– Телефон?
– Забыл. – Адаскин с извиняющимся видом приложил руку к сердцу. – В справочнике гляньте.
– Сам глянь! – Цимбаларь швырнул ему толстенный том, составлявший непременную принадлежность любого официального кабинета.
– Один момент! Только не надо на меня так смотреть! – Адаскин схватился за справочник, как утопающий за спасательный круг, и уже спустя пару минут диктовал телефонный номер фирмы, оказавшейся на деле не «Радиосервисом» и даже не «Радиосалтингом», а «Радиоконверсом».
Только сейчас Цимбаларь понял, что связался с идиотом, но отступать было уже поздно. Одно время он играл опорным инсайдом в команде первой лиги «Вымпел» и до сих пор помнил футбольную заповедь: даже безнадёжно проигранный матч следует довести до конца.
Трубку сняла секретарша директора «Радиоконверса», и Цимбаларь, по большому счёту не понимавший, куда и зачем звонит, попросил Аслана Акимовича, уточнив, что просьба эта исходит от работника милиции.
– Соединяю, – немедленно ответила секретарша, напуганная не столько профессией Цимбаларя (кто сейчас боится милиции!), а бешенством, звеневшим в его голосе.
Спустя секунду откликнулся и бывший начальник Адаскина: «Да?» Голос был спокойный, деловитый, немного усталый и, похоже, принадлежал мудрому человеку. Именно такими голосами церковные иерархи смиряли когда-то мирских владык и разнузданную чернь.
– Прошу прощения, капитан Цимбаларь вас беспокоит. Мы тут задержали одного подозрительного гражданина, который утверждает, что вы можете засвидетельствовать его личность.
– Почему именно я? – Башилов удивился, но как-то мягко, без всякого чванства.
– По образованию он радиоинженер. Говорит, что сотрудничал с вами. При обыске у него было изъято… – Цимбаларь заглянул в протокол задержания, – двадцать шесть мобильных телефонов марки «Нокиа» и один «Сименс».
– Любопытно… А вы далеко находитесь?
– На Шаболовке.
– Ну так это совсем рядом. Я всё равно домой собирался. Загляну по дороге. Диктуйте адрес…
Когда трубка брякнула на аппарат, наступило неловкое молчание.
– Ну зачем было Аслана Акимовича сюда вызывать? – опасливо косясь на Цимбаларя, произнёс Адаскин. – Я ведь и так от вас ничего не скрываю.
– Так надо, – сдержанно ответил Цимбаларь и, немного погодя, добавил: – Вы меня за козла простите. Сорвалось…
– Да ладно, мне не привыкать, – махнул рукой Адаскин. – Козлом называйте сколько угодно, только промеж рогов не бейте. Можно я ещё закурю?
– На здоровье. – Цимбаларь вновь углубился в изучение портретов «мотоциклистов».
– Это преступники? – поинтересовался Адаскин.
– Вроде того…
– Эх, зря я на Аслана Акимовича брякнул, – вздохнул Адаскин. – Законный мужик. Чужого не возьмёт. Да и зачем воровать, если своих денег хватает.
– Так ведь воруют в основном не бедные, а, как раз наоборот, богатые, – сказал Цимбаларь. – И булку хлеба нельзя сравнивать с нефтеперерабатывающим заводом… Вас ведь тоже неимущим не назовёшь. Мотоцикл, машина… Могли бы по специальности работать.
– Мог бы, если бы не судимости, – пригорюнился Адаскин.
– Так ведь и они не с неба свалились. После первой и завязать было не грех.
– Ну конечно! – скривился Адаскин. – А легко после первой рюмки завязать? Или после первой бабы? Хуже нет, когда натура своего требует. Советы давать мы все горазды.
– Советы вам судья с прокурором будет давать. А я при них на подхвате состою. За что и денежки свои получаю. Жаловаться мне не надо.
– Да я всё понимаю, – Адаскин заёрзал на стуле, – поэтому и раскаяние не симулирую. Собака лису никогда не пожалеет. Куикве суум. Каждому своё… Как насчёт курнуть?
