— Ну, мне доводилось лицезреть, как ты вытягивал поразительных кроликов из шляпы когда-то, Майкл. Имеется всего одна путеводная ниточка, которую я могу тебе дать, Майкл, и, откровенно, этот след давно остыл. Мне сообщили, что особенно дорогой товар в Сент Элбанс попадает к типу по имени Луис Альварец, так же известный под кличкой Верблюд. Он из Венесуэллы. Руководит туристским притоном «Встреча Пиратов».
— Как-то связан со Слейтером?
— Насколько мне известно, нет.
— Одну минуточку! — остановил его Шейн, когда Мэллоу повернулся. Подергав себя еще раз за мочку уха, он сказал: — Возможно, это и не поможет, но я все же хочу запастись одной вещью. Подготовьте как можно скорее уведомление такого содержания: «Разыскивается за незаконный побег, чтобы избежать судебного преследования». Нечто в этом роде. Мою фотографию разыщешь в одном из газетных «моргов». Только не обращайтесь в «Ньюс», я не хочу, чтобы об этом узнал Тим Рурк. Напечатайте с полдесятка с моим описанием и каким-нибудь симпатичным преступлением. Отправьте все это завтрашним рейсом в Сент Элбанс. Спецдоставка. Срочно. У вас есть сведения, что этот человек удрал в Карибию?
Мэллоу задумался.
— Мне это не нравится, Майкл. Официально я обязан поддерживать дружеские отношения со всеми департаментами района.
— В таком случае не подписывайся под тем оповещением,— нетерпеливо сказал Шейн.— Воспользуйся бланком. «Всем шефам полиции Карибии. От Джо Джакса, Майами офис, ФБР…» Черт побери, неужели я должен все это тебе диктовать? Если тебе на самом деле не нравится мой план, придумай что- нибудь получше.
— В данный момент мне ничего не приходит в голову,— буркнул Мэллоу.— Какое имя ты хочешь видеть под своим фото?
Шейн вздохнул:
— Майкл Шейн, очевидно. В противном случае, слишком много осложнений. Надеюсь, что мисс Гамильтон об этом не услышит.
— Тебе виднее. Желаю удачи!
Он протянул руку. Стюардесса отчаянно размахивала своим блокнотом.
Мэллоу крикнул:
— Иду!
Короткое рукопожатие. Проводив глазами таможенника, Шейн налил себе полстакана коньяка и выпил.
Глава 2
Пол Слейтер, мужчина атлетического сложения со светлыми коротко подстриженными волосами и великолепным загаром, с силой раздавил окурок в пепельнице и взглянул на женщину, которая лежала на кровати. Это была брюнетка с целой шапкой растрепанных волос. В действительности она тратила много времени на свою прическу, чтобы добиваться такого эффекта. Женщина была довольно полной, но гибкой. Это необычное и очень привлекательное сочетание сразу бросалось в глаза даже неискушенному в таких делах человеку.
Она лениво проговорила:
— Ну и как это было?
— Ты не представляешь, Вивьен,— произнес он с чувством,— не можешь себе представить. Мне никогда не приходилось испытывать что-то, даже отдаленно похожее на это. Обыск был тщательным, профессиональным и, конечно, унизительным. Пусть себе. Это я мог вынести. Но их отношение. Я чувствовал себя грязью у них под ногами.
— Но ты же обдурил их, да? — равнодушно спросила девушка, в ее речи слышался явный французский акцент.
— Да, разумеется,— угрюмо согласился он,— все прошло, как в сказке… В этом нет никакого сомнения. Я гении. Но чего я никак не мог предвидеть, это мои собственные переживания. Сначала они были вежливы и уважительны, обращались со мной, как с профессионалом. Моей задачей было их одурачить, их задачей — не быть одураченными. Потом они обнаружили эти часовые механизмы. Я возил их в своем чемодане с тех пор, как занялся этим делом. Несомненно, блестящая идея! И неожиданно я стал смешным. 50 часовых механизмов! В конце концов, я не был профессионалом, а всего лишь недоумком- любителем. И они стали относиться ко мне с презрением. Естественно, судья не мог отпустить меня, не прочитав назидания. Он очень старался, я ерзал, как провинившийся школьник.
— Если бы я оказалась на твоем месте,— сказала девушка,— то в душе смеялась бы над ними с начала и до конца.
— Мне всегда казалось, что со мной будет то же самое. Она закурила новую сигарету и выпустила длинную струйку дыма.
— Но когда доходит до дела, все это наваливается на тебя. Конечно, они могут быть простаками, но все же они имеют право засадить тебя в тюрьму на долгий срок. А когда ты стоишь перед судом, который о тебе весьма низкого мнения, это незабываемо. Выйдя из здания суда, я должен был бы чувствовать себя превосходно. Все проходило именно так. как было мной намечено. Но что, если это было лишь внешней стороной? Если кто-то из них усомнился, действительно ли я так глуп, как кажусь, и начнет копаться в моей жизни?
Она зябко передернула плечами.
— Мне становится холодно, когда я подумаю об этом. Шансы на успех были примерно пятьдесят к одному. Неплохо, верно? Но все же этот единственный шанс существует. Случалось, что люди прогорали.
Он смотрел на горящий кончик сигареты, потом пересел на край кровати и опустил руку на ее бедро.
— Во всяком случае, это последний раз, когда я берусь за НЕЧТО ПОДОБНОЕ. Я завязал, понятно? И мне хотелось, чтобы ты знала, что я по этому поводу чувствую.
Ее глаза на мгновение блеснули, потом ресницы опустились. Подняв к голове руки, она потянулась, ее тело зашевелилось под его рукой.
— Конечно, ты должен прекратить, раз ты так переживаешь, золотой. Это же не так серьезно. Существуют и другие способы получить деньги.
— Назови хотя бы три,— произнес он угрюмо.— Я не могу представить себя в роли поставщика идиотских корзинок в сувенирные лавки, поскольку не верю, что это занятие сделает меня миллионером. Нет, такая перспектива меня не устраивает. Видит бог, кругом столько денег! Кошельки этих проклятых туристов набиты ими! Я неудачник, как видно!
— В таком случае, скажу тебе, что я думаю,— заговорила она спокойно.— Считаю, что мы должны расстаться. Не сейчас, разумеется! Немного погодя. Я без денег и без семьи, ну как и привыкла жить. Бедняга Пол, я для тебя такая дорогостоящая экстравагантность! Так что простимся, как добрые друзья! Это очевидно!
— Очевидно?
— Конечно. Тебе необходимо сократить расходы. У тебя есть и жена. Все вдвойне. Я не прошу тебя с ней развестись. Боже упаси, нет. Это твое личное дело.
Слейтер тяжело задышал.
— Мне стыдно, понимаешь,— продолжала она,— что ради меня ты должен делать что-то такое, что тебе отвратительно. Ты несчастлив. Я для тебя непосильный груз, Пол. Когда я уйду из твоей жизни, ты сможешь снова быть счастливым, как когда-то. И тебе не надо будет заниматься этим противозаконным бизнесом.
— Боже мой, Вивьен!
Она беспокойно заерзала.
