Темного волоса ищет. Сладко заснул зайцев сыщик! Грезит про снежное поле и скачку! Храпит собачка. А на другой Папаня родимый обнял ручками грудь, Ротиком в матерь родимую тычет, Песни мурлычет, Глаза протирает и нежится, Родненький, Темной возле родинки Или встает и сам с собою играет, По сне распевает. Грезит, поет малое дитя, Ручкою тянет матери грудь! Жуть! Греет ночник. Здесь собачища С ртищем Зайчище ловить, в зубищах давить. А там мой отец, ровно скотец, На материнскую грудь Разевает свой ртец, Ейную грудку сосет мальчик слюнявый. И по сонной реке две груди — два лебедя плывут. А рядом повиснул щенок, будто рак и чернеет, лапки-клешни! Чмок да чмок! мордашкой звериной в бабкину грудь. Тяв да тяв, чернеет, всю искусал… собачьими зубками царапает. А рядом отец — бедный дурак… сирота соломенный, Горемычный, то весь смеётся, то слезками капает. Вот и кормит всю ночку бабка, бабуся моя, Щеночка-сыночка, да вскрикнет. А после жутко примолкнет, затихнет. На груди своей матушки и собачьей няни Бедный папаня прилег. Дитя-мотылек. Грудь матери ветка. Песик, шелковый, серый, курчавый комок, Теплым греет животиком, Сладким нежится котиком, А рядом папаня К собачьей няне И матери милой курчавится, Детским тянется ротиком К собачьей няне, целуется да балуется! Бьет, веселится мальчонка, колотит в ручонки, Тянется — замер. К матери, что темнеет на подушке большими, как череп, глазами, Чье золото медовое волнуется, чернеет, Рассыпалось на грудь светлыми, как рожь, волосами, Прилез весь голенький, сморщенный, глазками синея. Красненьким скотиком, Мальчик кудрявенький головой белобрысой, белесой В грудку родимую тычет. А в молоке нехватка и вычет! Матери неоткуда его увеличить! И оба висят как повешенные. Лишь собачища Сопит, Черным чутьем звериным Нежную ищет сонную грудь, ползет по перинам. Мать…. у нее на смуглом плече, прекрасно нагом, Белый с черными пятнами шелковый нес! Ими ему — Летай-Кабыздох! А на другом, Мух отгоняя, Мои папаня Инд головкою сонную ручку занес… Чмокает губками сонными. Вот и плачет она тихо каждую ночку, Слезы ведрами льет. Грудь одна ее, знай, — милому сыну ее, синеглазому, Что синие глазки таращит и пучит. А другую сосет пес властелина ее. Шелковый цуцик Кровь испортил молодки невинную. Зачем я родилася дочкой? И по ночам в глазах целые ведра слез. Бабка как вскочит босая, Да в поле, да в лес! темной ночкой, а буря шумит! И леший хохочет. И, бог сохрани, потревожить! — Мачехой псу быть не может! Вот и стала мамкой щеночка. Вот и плачет всю ночку. Осеннею ночкой — ведра слез! Черный шелковый комок на плечо ей слез. И зараз чмок да чмок. Собачье дитя и человечье, А делать нечего! Захиреешь в плетях, Засекут, подашь если в суд! — штаны снимай! Сдерут с кож алый лоскут, положат на лавку!
