— Мне сказал Карл Гарвин. Карл на нее работает, возглавляет в ее синдикате местное отделение, и мисс Мортон дала ему задание собрать обо мне определенную информацию. Не подозревая, конечно, что Карл в тот же день со мной этим поделится.
— Гарвин — ваш друг?
— Он помолвлен с моей старшей дочерью, Виолой. Должен заметить, что к Карлу у меня претензий нет, он со своей стороны сделал что мог, пытаясь отговорить мисс Мортон. Ну а когда не получилось — пришел ко мне, и ему было действительно неудобно. Далеко не всякий из нынешних молодых людей не откажется от намерения жениться на девушке, узнав, что биография его будущего тестя запятнана в прошлом обвинением в убийстве.
— И все-таки
— Вчера. Когда она потребовала денег. Но эту часть вы знаете. Понимая, что подобный поступок выставит ее в неприглядном свете, мисс Мортон не обратилась за защитой в полицию, а разыскала частного детектива. И знаешь, Шейн, ее требование было очень вежливо выражено — исключительно умно сформулированное письмо. Сомневаюсь, чтобы, основываясь на ее выражениях, я смог законным путем доказать факт попытки принуждения к даче взятки. Мисс Мортон прислала мне второй экземпляр статьи, отпечатанный через копирку, а в прилагаемом письме пояснила, что оригинал у нее и она пока думает, дать ход этой публикации или придержать ее. В письме особенно подчеркивалось, что сенсационная статья вроде этой вызовет большой читательский интерес, прибавит ей авторитета как репортеру криминальной хроники и, уж конечно, ощутимой суммой осядет на ее банковском счету. И вот, учитывая последнее, а именно — на какие финансовые потери она готова пойти, дабы совершить благородный акт сохранения в тайне моего прошлого, мисс Мортон предложила мне заплатить ей двадцать пять тысяч. Может быть, я упрощаю, но все равно — сквозь завуалированность и словесную шелуху весьма недвусмысленно просматривалась угроза сделать меня героем первой полосы ближайшего номера и тем самым разорить.
Майкл Шейн выругался и заворочался на сиденье.
— Никогда бы не подумал, что Сара на такое способна.
— И еще, Шейн, можешь поверить мне на слово — эта операция, сделка, как ни назови, подготовлена и исполнена на высочайшем профессиональном уровне. Перетряхивая на протяжении двадцати лет секретнейшие криминальные материалы, имея неограниченный доступ практически к любым делам и архивам по всей стране… тут невозможно даже приблизительно оценить, скольких еще она шантажировала. А я всего-навсего оказался одной из жертв. Я не был первым, кто грозился ее убить, зарезать ее же ножницами.
— То есть вы хотите сказать, что верно рассчитали орудие убийства?
— Я ей буквально сказал, что с величайшим удовольствием всадил бы эти замечательные ножницы в ее черное сердце вымогательницы.
Майкл Шейн удрученно присвистнул.
— Ну и ну. Если мисс Лалли даст показания, что слышала, как вы говорили эти слова, для вас все будет кончено. Хорошо, а теперь — где вы были сегодня вечером?
— Целый день катался на катере. Один. Утром я проснулся со страшным похмельем, голова болит, в глазах темно, а на душе так погано, что лучше бы и не просыпался. После того что произошло предыдущей ночью, когда я дурак дураком брызгал слюной перед мисс Мортон, я не мог никого видеть. Даже жену. Поэтому я тихонько собрался, оделся и незаметно уехал в Хоумстед. Там у меня маленькая рыбацкая хижина. Весь день я проболтался на волнах и вернулся как раз вовремя, чтобы не опоздать к назначенному на семь часов ужину с Карлом в «Мысе семи морей». После ужина он отвез меня домой, и мы сидели до девяти.
— Может ли кто-нибудь подтвердить вашу прогулку на катере? Видели ли вас по дороге из Хоумстеда?
— Нет, мне не встретилось ни души. Ни поблизости с хижиной, ни по дороге обратно я никого не встретил.
