Из слияния синтоизма с буддизмом, проникшим в Японию в 538 году и получившим поддержку властей в VIII веке, возник очень интересный религиозный синтез. Сначала ками были отождествлены с буддийскими божествами (дева); позднее их подняли на более высокую ступень и они стали аватарами — воплощением Бодхисатв. В обоих культах практикуется активный обмен между изображениями Будд и ками. Во время династии Камакура (1185–1333), отмеченного необычайной плодотворностью мыслителей японского буддизма, появляются Тэндай Синто и тантрический синтоизм (сингон). В эпоху Токугава (Эдо, 1603–1867) государственной религией был признан синтоистский буддизм, а в следующую эпоху Мэйдзи (после 1868 г.) официальной религией становится синтоизм в чистом виде.
Синтоистский храм — это место, где обитает Ками, связанный с тем или иным участком ландшафта горой, лесом, водопадом. Если нет природного окружения, храм должен иметь символический пейзаж. Синтоистское святилище представляет собой простое деревянное сооружение (как, например, храмы Исэ или Идзумо), иногда украшенное элементами китайской архитектуры. По традиции, каждые 20 лет храм следует обновлять.
Символическое присутствие Ками в святилище обозначено его эмблемой (например, зеркало символизирует богиню Аматэрасу) или, под влиянием буддизма, статуэткой. В церемонии под названием синко (священный обход) процессия с эмблемой Ками шествует по всему кварталу. Искупительный ритуал (дзитинсай) совершается на месте будущего строительства. Здесь отражается представление о том, что бесчисленные Ками могут быть опасными и в определённые моменты их нужно умиротворять. Совокупность синтоистских обрядов — как коллективных, так индивидуальных обозначается термином «мацури». По установившейся традиции в каждом японском доме имелся собственный алтарь, в середине которого возвышался миниатюрный храм. О присутствии ками говорили и различные символические предметы.
Японскую народную религию (минкан синко) не следует путать с народным синтоизмом, хотя у них много сходных черт. Минкан синко это комплекс искупительных, сезонных и спорадических обрядов, заимствованных из всех трёх главных религий Японии. Не случайно говорят, что японец живёт как конфуцианец, женится как синтоист и умирает как буддист. В доме у него два алтаря — синтоистский и буддийский. Он соблюдает запреты, обусловленные геомантией (вход в дом никогда не должен располагаться на северо-восточной стороне и т. п.) и календарём (благоприятные и неблагоприятные дни).
В Японии очень много праздников, и все они имеют свою историю возникновения. Есть праздники сугубо государственные — день рождения императора, день основания государства, дни конституции, спорта, культуры, озеленения и т. д. Сейчас в Японии 14 официальных праздников, законодательно закреплённых как выходные дни. Кроме того, в каждой префектуре, городе или деревне ежегодно проводятся местные фестивали «мацури» — любования цветущей сливой и вишней, ирисами и хризантемами, праздники колесниц и воздушных змеев, шествия «львов» и «злых духов», костюмированные постановки — годовщины знаменитых битв и т. п. Бесконечное множество праздников отмечается в тысячах буддийских и синтоистских храмов и монастырей.
Нация «великих трудоголиков» очень серьёзно относится к своим праздничным датам. Они в полной мере отражают самобытную национальную культуру Японии. По сути, одной из важнейших предпосылок японского «экономического чуда» стало сохранение Страной восходящего солнца своего национального образа жизни в праздниках. Ни тотальное военное, экономическое и идеологическое поражение в 1945 году, ни шесть лет американской оккупации не смогли вызвать необратимые изменения в образе жизни японцев. Хотя попытки разрушить тысячелетнюю национальную идею принимались нешуточные. Строгие ограничения были наложены на синтоизм, игравший при поверженном военном режиме роль государственной религии. Были запрещены национальные торжества — День основания империи, День рождения императора и ряд древних синтоистских обрядов. Восстановили их лишь спустя 20 лет.
В свою очередь, «японизировались» и прочно вошли в повседневную реальность нехристианской страны Рождество и День святого Валентина. Иностранцы удивляются религиозной терпимости японцев. Для них ничего не стоит, весело отпраздновав Рождество Христово, на следующий день участвовать в какой-нибудь буддийской церемонии, а спустя несколько дней отправиться в синтоистский храм слушать удары колокола, свидетельствующие о наступлении Нового года.
Однако исконный японский праздник — это целая симфония национальной культуры. В эти дни люди надевают японскую одежду, едят и пьют только национальные блюда, танцуют под народную музыку. Праздниками кормятся сотни ремесленных мастерских, обеспечивающих всем необходимым — от сваренной по старинному рецепту рисовой бумаги «васи» до огромных связок фейерверков. Праздники — это то, что позволяет японцам оставаться японцами.