— Бога похмелья? Какой ужас.
Перепой опустил взгляд на свою заляпанную, помятую тогу.
— Не могу не согласиться…
— У тебя не очень-то хорошо получается.
— Сам знаю.
— Тебе больше подошло бы быть каким-нибудь важным богом, — с восхищением произнесла Фиалка. — Так и представляю тебя на месте Ио или Рока…
Перепой смотрел на нее, открыв рот от удивления.
— Я как-то сразу поняла, что на роль мелкого, мерзкого божка ты совсем не подходишь, — продолжала она. — Да с такими икрами ты мог бы стать самим Оффлером!
— Правда? Ну, э-э… Почему бы и нет? То есть… как это «мог бы»? Я периодически его подменяю. Конечно, приходится носить клыки и так далее…
И вдруг он почувствовал у своего горла чей-то меч.
— Ну, как воркуется, голубки? — осведомился Сетка.
— Не смей его трогать! — закричала Фиалка. — Он — бог! Ты еще пожалеешь!
Перепой очень осторожно проглотил комок в горле. Меч был крайне острым.
— Бог? — переспросил Сетка. — И чего же ты бог?
— Немного того, немного сего, — пробормотал о боже.
— Вот это да! — воскликнул Сетка. — Я потрясен! О, мне следует вести себя крайне осмотрительно, верно? Не хочется, чтобы ты испепелил меня молнией. Это расстроит все мои планы…
О боже не смел даже головой дернуть, но самым краешком глаза он заметил быстро пробежавшие по стене тени.
— Что, молнии закончились? — насмешливо произнес Сетка. — Знаешь, я никогда…
Что-то заскрипело.
Лицо Сетки находилось всего в нескольких дюймах от глаз Перепоя, и о боже сразу заметил, как изменилось его выражение.
Глаза бандита закатились. Губы растянулись в беззвучном оскале. Перепой осторожно сделал шаг назад. Меч остался висеть в воздухе. Сетка дрожал как человек, которому очень хочется обернуться и посмотреть, что у него за спиной, и который слишком боится это сделать.
Для о боже в скрипе не было ничего необычного.
Он посмотрел на площадку.
— Кто его сюда притащил? — спросила Фиалка. Это был платяной шкаф. Из темного дуба и украшенный замысловатой резьбой, которая, согласно замыслу резчика, должна была превратить обычный вертикальный ящик в нечто иное.
— Может, ты попытался поразить его молнией и что-то напутал? — предположила зубная фея.
— А? — откликнулся Перепой, переводя взгляд с замершего мужчины на шкаф.
Шкаф был настолько обычным, что казался… странным.
— Ну, то есть словно «молния» начинается с буквы «м», а «шкаф»… «шкаф»…
Фиалка замолкла, хотя губы ее продолжали шевелиться.
«Я увлечен девушкой, которая не знает, с какой буквы начинается слово „шкаф“, — горько подумал Перепой какой-то частичкой своего мозга. — А с другой стороны, она увлечена существом, одетым в тогу, на которой словно бы пировало семейство дурностаев. В общем и целом мы друг друга стоим».
Но основная часть его мозга думала: « Почему этот мужчина так странно себя ведет? Это же обычный платяной шкаф!»
— Нет, нет, — вдруг забормотал Сетка. — Не хочу!
Меч со звоном упал на пол.
Сетка отступил, но очень медленно, словно на большее усилие его мышцы сейчас были не способны.
— Не хочешь чего? — тут же спросила Фиалка.
Сетка резко развернулся. Перепой никогда не видел ничего подобного. Люди умеют поворачиваться очень быстро, но Сетка крутанулся на месте с такой скоростью, будто кто-то положил ему руку на голову и повернул на сто восемьдесят градусов.
— Нет. Нет. Нет. Нет, — заскулил Сетка. — Нет.
Он, пошатываясь, стал подниматься по лестнице.
— Вы должны мне помочь, — прошептал он.
— В чем дело? — удивился о боже. — Это же обычный платяной шкаф. Предназначенный для того, чтобы в него вешали всю старую одежду, а для новой не оставалось места.
Двери шкафа неожиданно распахнулись.
