Когда Билл приземлил самолет, мотор окончательно заглох.

Они проскользнули поверх белых стен амфитеатра и опустились на арену. Самолет коснулся песка, замедлил ход и остановился.

Карл открыл люк.

— Наш единственный шанс — поскорей убраться отсюда! — крикнул он Биллу. — Если мы только не хотим снова встретиться с проклятым мозгом.

И внезапно застыл.

— У меня все в порядке со зрением, Билл? — прошептал он.

Прямо впереди, на расстоянии всего лишь нескольких футов от самолета, на песке арены возвышались две статуи, его и Билла.

Даже отсюда можно было свободно прочитать надпись, буквы которой сильно походили на английские.

Медленно, запинаясь на незнакомых словах, он прочитал ее вслух:

— «Двое людей, Карл Свенсон и Билл Крессмен, пришли из Времени, чтобы убить Голан-Керта и освободить человечество». Ниже была еще надпись: «Может, они вернутся».

— Билл, — воскликнул Карл, — мы все время двигались вперед, в будущее! Смотри, постамент уже стал разрушаться. Этим статуям уже несколько тысяч лет!

Билл с побледневшим лицом и широко открытыми глазами рухнул в кресло.

— Старик был прав, трижды прав, — простонал он, — мы больше никогда не увидим двадцатый век!

Он склонился над машиной времени, и его лицо исказилось:

— Эти приборы, проклятые приборы! Они неисправны. Они врут! Врут!

Он ударил по ним кулаком и разбил, не обращая внимания на глубокие, кровоточащие порезы от осколков стекла.

Над самолетом нависла тишина. Не было слышно ни звука.

Первым ее нарушил Билл:

— Люди будущего! — крикнул он. — Где же вы, люди будущего?

И сам же ответил на свой вопрос:

— Они все мертвы, мертвы. Они погибли от голода, потому что не смогли изготовить синтетическую пищу! Мы остались одни. Одни при конце мира!

Карл стоял у края люка.

Над верхним краем трибун амфитеатра висело свободное от облаков огромное красное солнце. Легкий ветерок засыпал песком основание разрушающихся статуй.

Перевод с англ. Б. Епифанова

Мак Рейнольдс

РЕВОЛЮЦИЯ

Павел Козлов дважды небрежно кивнул, проходя между столами. Позади себя он улавливал обрывки шепота:

— Это он… охотник шефа… Знаете, в Центральной Америке его называют pistola,[8] что значит… насчет Ирака… а в Египте… Вы заметили его глаза?.. Тебе бы хотелось с ним встречаться? Это он. Я была как-то на вечеринке в то же время, что и он. Вызывает дрожь… хладнокровный…

Павел Козлов мысленно усмехнулся. Он не просил такой славы, но не каждый человек становится легендой в тридцать пять лет. Как там было написано в «Ньюсвик»? «Т. Лоуренс Холодной Войны». Проблема была в том, что слава — не та вещь, от которой можно отвертеться. И она мешала в личной жизни.

Он подошел к кабинету шефа, постучал костяшками пальцев и толкнул дверь.

Шеф и парень-секретарь, пишущий под диктовку, подняли головы. Секретарь нахмурился, явно ошеломленный бесцеремонным появлением Козлова, но шеф произнес:

— Привет, Пол, проходите. Не ожидал вас так скоро. — Потом секретарю: — Дикенс, вы свободны.

Когда Дикенс вышел, шеф сердито посмотрел на своего специалиста.

— Пол, вы недисциплинированы. Разве вы не могли перед входом постучать? Как дела в Никарагуа?

Павел Козлов сел в мягкое кожаное кресло и нахмурился:

— Я стучал. Большая часть информации в моем отчете. В Никарагуа… спокойно. И так будет еще некоторое время. Это не больше, чем розовые либералы в гостиницах…

— А Лопес?..

Павел медленно произнес:

— В последний раз я видел его в болоте рядом с озером Манагуа. Это был действительно последний раз.

Шеф торопливо проговорил:

— Детали не нужны. Их я оставляю вам.

— Знаю, — ровно ответил Павел.

Его начальник поставил на стол банку «Сэра Уолтера Рэйли», выбрал на подставке вересковую трубку и, набивая ее табаком, произнес:

— Пол, вы знаете, какой сегодня день и год?

— Вторник.1965 год.[9]

Шеф бюро взглянул на свой календарь.

— Угу. Сегодня выполнен план семилетки.

Павел хмыкнул.

— Успешно, — мягко произнес шеф. — По всем направлениям СССР перегнал нас в валовом национальном продукте.

— Вот этого я не могу понять.

— Значит, вы сделали ошибку, поверив нашей пропаганде. Это вечная ошибка, вера в нашу пропаганду. Хуже, чем верить другому человеку.

— По объему производства стали мы опять третьи, так же, как и они.

— Да, и между прочим, относительно нашей реорганизации вспомните, когда они называли это рецессией, а ранее даже депрессией — наша сталелитейная промышленность работала меньше, чем на 60 % возможностей. Советы всегда работают на все сто процентов. Им не нужно волноваться, смогут ли они или нет продать сталь. Если они производят стали больше, чем им сейчас необходимо., они используют ее, строят новые заводы.

Шеф покачал головой.

— Не позднее 1958 года они начали догонять нас, продукт за продуктом. Зерно, масло, лесоматериалы, самолеты, космические аппараты, уголь…

Павел нетерпеливо наклонился вперед:

— Мы выпускаем в три раза больше машин, холодильников, кухонных плит, моек…

— Это так, — произнес начальник. — Когда мы расходуем продукцию наших сталелитейных заводов на автомобили и автоматическое оборудование, они обходятся без этих вещей и используют свою сталь на новые сталелитейные заводы, новые железные дороги и фабрики. Мы насмехаемся над их прогрессом,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату