'А с соседом поделиться? =)'
Негромко фыркнув (стараясь не хихикать на пририсованную мордашку), нахально заметила:
— А сосед в двери стучать не научился перед тем, как входить, так что — не положено.
И, вообще, что это за демонстрация выражения, что наглость — второе счастье? Может быть, я на него до сих пор злюсь?
Рука убралась. Чтобы через секунду появиться снова.
'А у соседа есть ножик для колбасы…'
Так, я не поняла. Это провокация?
— А я могу и так понадкусывать, — премило отозвалась я.
Блокнотик снова исчез и не появлялся несколько дольше, и мною была снова совершена попытка найти собственный нож. Но, разумеется, меня опять прервали.
'И салат ты будешь пальцем есть? Могу поделиться ложкой… с условием, разумеется… =)'
Вот ведь… шантажист. И ведь, надо признать, удачливый шантажист. Про ложку я действительно забыла, и вряд ли сейчас смогу ее где-нибудь откапать. Тяжело вздохнув, недовольно проворчала:
— Ладно… уговорил, злодей…
…Тогда я совершенно не обратила внимания, что Сергею, в общем-то, было неоткуда знать, что именно скрывает 'Майонез', ведь сама банка была не прозрачной, а крышку я открыть еще не успела…
По началу я собиралась поделиться со своим попутчиком только колбасой… А в итоге вышло, что пришлось еще и курочку на стол выкладывать. И, если что, наши хладные тела будут на совести Сергея, ибо это он уговорил меня съесть сомнительную птицу! Нет, не думайте, что я не люблю Дашку и подозреваю ее во всех смертных грехах… но в то время, пока она готовила, ее мог отвлечь кто угодно. А дар к проклятьям у нее до сих пор не под полным контролем, и это может возникать стихийно…
Ужин прошел в молчании (что ни удивительно — кто же будет отвлекаться на блокнот?), которое мне медленно, но верно, начало надоедать. Вернее, даже не надоедать, а сводить с ума. Ну, право слово, сколько можно? Хоть бы какой просвет был в моей глухоте. А если… вообще не будет?.. Эту мысль я безоговорочно и жестоко прогнала прочь. Слух вернется. Только надо подождать.
Печально посмотрев в окно, за которым уже давным-давно было беспросветно темно, я едва слышно вздохнула. Ехать осталось еще целые сутки. К трем часам ночи завтра, если мне не изменяет память, должны добраться, наконец… А что меня там ждет? Нет, я не в том смысле, что какая комната или осталась ли за мной должность… Просто, что меня там ждет? Нормальная жизнь? Или все-таки что-то из ряда вон выходящее? С моей-то наследственностью второе кажется куда более реалистичным. Еще раз вздохнув, я, не обращая внимания на Сергея, начала собирать все, что осталось (то есть мусор) со стола обратно в пакет. А затем, ничего не говоря, выключила над своей полкой свет и, забравшись под одеяло, улеглась поудобней и приготовилась спать.
Уже почти засыпая, я почувствовала, как к животу прижался теплый клубочек и негромко замурчал, успокаивая, а верхний свет в купе погас.
Поезд ехал все дальше, продираясь сквозь хрупкую стену дождя…
Проснулась я оттого, что меня кто-то толкнул. Вернее, словно кто-то толкнул. Открыв глаза, я с непонятной даже для себя паникой огляделась по сторонам, всматриваясь в темноту, стараясь найти причину. Что-то было не так.
Присев на своей полке, я осторожно подвинула Саманту, стараясь не разбудить ту, и спустила ноги вниз. В купе было душно. С тоской покосившись на дверь, мечтая открыть ту в надежде, что из коридора может потянуть прохладой, я только вздохнула и огляделась в поисках мобильного. Тот нашелся рядом на столике. Экранчик тускло озарил темноту, давая возможность рассмотреть небольшие циферки в своем верхнем правом углу. Три часа ночи. Уже интересно…
— Не спится? — Негромкий голос, донесшийся с верхних полок, заставил меня поначалу испуганно вздрогнуть, а потом…
Потом до меня дошло, почему я проснулась. От шума. Вернее, за шум мои уши с непривычки приняли тихий стук колес. Осознав этот факт, я радостно, но все же шепотом отозвалась:
— Ага!
Теперь на некоторое время воцарилось молчание наверху, видно, Сергею требовалось некоторое время для осознания факта, что его попутчица нормально слышит и даже воспринимает человеческую речь. Как и мне самой требовалось время, чтобы ощупать свои уши, словно те могли куда-то подеваться.
Наконец, я услышала негромкое:
— Поздравляю с обретением потери, — и негромкий смех. Кстати, голос у него был приятный, но чуть хриплый, словно после длительной болезни. Этакий с хрипотцой. Таким только песни у костра петь… Заслушаться можно.
— Спасибо, — снова шепотом отозвалась я и улеглась обратно на свою полку, прикрыв глаза. По правде сказать, спать уже не хотелось. Но лежать все же было удобней, чем упираться головой в полку выше. И зачем я такой дылдой вымахала?..
Сергей молчал, и я подумала, что вот кто-кто, а уж он точно сейчас заснет и все. Интересно, а он храпит во сне? Но моей мысли развиться не дали.
— Спать собираешься?.. — тихо спросили сверху, как-то задумчиво.
Я повернула голову и в свете придорожных фонарей попыталась различить его лицо — мы с ним спали в 'шахматном' порядке, то есть я на левой полке снизу, а он на правой полке наверху. На миг мне показалось, что в темноте сверкнули его глаза. Как настоящее серебро, про себя подумалось мне, и я слегка улыбнулась своим мыслям.
— Нет, — наконец отозвалась я.
— Почему?
— Не спится.
Ответила совершенно честно. А ведь могла выдать что-нибудь этакое… но не то настроение.
— Понятно, — шепотом согласился Сергей. Немного помолчав, уточнил, вызвав с моей стороны искреннее удивление: — Страшно?
— С чего вдруг?
— Разве это не твое первое путешествие в одиночку? Ты выглядишь очень молодой.
Я негромко рассмеялась.
— Спасибо за комплимент. Нет, не первое.
Сколько раз я ездила в гости и на праздники к своим многочисленным родственникам — действительно, сложно посчитать. Но, если вдуматься, по-настоящему в одиночку это путешествие первое, потому что раньше я точно знала, кто меня и где встретит. И знала, когда вернусь. И…
Негромкий вздох в темноте, и я прикрыла устало глаза.
— А ты часто путешествуешь? — тихо спросила, чтобы продолжить разговор. Не хотелось молчать.
— Часто. Я археолог.
Я чуть улыбнулась. А мы бы нашли, о чем поговорить. И ему бы, наверно, понравилась моя книга, суть которой прячется под ложным названием 'Французская поэзия XVIII века'. К чему это я?..
— А ты, Эврика, еще учишься, наверно?
Слегка замявшись, я уклончиво отозвалась:
— Нет. Я учитель, собираюсь преподавать в школе.
На самом деле, у меня две специальности — внешняя и настоящая. Как и у большинства так или иначе причастных к магическому слою нашего мира. К счастью, расспрашивать подробней Сергей не стал.
— Ты в Москву или с пересадкой куда-то дальше? — снова немного помолчав, поинтересовались сверху.
— Пока что в Москву, — вновь слегка уклончиво ответила я. Кто знает, может, мне там быстро наскучит?.. И, пока мне не задали следующего вопроса, негромко прошептала: — Сергей…
— Да?..
