— Вчера вечером, — сказал он, — вы оба насмехались над моими снами. Моими снами, которые предсказывали будущее. Что вы теперь скажете?
Мое ликование и уверенность в отношении Дианы заставили забыть об осторожности.
— Мы ошибались, и ты был прав, — сказал я ему.
Он пристально смотрел на меня с несколько пугающей холодностью и самодовольством. Я скорее ожидал, что он эмоционально взорвется, но он был странно спокоен.
— Значит, вы согласны, — сказал он, — что мой сон по сути верен? Что Диана сейчас готова уйти от меня и вернуться к тебе?
Я почувствовал внезапную необходимость быть осмотрительным.
— Я думаю, она могла бы, — сказал я осторожно. — В конце концов, мы вроде бы согласились, что прежде всего ей не следовало выходить за тебя замуж.
И я был прав относительно необходимости быть осмотрительным. Потому что следующее, что он сказал, было:
— Этой ночью мне опять приснился сон.
Это удивило и Диану:
— Что это было? — быстро спросила она и украдкой взглянула на меня.
Он не потрудился заметить ее взгляд.
— Что-то вроде продолжения прежнего сна, — сказал он. — Опять тот же сон, только он длился дольше и зашел дальше.
Теперь Диана побелела, и она больше не смотрела на меня, только на своего мужа. Сейчас я был уверен, она испугана. И вдруг — не знаю почему — я тоже испугался.
— Что случилось? — спросила она. Вопрос был задан шепотом.
— Вчера вечером я был здорово выведен из равновесия, — сказал он ей, глядя мимо меня. — Видеть Алекса целующим тебя мне было — мало приятно. Я знал, что у меня будет сон. Я его не хотел, честно говоря. Я боролся со сном. Внезапно мне расхотелось видеть будущее. Но сновидение оказалось сильнее меня. Я быстро заснул, против воли, и спал крепко, почти как в забытье. Сновидение пришло сразу же, мне кажется. Но с некоторой разницей. Мне снилось настоящее, Алекс был гостем в этом доме. И он поцеловал тебя, точно так же, как я видел это…
Я почувствовал, как по позвоночнику побежали мурашки. В этом было что-то загадочное, сверхъестественное.
— А потом мы все расстались, — говорил он. — Точно. так, как это было вчера. Я пошел в свою комнату — в моем сне — и лег спать. Потом, как всегда раньше, я проснулся с ужасным ощущением, что ты ушла. Я пошел в твою комнату, и кровать была пуста. В этом месте раньше, ты помнишь, сон всегда кончался. Но на этот раз было иначе, потому что Алекс — во сне, как и в реальности, — был в нашем доме. Так что я знал, где ты, понимаешь? Я прошел сквозь твою комнату в холл, прошел по холлу и обнаружил, что дверь в комнату Алекса открыта.
Я выпалил мгновенно. Не задумываясь. Не оценивая последствий.
— Ты кое-что забыл, — сказал я.
Движением крутящейся на месте, загнанной в угол, фыркающей кошки он перебросил свое внимание на меня:
— Что ты имеешь в виду?
Теперь пришла моя очередь рассказывать. Я должен был рассказать Диане.
— Потому что я тоже видел сон, — с натугой проговорил я.
Руки Шепли сжались на столе в кулаки, белые как скатерть, и в его глазах было дикое выражение триумфа.
— Диана пришла в твою комнату, не так ли, Алекс?
Ничего, по-видимому, не оставалось, как признать это.
— Да, она пришла в мою комнату, — сказал я.
— И что случилось?
Диана, не выдержав, вступила в разговор.
— Прекратите это, пожалуйста, — умоляла она нас. — Я не ходила в комнату Алекса. Вы говорите об этом так, будто это действительно случилось. Ты сказал, что тебе снилось настоящее..
Шепли прервал ее:
— Хорошо, давайте назовем это ближайшим будущим. Ты останешься сегодня ночевать, да, Алекс?
Теперь она была по-настоящему, совершенно напугана.
— Я не собираюсь к нему идти и сегодня тоже, — настаивала она. — У меня нет такого намерения — только потому, что вам обоим приснилось это…
— Помолчи, пожалуйста! — Его голос был резким, властным. Она замолчала и умоляюще взглянула на меня.
— Я спросил тебя, Алекс, — продолжал он, — что случилось в твоей комнате?
Туг я поймал его!
— Ты не знаешь, что случилось? Твой сон был неоконченным?
— К сожалению. Но по тому, как ты себя ведешь, я вижу, что твой был завершен.
Я мог сказать ему! Я мог сказать ему, что его жена все еще любила меня, что она пришла ко мне, что она моя теперь и он может…
Я видел, что его правая рука была в кармане халата и что-то там нащупывала. И я знал — я знал, — что это было. Я знал, что это пистолет, и знал точно, какой именно.
— Что случилось в твоей комнате, Алекс? — спросил Шепли.
Я посмотрел на Диану. Теперь она плакала, тихо, безнадежно.
Я подумал тогда, как часто думал и потом, не видела ли и она сон тоже, не видела ли пистолет из того сна, который меня застрелил.
— Она пришла ко мне в комнату, — сказал я Шепли, — и сказала мне, чтобы я уехал… и никогда не возвращался… мое присутствие немного ее разволновало… но что она… что она любит тебя…
Фредерик Браун
СЛЕПОЙ СВИДЕТЕЛЬ
Уже читая газету, я начал нервничать. Почему-то у меня сразу возникло предчувствие, что это дело Повесят на меня и что оно мне не понравится. Конечно, могло случиться и так, что они уже закрыли его к моему возвращению, — дело было вечером за день до конца моего отпуска. Но, увы, в этом я очень сомневался.
Я опустил газету и, чтобы выбросить из головы эту историю, взглянул на Мардж. Я все еще любил смотреть на нее, даже после четырех лет брака.
Но на сей раз это не отвлекало меня. Наоборот, вновь обратило мои мысли к прочитанному. Я подумал, как бы было ужасно ослепнуть и больше никогда не видеть Мардж. Статья в газете была о слепом, бывшем единственным свидетелем убийства.
Мардж подняла глаза, спросила, о чем я думаю. Она заинтересовалась этой историей, и я рассказал ей подробности, о которых упоминалось в газете.
— Имя слепого Макс Истер. Он был бухгалтером на заводе Спрингфилд Кемикл. За три дня до этого он еще не был слепым — да и сейчас нет уверенности, что он ослеп навсегда; производственная травма на заводе. Какая-то кислота попала ему в лицо, когда он собирал карточки рабочего времени на заводе. Думают, что поправится, но сейчас он совершенно слеп, глаза забинтованы.
Итак, вчера вечером он находился в своей спальне — он все ёще на постельном режиме — и беседовал со своим другом по имени Армин Робинсон, который зашел навестить его. Их жены — Истера и Робинсона — ушли вместе в кино в центре города. Двое мужчин были в доме одни — помимо убийцы.