— Значит, с точки зрения полиции, вы запросто могли вернуться в город тридцатью минутами раньше, пойти в «Тайдхэвен», подняться на четырнадцатый этаж и свести счеты с мисс Мортон, так? А потом уже отправились на ужин в «Мыс семи морей» в обществе будущего зятя.
— Правильно, — согласился Харш, — но это в том случае, если мисс Мортон была убита до семи. — Он вздохнул: — Так до семи или после?
— Полной уверенности нет, — признался Майкл, — есть некоторые детали, наводящие на мысль, что она была жива и в семь тридцать, но в то же время по другим свидетельствам самое позднее — это половина седьмого.
— Шейн, если ты, — Харш подался вперед, — сможешь определить время убийства как семь тридцать и убедить в этом других и если мое имя в газетах не появится — я удвою первоначальную сумму.
— Нужно переговорить с мисс Лалли, — неясно пробормотал Майкл, — а кроме того, мне необходимо, чтобы ваши слова подтвердил Карл Гарвин. Хочу знать его впечатление от мисс Мортон. А Гарвин, случаем, не подвержен азартным играм?
— Карл — и азартные игры?! Ты шутишь, Шейн! Мы с ним, конечно, садились за покер два или три раза, доллар я выиграю, доллар он, но мне кажется, что на более высокие ставки он не рискнет ни за что в жизни. К чему вдруг этот вопрос?
— К слову пришлось, — отмахнулся Майкл. — Я не могу понять одного, — он снова заворочался на сиденье, — чего вы добивались, посылая Саре Мортон эти глупые письма, зачем пытались выжить ее из города? Материал для статьи был уже собран, чего вы намеревались достичь?
Харш впервые резко дернулся и, выпрямившись, сел прямо.
— Какие письма? О чем ты говоришь, Шейн?
— Детская игра, Харш. Слова вырезались из крупных рекламных текстов и наклеивались на листки бумаги. Не умно и не дальновидно. Да будет вам известно, что и клей, и бумага, и даже ножницы имеют свои особые характеристики, и с помощью специального оборудования их можно найти и идентифицировать.
— Не представляю, о чем идет речь, Шейн, — Харш энергично запротестовал, и это тоже было впервые со времени их разговора по телефону. В голосе местного финансового воротилы Майкл уловил нотки неуверенности и страха.
— Вы не лукавите?
— К чему лукавить, Шейн? Даю слово чести, что Саре Мортон я ничего не писал и уж тем более не вырезал и не наклеивал.
Это прозвучало как безапелляционное заявление, но Майкл снова не мог отделаться от ощущения, что почувствовал в голосе собеседника сомнение и испуг.
— Кто-то на протяжении трех дней подряд отправлял мисс Мортон по почте такие письма угрожающего характера. Последнее, третье, пришло сегодня, и вечер сегодняшнего дня устанавливался в нем как крайний и последний срок выезда из Майами. Полиция, не зная, по всей ввидимости, о вашем визите к Саре Мортон предыдущей ночью, полагает, что посылавший угрозы претворил свое обещание в жизнь.
— Шейн, опиши их мне пожалуйста. И поподробнее, — Харш был сильно взволнован, настаивал, и Майкл почти не сомневался теперь, что напуганный клиент слышит об этих письмах впервые.
— Эту сторону дела я беру на себя, — твердо ответил Шейн. — И пусть у вас голова не болит. Займусь сразу же, как получу первый взнос в счет причитающихся десяти тысяч. Предлагаю следующее: сейчас половину и вторую половину потом, когда все закончится и ваше доброе имя не будет потревожено.
— А если, Шейн, несмотря на твои старания, мое имя все-таки выплывет?
— Зря беспокоитесь, мистер Харш, я отвечаю.
— Но мне кажется, что сумму следует выплатить целиком, и только в случае успешного исхода сделки.
— Нет, мистер Харш. Так бизнес я не делаю. Если не готовы выложить первые пять штук немедленно, тогда я за то, чтобы все отменить и больше к этому не возвращаться.
