В течение полных десяти лет Влад Амбарцумов летал во Вселенной и видел звезды бесчисленное количество раз, но он не знал, что это были звезды; для него не существовало этого понятия. Влад был монголоидным кретином, слабоумным существом из России, воспитанным на одной из десяти психологических станций Империи, а теперь…
Теперь он больше не был самим собой. В его мозгу что-то разорвалось и спала какая-то завеса — путь к знанию был свободен.
— Залаял пес Гармр у пещер Гнипахэллира, — бормотал Влад. — Узы расторгнуты, вырвался волк… — он замолчал от внезапного осознания того, что ему понятна половина смысла сказанных слов. Что это? Лицо, помоги мне! — громко сказал он и попытался подняться. Лицо молчало. — Лицо! — крикнул он во внезапном понимании. — Твоя игра продолжается? Я снова здоров — боль ушла.
Молчание.
В углублении пульта управления находилась книга. Влад знал, что это за книга и для чего нужна; со своим скудным словарным запасом в семьсот слов он мог читать, но только простые тексты. Нагнувшись вперед, он взглянул на титул и прочитал:

Для него одного! Так было здесь написано. Мозг его, затуманенный в течение тридцати четырех земных лет, — просветлел. В этом свете было ясно видно, насколько он пуст. Нужны были отдельные шаги к знанию, чтобы заполнить его. Влад открыл твердую обложку.
Над ним все еще сияли точки света. Как их называют? У каждой вещи есть название. Он не понимал этих точек, не знал их, но рассматривал их с заинтересованной деловитостью и без малейшей боли. Он читал:
Влад закрыл обложку. Текст кончился — он почувствовал, что на него нахлынул поток вопросов. Постепенно он получит ответы на все эти вопросы, но от кого, не знал. Он в полутьме поискал кнопку, нашел ее справа от подлокотника кресла и вжал глубоко в пульт. Тотчас же снова вспыхнуло «Лицо» и произошло нечто странное.
Словно два полушария, обе области мозга были тут — так, по крайней мере, представлялся этот процесс Владу. Они были старой и новой жизнью. Старая была закреплена тренировками, дрессурой и крепко затверженными реакциями, которые можно направлять в желаемом направлении только по сигналу, но никак не самостоятельно. Здесь Влад знал каждый уголок и ясно представлял себе, что ему делать. Новая жизнь показала, что для всего этого были основания. Как ему было сказано, основания были для каждого действия. Каждое движение пальца было не только последовательностью, но, прежде всего, необходимостью. В мозгу взрослого кретина, который теперь был уже мужчиной, обладающим пустым разумом тринадцатилетнего и чудовищными резервами, появилось новое понимание.
— Влад, — тотчас же произнес голос, — мы должны посадить корабль. Это продлится более сорока периодов, и за это время тебе придется многое сделать. Я объясню тебе все, что знаю, хотя это не много. Отметь понятия, которые я тебе назову. Если мы будем действовать дальше, корабль снова уйдет в парапространство. Итак, семь!
Влад без раздумий выполнил действия седьмого пункта. Сначала он скоординировал расчеты курса с данными указателя цели, быстро выправил курс и открыл силовой заслон, препятствующий энергетическому удару. Удар швырнул корабль назад, в безвременное парапространство. Вид звезд тотчас же пропал.
— На своем запястье ты найдешь нечто круглое, — произнес голос. — Это часы. Они измеряют время. Когда белая стрелка один раз обежит циферблат — значит, прошел час. Тогда синяя стрелка передвинется на другую цифру. На циферблате есть двадцать четыре цифры, потому, что наш день состоит из двадцати четырех часов. Сколько сейчас?
Владу еще никогда не приходилось отвечать на вопрос о времени, он этого не знал. Взглянув на часы, он наморщил лоб и ответил:
— Синяя стрелка показывает на шесть, а белая — на один.
— Следовательно, пять минут седьмого — это после шести, пояснил голос.
Влад с трудом понял.
— Теперь ты можешь читать дальше. Каждое слово, которое ты не поймешь, будет объяснено тебе по буквам — читай дальше! — голос смолк.
Таким образом Влад заучивал понятия из словаря и учился пользоваться этим словарем. Позже он узнал еще больше. Влад жаждал впитывать информацию, не понимая многого, но осознавал, почему он этого не знает. И это осознание было очень ценно.
Неожиданно он прочел: