— После «Кордон Блю»? Это было бы просто святотатством. Кстати, когда пойдешь по магазинам, не забудь купить хрустальные бокалы. Когда ты собираешься это сделать?
— Может быть, прямо сегодня, попозже.
Люси хотела пройти впереди него в бюро, но он схватил ее за руку и круто повернул лицом к себе.
— Сходи купи сейчас же, я уверен, что через несколько минут придет Тим, к тому же с минуты на минуту мы должны получить срочную почту. Нам нужно будет все это должным образом отметить, а бумажные стаканчики никак не подходят для такого торжественного случая. Купи что-нибудь изысканное.
И Шейн сделал рукой неопределенный жест, обрисовав форму бокалов.
— Насколько я понимаю, это должен быть настоящий хрусталь?-рассмеялась она.
— Разумеется. Купи полдюжины, моя душечка, чтобы был запас на случай, если один-два разобьются.
Он осторожно, но решительно вытолкнул ее из бюро и прошел к себе в кабинет, на пороге бросив благодарный взгляд на коробку с коньяком.
Когда Люси вернулась с большим пакетом в руках, она застала в кабинете Шейна Тимоти Рурка, на столе стояла бутылка коньяка, но бумажных стаканчиков не было видно. Коробка с бутылками была заботливо убрана в стенной шкаф.
Шейн сказал с укором:
— Мы ждем тебя, Люси. Как ты долго ходила! Фотографии еще не получены?
Он бросил взгляд на часы.
— Теперь уже их должны доставить с минуты на минуту. Если, конечно, Джим отправил их самолетом, как я просил.
Шейн помог распаковать пакет и извлечь из него шесть бокалов из тонкого хрусталя, которые Люси тут же вымыла под краном, прежде чем позволила налить в них коньяк. Тщательно протерев салфеткой пару стаканов, так что они засверкали, детектив поставил их рядом с бутылкой.
И почти в ту же минуту из приемной послышался чей-то голос:
— Срочная почта.
— Минута в минуту,— широко улыбнулся Шейн и протянул руку к бутылке.— Тащи ее сюда, милочка.
Она торопливо вышла из кабинета и тут же вернулась, неся большой конверт из плотной бумаги с пометкой: «Фотографии». Разорвав конверт, Люси вынула из него два листа тонкого картона, между которыми помещались две глянцевые фотографии небольшого формата.
Это были два снимка одной и той же молодой женщины в двух разных позах. Очень красивой женщины и совершенно определенно именно той, чью фотографию раньше показывал им Герберт Гаррис.
Пораженная троица молча уставилась на фотографии. Шейн выдвинул средний ящик своего стола, извлек оттуда два моментальных снимка Эллен Гаррис и положил их рядом с только что полученными.
Не могло быть и тени сомнения в том, что на всех этих фотографиях изображена одна и та же женщина.
Шейн громко фыркнул и высоко поднял над столом бокал с коньяком.
— Пью за более удачные теории,— он выпил, не отрываясь, одним духом.
— Так нельзя пить из таких бокалов,— запротестовала Люси.
— Сейчас мне некогда думать о подобной ерунде,— мрачно возразил Шейн.— Мне необходимо вдохновение.
— Ничего не понимаю, Майкл,— неуверенно сказала Люси,— вчера ты так ясно и логично все объяснил.
Она наморщила лоб, бросила снова взгляд на фотографии и тяжело вздохнула.
— Если бы одно из этих фото изображало секретаршу…
Она быстро перевернула фотографии. С обратной стороны на обеих рукой Джима Гифорда было написано: «Эллен Гаррис за месяц до брака с Гербертом Гаррисом. Говорят, что сходство исключительное».
— Не повезло,— пробормотал Шейн.
Люси заглянула в конверт и сказала:
— Тут еще записка.
Она извлекла маленький клочок бумаги и прочитала вслух: «Майкл, я вкладываю в конверт карточки Эллен Гаррис, снятые как раз перед ее замужеством. Фотографию исчезнувшей Рут Коллинз пока не нашел, но буду искать еще, если ты велишь». Подписано: «Джим»,— закончила Люси и бросила листок на стол.
Шейн скорчил гримасу и уселся на вращающийся табурет. Задумчиво поворачивая в пальцах пустой бокал, он медленно проговорил:
— Я всегда ненавидел теории. Но эта так чертовски хорошо все объяснила. Могло ли быть другое объяснение? — спросил он сам себя.
— Почему Рут Коллинз исчезла из Нью-Йорка в прошлый понедельник, если не для того, чтобы прибыть сюда и здесь выдавать себя за миссис Гаррис? Где же она находится все это время, черт возьми? Если же в «Бич-Хэвен» прибыла сама Эллен Гаррис, а похоже на то, что мы больше не должны в этом сомневаться, то почему она вела себя таким образом, словно специально нарывалась на то, чтобы ее убили? Только не говорите мне,— простонал он,— что она так безумно любила своего мужа, что нарочно дала себя убить для того, чтобы он мог получить страховку и наслаждаться жизнью в обществе своей секретарши! Я все равно не соглашусь с этим! Боюсь, что на сегодня никаких лучших идей я предложить не могу,— убито.
— Убито,— пробормотал Рурк.— Может быть, идея есть у Пэйнтера? Ты с ним сегодня разговаривал?
— Как раз перед тем как прийти сюда. Впервые в жизни Пит намекнул на то, что расследование, похоже, зашло в тупик. Он склонен думать, что это дело рук какого-нибудь садиста-маньяка.
Шейн допил свой коньяк и осторожно поставил на стол тонкий бокал. Потом закрыл лицо ладонями и сказал, обращаясь к Рурку и Люси:
— Выйдите-ка оба отсюда. Мне нужно все спокойно обдумать.
Они переглянулись, и Рурк сокрушенно покачал головой, направляясь к двери, ведущей в приемную. Шейн долго сидел совершенно неподвижно, склонив голову и закрыв глаза. Когда он встал из-за стола, на губах его играла слабая улыбка удовлетворения. Он прошел в приемную, где тихо разговаривали Рурк и Люси. Они оба выжидательно уставились на него.
— Позвони в аэропорт, Люси,— сказал Шейн.— Закажи мне билет на первый же рейс в Нью- Йорк.
Она живо кивнула и начала набирать номер.
Рурк спросил:
— Еще одно озарение, Майкл? Ты нашел другую разгадку тайны?
Шейн ответил:
— Это и в самом деле озарение.
— Что же именно?
Шейн покачал головой.
— Нет. Вчера я уже и так показал себя большим идиотом, сделав поспешные выводы без всяких доказательств.— Он глубоко вздохнул.— Подумать только, в каком положении я был бы сегодня, если бы вчера предложил Пэйнтеру задержать Гарриса.
— Но ведь ты этого не сделал?
— Но я же разработал все теоретически для тебя и Люси,— проворчал Шейн.— Сидел вот здесь, глушил коньяк и разыгрывал из себя Шерлока Холмса с его дедуктивным методом. На этот раз я предпочитаю пока помалкивать.
— Этим рейсом ты сможешь добраться до Нью-Йорка к четырем сорока,— сказала Люси, закончив
