— Прямо скажем, не Версаль! — пробормотала Китти.
Окно кухни выходило прямо на пожарную лестницу. Шейн откинул щеколды с обеих сторон и чуть приподнял окно, чтобы выглянуть наружу.
— Так как насчет пожарной лестницы? — озабоченно спросила Китти из коридора. — По-твоему, это глупость?
— Да нет, не глупость, но не ручаюсь, что наш трюк сработает. И все же попробуем. Для удачного лова нужна приманка, ты и будешь ею.
Он закрыл окно, снова задвинул щеколды в пазы.
— Запри входную дверь на цепочку, я вернусь через пять минут. Машину у дома лучше не оставлять.
— Хорошо, Майкл, а я пока позвоню Барбаре и посмотрю, есть ли у меня что-нибудь выпить. — Она подошла к нему вплотную. — С тобой чувствуешь себя так уверенно, а то у меня в последнее время совсем сдали нервы.
Неожиданно для Шейна она приподнялась на цыпочках и поцеловала его в уголок рта.
Когда он направлялся к лифту, из-за двери послышался звон накидываемой цепочки.
Он вышел из дома с незажженной сигаретой в зубах. Нарочно остановился на тротуаре, щелкнул зажигалкой. Вокруг не было ни души, но в доме напротив кое-что показалось ему странным. Это был такой же дом, как у Китти, примерно того же периода и с той же самой кирпичной кладкой.
Прежде чем залезть в «бьюик», Майкл поправил зеркало заднего обзора и вновь краем глаза увидел слабый отблеск, то появлявшийся, то исчезавший в окне пятого этажа.
Рама была поднята на четыре-пять дюймов, хотя громоздкий кондиционер, выпиравший из соседнего окна, явно находился в той же квартире, если не в той же комнате. Бинокль, решил Шейн, потому и окно открыто — для лучшей видимости.
Он сел за руль, зажег свет и развернул карту города, с тем чтобы анонимному соглядатаю, если таковой имеется, она была хорошо видна.
Затем включил зажигание и рванул с места.
На первом же перекрестке он влился в поток машин и двинулся по Восемнадцатой улице. Проехал три квартала и свернул на стоянку возле здания YMCA[1]. Оставив машину, быстро зашагал назад, по направлению к Двадцать Седьмой улице — на следующем повороте была улица Китти.
Шейн достиг места, от которого, как он прикинул, можно было дворами пройти к дому Китти. Его расчет оказался верен: в третьем дворе он отыскал нужный дом.
Первый марш пожарной лестницы, ведущей прямо к окну Китти на седьмом этаже, был довольно высоко от земли, так что, пожалуй, и баскетболисту не дотянуться. Шейн дернул дверь черного хода — заперто. Прежде чем достать отмычку, он окинул взглядом соседний дом, как две капли воды похожий на этот и соединенный с ним общей стеной. Там с черным ходом ему больше повезло: дверь покосилась, и ее, видно, не смогли запереть. Шейн вошел и на лифте доехал до верхнего этажа. Последний марш лестницы привел его на крышу. Он осторожно добрался до карниза и глянул вниз, стараясь не слишком высовывать голову, чтоб не маячила на фоне неба. Окно на пятом этаже противоположного дома теперь было закрыто и по-прежнему оставалось темным. Шейн подождал еще немного, пока в окне не мелькнул огонек сигареты или сигары; тогда он быстро пробежал по крыше, перемахнул через общую стену между двумя зданиями и очутился на карнизе дома Китти. Дом был девятиэтажный, это означало, что ему придется спускаться мимо окон двух кухонь.
В кухне последнего этажа никого не было, но в окне под ним горел свет. Вряд ли ему удастся остаться незамеченным, поэтому, уже не заботясь о том, чтоб не наделать шума, он загромыхал по железной лестнице. Женщина в окне восьмого этажа резала на кухонном столе лук. Она взглянула на него с удивлением, и хотя из-за лука слезы застили ей глаза, в них отразился страх.
— Ключи забыл, — громким голосом объяснил Шейн. — Прогулочка, доложу вам, что надо!
Он удостоверился, что женщина не поднимет крика, кивком попрощался с ней и продолжил спуск. Китти ждала его. Она поспешно откинула щеколды и открыла окно. Майкл просунул в прорезь сперва одну ногу, потом втиснул свое могучее тело.
Она кинулась ему на шею.
— Ровно пять минут, ни секундой больше! Теперь я понимаю, почему все говорят, что на тебя можно положиться.
— Барбаре позвонила?
— Да, но решила не раскрывать карты. Брякнула наобум, что лечу в Мехико. Она ничуть не смутилась, спросила только, не передумала ли я насчет продажи. Я ответила, что нет, пусть не надеется. В заключение она попросила прислать ей открытку. Лицемерка!
Шейн ничего не сказал ей о своих подозрениях насчет квартиры в доме напротив. Если это имеет отношение к ним, то скоро все и так выяснится.
Китти уже приготовила бутылку виски, бутылку джина, содовую и вазочку с кубиками льда. Пока девушка ставила на проигрыватель пластинку Эллы Фитцджеральд, Шейн достал из буфета стаканы.
— Я все вспоминала, что еще мне надо тебе рассказать, — отрывисто произнесла она. — Но ничего важного не приходит на ум, и вообще хочется вырваться из этого порочного круга. Лучше сменим тему… Ты в кости играешь?
— Более или менее, — ответил Шейн, протягивая ей стакан.
— Не скромничай. Может, сыграем по маленькой?
Шейн с улыбкой кивнул.
— Но я предпочитаю крупные ставки. Давай по пять долларов?
Секунду Китти оценивающе смотрела на него, потом решительно сдвинула в сторону бутылки, освобождая место на низеньком столике.
— Поехали! — Она смешала кости в стаканчике. — Пощады от меня не жди.
Примерно через час они устали сгибаться над столиком и переместились на пол. Китти скинула туфли; она упорно пила и так же упорно выигрывала. В одиннадцать, когда зазвонил телефон, Шейн уже обеднел на пятнадцать долларов. Они переглянулись. Девушка стояла на коленях, собираясь бросить кости; глаза ее горели от возбуждения.
Она поставила стаканчик на ковер.
— Странное дело, я и забыла, зачем ты здесь.
Китти сняла трубку, прежде чем раздался очередной звонок. Немного послушала, потом протянула трубку Шейну.
— Тим Рурк.
— Что я слышу? — донесся из трубки голос. — Веселый перезвон ледяных кубиков, музыка под сурдинку… Ты верен себе, старик! Развлекаешься, а я тут тружусь, как негр.
— А что, Натали тебя выставила? — поинтересовался Шейн.
— Нет, но грозится. Видишь ли, Майкл, эта особа плевать хотела на сексуальную революцию, для нее правила игры остались теми же, что во времена ее бабушки. Я ей про любовь, а она мне про недвижимость.
— Вот как? И что она думает по этому поводу? Я имею в виду недвижимость.
— Спроси чего полегче. Я покуда в своем уме и не пытайся устроить у меня в мозгу короткое замыкание. Между прочим, ты потешался надо мной, когда я пообещал сделать анализ воздуха из баллонов: мол, воскресный вечер, все закрыто. А у меня есть знакомая медсестра, которая сегодня дежурит в «Джексон Мемориал», она отдала баллон одному из лаборантов, и тот все сделал в лучшем виде. Это закись азота, Майкл.
Шейн в растерянности потер лоб. Китти стояла рядом и все слышала.
— Обычный наркоз, который дают в больницах?
— Вот именно. Лучше средства не придумаешь. Никакого запаха, продается в любой аптеке без рецепта. Как только мне понадобится убить какого-нибудь ныряльщика, непременно им воспользуюсь. Окись и двуокись углерода легко распознать, а закись азота — черта с два! В этом ее основное преимущество. Лаборант сказал, что в нашем случае закись азота смешана с воздухом в равных
