— Верхняя и нижняя части двух разных записок… Разорваны так, что они точно подходят друг к другу. Но почему, черт побери, выражения подходят по смыслу? — Джентри перевел пристальный взгляд на письмо.— Верхняя часть — это даже не законченная фраза. Она очень естественно продолжается в нижней половине.
— Как будто он так и намеревался написать,— согласился Шейн.— Это, должно быть, чисто случайное совпадение. Кто-то его заметил и был достаточно находчив, чтобы воспользоваться удобным случаем: прочел два письма и сообразил, что листки можно соединить так, что они будут казаться одним письмом, если никто не заподозрит обратного.
— Почему два письма?
Шейн пожал плечами:
— Два черновика одного письма, может быть. Парень был пьян и в состоянии стресса. Видимо, у него была какая-то причина написать два письма. Второе могло быть адресовано кому-нибудь еще.
— Теперь уж мы никогда не узнаем, что он в действительности хотел сказать. Вряд ли удастся сложить письмо в правильном порядке.
— Может, и нет. Но мы теперь отлично знаем, что Чарльз и Анита лгали нам, когда рассказывали, как было разорвано письмо,— Шейн посмотрел на часы, глаза его возбужденно блеснули.— Похороны наверняка подходят к концу. Я хочу быть не здесь, а в доме, когда все вернутся.
Он забарабанил пальцами по столу, задумавшись.
— У тебя есть номер телефона конторы Пибоди?
— Где-то тут, в каких-то записях,— Джентри порылся в бумагах, нашел список имен и адресов и прочел номер Шейну.
Детектив набрал цифры, и когда женский голос ответил, попросил мистера Пибоди.
— К сожалению, его сейчас нет. Может ли вам помочь кто-нибудь другой?
— Нет,— ответил Шейн.— Я по личному делу. Когда он будет?
— Ну, он сейчас на похоронах, и я не уверена…
— Роджелл, конечно,— сердечно сказал Шейн.— Не знаете, что Гарольд собирался делать после?
— Почему, знаю,— голос заметно потеплел.— Я думаю, он прямо с похорон пойдет с миссис Роджелл слушать чтение завещания.
Шейн вздохнул:
— Спасибо, милочка.
Повесив трубку, он вскочил на ноги и сказал Джентри:
— Пусть Петри и Донован встретят меня у Роджеллов как можно быстрее.
Он схватил письмо Марвина, адресованное ему, засунул в карман и поспешно вышел из кабинета.
Глава XVIII
Когда Шейн свернул в подъездную аллею, перед домом были припаркованы три автомобиля. Он остановился позади них, выпрыгнул из машины, услышал визг тормозов у въезда в поместье, обернулся и увидел Петри и Донована, прибывших следом за ним в полицейском автомобиле. Он приветственно помахал рукой и взбежал по ступенькам на веранду. Двое муниципальных детективов уже пыхтели за его спиной, когда он протянул палец к кнопке электрического звонка.
— В чем дело, Майкл? — спросил Донован.— Мы получили команду от шефа…
Дверь отворилась, и Шейн бросил:
— Входите и замолкните.
Он на ходу отодвинул в сторону испуганную и сопротивлявшуюся горничную, и полицейские в молчании промаршировали следом за ним.
Справа, из кабинета с арочным входом, доносились голоса, которые на мгновение смолкли. Портьеры были раздвинуты. Шейн вошел, полисмены за ним по пятам. Детектив остановился в арке и холодно осмотрел небольшую компанию.
Они собрались, чтобы выслушать завещание Роджелла, отметил он с удовлетворением. Анита, и Чарльз, и Генриетта, и миссис Блейр. И Гарольд Пибоди, торчавший за стулом Аниты, и пожилой человек, явно посторонний в этом обществе, сидевший отдельно от других. Официального вида голубая картонная папка с бумагами лежала раскрытая у него на коленях.
Все они молча уставились на Шейна с различной степенью удивления, опасения и вызова, а он между тем всматривался в лицо каждого из них.
Гарольд Пибоди заговорил первым.
Он выпрямился за стулом Аниты, словно аршин проглотил, и произнес ледяным тоном:
— Это частное совещание, мистер Шейн.
— А я частный детектив,— рявкнул Шейн. Он посмотрел на пожилого человека, судя по всему, адвоката, и сказал:
— Извините, что прерываю процедуру, но думаю, что не займу много времени.
Он шагнул к Аните, та вжалась в глубину большого кресла и выглядела маленькой и беззащитной. Возвышаясь над ней, словно башня, Шейн сказал беспощадно:
— Я хочу знать правду об этом письме, подписанном именем вашего брата,— он вытащил из кармана смятую записку и помахал ею перед лицом Аниты.
— Я знаю, что вы солгали о нем,— продолжал он задушевно.— Я знаю, что вы не обнаружили его возле тела, как вы заявили, и я знаю, что письмо не было разорвано на две части при таких обстоятельствах, как вы нам рассказали. Черта с два,— произнес он тоном крайнего отвращения,— совершенно очевидно, что это две половины двух разных писем. Единственное, чего я не знаю, так это о чем говорилось в каждом письме до того, как вы сложили их вместе столь удачно. Однако у меня появилась чертовски похожая на правду догадка: оба письма свидетельствовали о том, что вы убили своего мужа, потому-то вы и заставили Чарльза солгать, чтобы помочь вам выдать подделку за настоящее письмо.
— Не отвечай ему, Анита,— шофер мгновенно вскочил на ноги, голос его охрип от ярости.— Он тебя берет на пушку. Он не знает…
— Заткни ему глотку, Донован,— резко приказал Шейн, не глядя в сторону шофера.
Массивный полицейский поспешно встал за спиной Чарльза с револьвером наготове, а Шейн продолжал возвышаться над Анитой, сверля ее взглядом.
— Если в настоящих письмах говорилось о другом, то вам лучше сказать нам, о чем там на самом деле было написано. Вы покрывали Чарльза столько, сколько могли,— продолжал он безжалостно.— Теперь пора подумать о собственной шее. А может быть, уже слишком поздно. Ведь это вы убили своего брата, когда сообразили, что можно состряпать письмо так, что все будет выглядеть как самоубийство?
— Нет, нет! — крикнула она, задыхаясь.— Это Чарльз.
Ее прервал вопль Чарльза, невнятные проклятия Донована и глухие удары револьверной рукоятью по человеческой плоти. Затем последовало глухое падение тяжелого тела на пол. Шейн обернулся и увидел Донована на коленях возле поверженного Чарльза. Детектив защелкивал наручники на запястьях шофера.
Шейн снова бесстрастно повернулся к вдове:
— Он больше не причинит беспокойства. Расскажите нам, что случилось.
— Я и хочу,— всхлипнула она.— Я все время хотела, но он меня запугивал. Он показал мне два письма Марвина, и они звучали так, как будто он думал, что я убила Джона и пыталась отравить Генриетту. И он показал мне, как надо сделать: разорвать каждое письмо в нужном месте и сложить две оторванные половины. Мы придумали историю, как Марвин застал нас вдвоем в его комнате, чтобы объяснить, почему письмо получилось в таком смысле. А Марвин был уже мертв,— всхлипывала она, жалобно понурив голову.— Я наверняка знаю, что Чарльз сделал это со страху из-за того, что написано в этих двух его письмах, а я была так напугана — просто вне себя после того, что случилось с Дэффи и всего остального, и
