взрыв — всегда ядерный взрыв…
Представь, что тебе на голову падает дом… Боль жуткая, но сознание тебя покидает раньше, и ты не успеваешь ее почувствовать.
О взрыве я догадался чисто инстинктивно и еще успел подумать, что эта ночь не кончится никогда и… прикрыть нулевика своим телом.
Дальше я не помню…
Следующее, что я помню, это нестерпимая боль. Мир, полный кровавой красноты и боли. Чей-то крик достиг моих ушей. Это был мой крик.
Когда я очнулся в следующий раз, боль утихла. Я видел!!! Солнце грело голые скалы. Надо мной стоял нулевик — казалось, его голова упиралась в небо… Я закричал… Все погрузилось в вязкую черноту.
Когда сознание снова вернулось ко мне, шел дождь — один из проливных полуденных ливней, столь обычных на Мире. Невдалеке стоял гравитолет. Надо мной склонился врач и что-то делал с моей ногой. В нескольких метрах от меня лежал нулевик… пуля попала ему прямо в сердце.
В огромных глазах нулевика отражался дождь…
Вот и все… думаю, не надо объяснять, что случилось с моей ногой. Сгорело слишком много нервных окончаний, и врачи не смогли пришить мне ногу. Я не жалуюсь… Я привык к своему жестокому протезу и считаю его не такой уж большой платой за урок…
Я понял, что человек — всегда человек, и что Вселенная безразлична ко всему. За все отвечают только люди… Вселенной же все — до одного места. И мне кажется, это правильно. Вселенная никогда не будет тебе помогать, но она никогда и не подставит тебе подножку. Ты можешь рассчитывать только на себя. Каждый из нас может надеяться, только на себя. И каждый должен заботиться лишь о себе. Только от нас зависит, где мы будем жить — в аду или в раю. И некого винить, если тебе придется не по нраву то, чего ты достиг. Не буду спорить, всегда приятно сваливать вину на других… Но поверь, они тут ни при чем.
Я мог бы примешать к своему рассказу какие-нибудь сверхъестественные силы — сказать, что был спасен потому, что спас нулевика. Что кто-то всеведущий спас меня… Но как же с Готом? Он погиб, а если бы он не отказался выполнить приказ, то я так бы и остался в окопе… Все остальные члены отряда тоже погибли, но могу поклясться — я был не лучше. Нет… это все чепуха… причина не в этом… Все гораздо проще… Когда я наконец понял, что нулевик такой же человек, как и я… я закрыл его от взрыва. Кстати, трое из наших пережили этот взрыв, но когда солнце взошло, оно попросту их поджарило задолго до прилета врачей… Я выжил только благодаря тому, что нулевик закрывал меня от солнца… закрывал своей собственной тенью… Не знаю, сознательно он это делал или это была случайность. В одном уверен — он узнал от меня тепло, которого не знал до этого. Ведь вся его жизнь походила на бесконечный коридор, переполненный болью. Познав тепло, он остался подле меня, хотя мог уйти… Впрочем, его гибель в любом случае была предрешена.
Для того чтобы ответить добром на добро, тебе не нужны ни слова, ни воспоминания… Все можно выразить простым касанием пальцев. Ты должен знать это… если когда-нибудь любил или был любим. Меня спасла доброта — тепло за тепло, добро за добро…
Медики, прилетев, застрелили нулевика, они подумали, что он мне угрожает… Это тоже на тему добрых поступков и наград за них Ашомни, добро и доброжелательность к людям — это то, благодаря чему наша цивилизация до сих пор существует… Это негасимый огонь, которым мы бесконечно делимся с другими, чтобы погасить мрак страха…
Я шел по жизни, совершая ошибки, перепробовал множество профессии, перелетал с планеты на планету… Единственно чего я не испытал… это любви… Здесь, на Косе, я нашел свой последний приют. Скоро вечер. Но ночь — скорее, понятие относительное Поверь — каждая ночь когда-нибудь заканчивается. Всегда. Потому что даже если ты далеко — всегда найдется кто-нибудь, кто увидит рассвет.
Сегодня чудный рассвет, не так ли?
Запомни, парень, всегда где-то есть чудный рассвет. Даже в день смерти…