– Опять вы сиротой прикидываетесь! Да курите хоть по две сразу.
– А если я всю пачку заберу? Уж как она мне в камере пригодится!
– Берите. Хотя собаки лисам косточки не носят…
Дверь кабинета распахнулась, но, прежде чем войти, Пуркис пропустил вперёд солидного мужчину, костюм и галстук которого были скромными только по виду, но отнюдь не по цене (как раз о таком прикиде мечтал Цимбаларь). Судя по поведению Пуркиса, они были давние знакомцы.
– Так кто это меня спрашивал? – заранее протягивая вперёд руку, осведомился гость, вне всякого сомнения являвшимся тем самым долгожданным Асланом Акимовичем.
– Я. Ещё раз простите. – Цимбаларь на всякий случай встал и ответил на энергичное рукопожатие гостя.
– Ничего-ничего, – Башилов похлопал его по плечу свободной рукой. – Помогать милиции – долг каждого гражданина. Хотя лично я предпочитаю делать это заочно.
– Аслан Акимович наш постоянный спонсор, – с вежливой улыбочкой пояснил Пуркис. – Его стараниями для отделения приобретена новая радиоаппаратура.
– Это я нарочно, чтобы «жучки» у вас установить, – улыбнулся в ответ Башилов. – Ну рассказывайте, какие ко мне вопросы?
– Вот этот гражданин вам знаком? – Цимбаларь кивнул на Адаскина, имевшего такой вид, словно милицейский кабинет превратился для него в эшафот, а стул – в плаху.
– Зачем отрицать очевидное? Некоторое время он действительно работал у меня. Сейчас и фамилию вспомню… Не то Анискин, не то Агаскин…
– Адаскин, – подсказал Цимбаларь.
– Именно.
– Что вы можете о нём сказать?
– Перед милицией кривить душой не буду. Он вор и проходимец.
– Ну зачем вы так, Аслан Акимович, – заныл Адаскин. – Я ведь тогда всё вернул и написал заявление по собственному желанию.
– Совершенно верно. Но так получилось лишь потому, что я не имею привычки сдавать собственных сотрудников в кутузку. Хотя, по правде говоря, ваше место именно там.
– Между прочим, он вас на этих картинках опознал. – Цимбаларь предъявил Башилову портреты «мотоциклистов».
– Это из серии «Их разыскивает милиция»? – осведомился тот.
– Да, – не вдаваясь в подробности, ответил Цимбаларь.
– Забавно… Неужели я действительно похож на кого-то из этих граждан? – Башилов обратился к Пуркису.
– Ничего общего! – заверил тот. – Дегенераты какие-то, честное слово.
– Да это я просто так сказал, ради шутки, – потупился Адаскин.
– За такие шутки я тебя в самую холодную камеру запихну, – пообещал Пуркис. – Там уже хорошая компашка подобралась. Насильник и два гомика… Вы уж на нас, Аслан Акимович, зла не держите.
– Какое там зло! Всего лишь маленькое недоразумение. Зато я встретился со старыми друзьями, что тоже, согласитесь, немаловажно. – Башилов перевёл взгляд на Цимбаларя. – Я вам больше не нужен?
– Нет-нет, – сказал тот. – Вас и так зря побеспокоили. Эрраре хуманум эст.
– К сожалению, не силён в латыни, – признался Башилов. – В моей профессии её заменяет английский язык.
– Я сказал: человеку свойственно ошибаться, – пояснил Цимбаларь.
– Но не свойственно признавать ошибки, – с лукавой улыбочкой добавил Башилов. – Это особенно касается милиции.
Уходя, он со всеми попрощался за руку. Не был обойдён даже Адаскин.
Проводив важного гостя, Пуркис вернулся в кабинет, где об Адаскине теперь напоминал только запах сигаретного дыма да лежащий на видном месте протокол задержания. Вид он имел чрезвычайно хмурый, и
