— Да она же старуха! Неужели вы считаете меня одного возраста с мисс Найт только потому, что я всего на несколько лет старше вас?
— Разумеется нет. Вы молодая и красивая, а Нотте старенькая. Посмотрите, Мерсер, я ношу ваш браслет. Я надеваю его каждый день.
Мерсер умиротворилась и перешла к теме, ради обсуждения которой, собственно говоря, и приехала к принцессе.
— Я слышала разговоры про Оранского.
— Вы имеете в виду принца Оранского? Мерсер кивнула.
— Его наметили вам в мужья.
— Но, по-моему, он совсем зеленый юнец, да еще некрасивый, — возмутилась Шарлотта.
— Что верно — то верно.
— О, Мерсер, какая же это неприятность — быть принцессой! Я не соглашусь выйти за него.
— Они будут настаивать.
— Кто «они»?
— Ваш отец, разумеется.
— Я не выйду за принца Оранского. Я ненавижу всю эту семью.
— И все же если регент будет настаивать...
— Я найду, как выпутаться из этой ситуации.
— Вы думаете?
— Не сомневайтесь, — заявила Шарлотта.
Но на самом деле ей было не по себе. Она решила побольше разузнать о Вильгельме Оранском, сыне штатгальтера, однако заранее подозревала, что эти сведения не приведут ее в восторг.
«Ладно, меня заставили смириться с гувернанткой, — подумала Шарлотта, — но меня не заставят выйти замуж за человека, который мне не нравится».
Пасмурным мартовским днем Мерсер вновь приехала в Ворвик-хаус — на сей раз с известием о том, что ей отныне дозволено приезжать к принцессе открыто. Приближенный регента сообщил Мерсер, что его господин разрешил ей посещать принцессу Шарлотту.
Шарлотта радостно рассмеялась.
— Мой отец пытается меня задобрить. И может быть, — задумчиво добавила она, — на сей раз он действительно пытается сделать приятное не публике, а мне.
Мерсер привезла плохие новости. Старая герцогиня Брауншвейгская была серьезно больна, и жить ей явно оставалось недолго.
— Я ее давно не видела, — молвила принцесса. — Бедная бабушка! Поскольку меня разлучили с мамой, то я и с бабушкой не могу встречаться.
Спустя несколько дней королева послала за принцессой и сообщила ей о том, что бабушка умерла.
— Когда кто-нибудь в семье умирает, — сказала она, — родственники обязаны соблюдать траур, но мне кажется, эта смерть не такое уж важное событие.
Бедная бабушка! Это ж надо, чтобы у принцессы была такая жалкая жизнь!
Мать Шарлотты часто рассказывала дочери о том, как бабушка уехала из Англии вместе с герцогом Брауншвейгским, а потом выяснилось, что в доме ее мужа живет любовница. Дедушка не пожелал расстаться с этой любовницей, и бедной бабушке пришлось смириться с жизнью втроем. Вдобавок у нее родились такие странные дети — среди них не было ни одного нормального (ведь Шарлотта вынуждена была признать, что и мама немного странная), а когда Наполеон захватил Брауншвейгское княжество, старой герцогине пришлось вернуться на родину, где ее встретили неласково, ибо брат уже был на грани помешательства, а королева не пожелала войти в положение золовки, которую она всегда недолюбливала. Поэтому герцогине пришлось жить в старом, мрачном доме, который ничем не напоминал королевский дворец. Однако она держала при себе свиту и, вероятно, жила в мире иллюзий.
И вот теперь бабушка лежала в гробу, всеми покинутая после смерти так же, как и при жизни. Старая Бегума заявила, что ее смерть не очень важное событие...
Шарлотта оплакивала бабушку и сожалела о том, что не могла с ней видеться чаще.
Она пошла к Корнелии, чтобы поговорить с ней о бабушке.
— Бабушка обычно принимала нас, сидя в кресле, в холодной, убого обставленной гостиной. О, Нотте, дорогая, это было такое душераздирающее зрелище! А теперь она умерла... я, наверное, должна была быть с ней поласковей.
— Какой смысл сейчас сожалеть? — попыталась успокоить принцессу Корнелия. — Что вы могли поделать? Положение было таким скользким.
— Мне бы хотелось с ней попрощаться. Как вы думаете, это вызовет недовольство регента?
— Не вижу оснований для этого.
— Я отдам бабушке, как говорится, последние почести. Проку от этого немного, но если она смотрит на нас сверху, то ей будет приятно.
— Хорошо, мы поедем, — согласилась Корнелия, — ведь у вас тогда на душе полегчает.
— Вы собираетесь туда? — воскликнула только что приехавшая Мерсер.
— Да, я хочу заплатить дань уважения моей бабушке, герцогине Брауншвейгской.
Мерсер холодно посмотрела на Корнелию.
— Вы считаете это разумным решением?
— Я не вижу в нем вреда, — сказала Корнелия. — Это вполне естественно.
— Естественно глазеть на мертвецов?
— Таково желание принцессы, — ледяным тоном напомнила Мерсер Корнелия.
Право, можно подумать, что эта особа, по меньшей мере, королева!
— А я считаю это совершенно омерзительным! Шарлотта в ужасе переводила взгляд с одной женщины на другую. Ей хотелось увидеть бабушку в гробу, однако Мерсер явно не одобряла такого желания, и, может быть, это и вправду омерзительно? Шарлотте внезапно начало казаться, что она, вообще-то, не очень хотела увидеть покойную герцогиню... во всяком случае, не настолько, чтобы обижать Мерсер!
Шарлотта сняла плащ.
— Я полагаю, Мерсер права, дорогая Нотте. Наверное, мне не стоит ехать.
Это было триумфом Мерсер и поражением Корнелии.
— Право же, — с возмущением говорила себе Корнелия, — эта женщина чувствует себя тут хозяйкой!
Шарлотта отправилась в Блэкхит с Корнелией и герцогиней Лидс: в виду чрезвычайных обстоятельств регент позволил ей повидаться с матерью.
Принц и королева пришли к заключению, что смерть герцогини — слишком серьезный повод, чтобы отказывать принцессе в разрешении повидаться с Каролиной. Встреча в Гайд-парке несколько дней была главной сенсацией в газетах; пасквили стали еще злее. Враги принца тайно злорадствовали, обвиняя его в черством отношении к жене.
«Разлучать мать с дочерью! — восклицали они. — Ах, если б вы видели, с какой нежностью они тянулись друг к другу из окон карет, каким трогательным было их объятие!»
— Дьявол унеси их обеих! — вскричал принц. — Мало того, что моя жена — самая вульгарная особа на свете, так еще Бог послал мне капризную дочь.
Однако смерть тещи заставила его разрешить эти встречи, ибо подобное событие как ничто другое влияло на сентиментальную публику.
Принцесса Уэльская оделась по случаю траура в пурпурное платье, которое ей совсем не шло. Шарлотта всегда забывала о том, насколько гротескно выглядит ее яркая размалеванная мать, и вспоминала об этом, только оказавшись с ней лицом к лицу. Густо нарумяненные щеки, черные нарисованные брови и черный, очень пышный кудрявый парик неизменно вызывали у девушки оторопь.
