окончания войны. Засиделись за разговорами до глубокой ночи.
На Новый Год по восточному календарю командование полка пригласило к себе.
2 января нового года пришла радостная весть: сбит еще один беспилотный разведчик. Мы вдвоем с командиром спешно выехали в дивизион. Сразу видно по лицам: хорошее настроение сегодня у личного состава. Командир дивизиона встречает нас у въезда. Довольно улыбается, но видно, что радость свою старается скрывать, как и подобает мужчине. Вообще, вьетнамцы буйно не выражают свой восторг, радость, эмоции умеют сдерживать. Но радость светится на каждом лице. Со всей позиции подходил народ к центру, все хотели выразить нам свою благодарность. Видя это, комиссар решил воспользоваться моментом: решил провести митинг. Собралось человек двести. Наше присутствие придало особое торжество. Все выступающие, говоря об успехах последнего времени, выражали теплые чувства к советскому народу, нашей помощи.
— Без вашей помощи наша победа была бы не возможна, — заявил комиссар в своем выступлении. В ответном выступлении Александр Васильевич заверил воинов дивизиона в том, что советские специалисты не пожалеют своих сил для оказания помощи вьетнамским друзьям. Он персонально поблагодарил стреляющего (командира дивизиона), офицера наведения и операторов сопровождения за отличную выучку и пожелал всем новых успехов.
Позвонили с КП полка и просили прибыть туда. Там оказалась вся наша группа. Здесь нас ждал очередной прием в честь сбития самолета-разведчика.
Так начинался Новый 1969 год.
Письма на родину
Единственная связь с семьей, родными — письма. Но письма ходят так долго, что пока получишь ответ, позабудешь о чем написал в предыдущем письме. Умудрялись обходить официальную почту. Как? Написав письмо, отдаешь его знакомым ребятам в штабе Группы советских специалистов в Ханое. Они знают, кто когда уезжает в Союз (замены идут постоянно, одни уезжают, другие приезжают). Отъезжающие набивают свои карманы нашими письмами. Через сутки-двое они в Москве попадают в обычные почтовые ящики. Дальше как обычно — письма доходят до адресата, нигде не задерживаясь.
Карманы таможенному осмотру не подвергаются, а в чемоданах или сумках письма провозить не положено.
Нашим почтальоном стал Иван Старостенко, теперь уже работник штаба в Ханое. Ввиду его невосстребованности в полку, мы согласились отпустить его туда. И он заделался там «штабной крысой», как не слишком любезно выражаются некоторые в адрес штабников, возможно, от зависти. Действительно, живет он в гостинице, имеет все удобства и не мучает его проблема, где помыться. А нам, простым смертным, живущим в бунгалах с земляным полом, страдающим от потниц на теле, мучающимся от бессонницы в жару и стопроцентной влажности, редко удается посидеть под феном и тем более в кабинете с кондиционером. У нас часто не бывает света, не работают холодильник и вентиляторы, негде помыться.
Иван Антонович долго резко держал себя с ребятами из периферийных групп. Но с нашей группой этого делать не мог, потому что знал: мы в любой момент могли возвратить его обратно. А роль почтальона он исполнял без нареканий, никаких задержек наших писем мы не замечали. А подобное случилось…
«Кому — война, кому — мать родная», — говорят на Руси. И недаром. Были у нас такие, кому вольготно жилось на войне… Но такие люди выявляются сами собой и получают заслуженную оценку, а то и кару.
О бытовых неудобствах мы, конечно, домой не писали. Передо мной пачка моих писем из Вьетнама, бережно сохраненных женой. Перечитывая их, не нахожу ничего такого, что могло бы как-то расстроить моих домашних. Все хорошо, все, можно сказать, в розовых цветах, будто нахожусь на курорте. Кормят отлично, овощей и фруктов навалом, не бомбят, совсем не опасно…
В одной из писем я описывал нашу поездку в Ароматную пагоду. Показал ее как культпоход, смотрите, мол, как мы хорошо живем здесь. Культпоходы для нас устраивают. Только и веселимся. На самом деле такие походы — это развлечения. Тем более поездка состоялась 2 мая в праздничный день. Кстати, таких поездок было за год всего две. Первая, как сказано, в Ароматную пагоду, вторая уже перед отъездом из Вьетнама, в Хайфон.
Поездка в ароматную пагоду
Кратко опишу первый поход, ибо таких уголков мира редко встретишь, даже много поездив по свету.
Выше было сказано, во Вьетнаме живут люди разных национальностей. Каждый, кто этого желает — свобода совести гарантируется вьетнамскими законами — поклоняется своему богу. Здесь, таким образом, есть и католики, и буддисты, и другие — страна многоконфессиональная. Но отправляющих свои религиозные обряды в пагодах — большинство. И пагод здесь тысячи. Начиная от крохотных, например, «Пагода на одной ноге», до больших, вмещающих сотни и сотни верующих. Многие из них представляют архитектурную и историческую ценность. К таким несомненно относится Ароматная пагода. Она расположена к югу от Ханоя километрах в ста.
Для описания красоты этого уголка земли не хватит слов, до того здесь все чудесно, что выражение «райский уголок» как нельзя точно подходит к его характеристике. Пусть это будет восьмое, девятое, но это — Чудо света!
На горизонте выплывают вершины гор, покрытых сплошь зеленью, деревьями, кустарниками. Вон та, что в центре нашего взора, называется «Зонтиковая». За этими горами Лаос. Там тоже война, там тоже есть партизаны. Эти горы помогают им. Горы укрывают их в своих расщелинах, пещерах, под зеленью деревьев и кустарников. В горах проложены невидимые дороги и тропинки. По ним идут партизаны- освободители, неся за спинами оружие и боеприпасы.
Останавливаемся, автобусом дальше не проедешь. Дальнейший путь наш по реке на лодках. (Названия реки, к сожалению, позабыл, но знаю, что в нее впадает река Дай, на берегу которой мы пока живем). Идем на двух лодках, в каждой по 8–10 человек. На веслах подросток и лет 14–15, девушки, старики. Плывем долго, часа полтора. Помогать весельщикам нам не разрешают: «Не справитесь!» И действительно, весла здесь не такие, как у нас. Точно, не получилось бы. Вокруг такая красота! Река течет в предгорье, поэтому ее берега то резко вырастают вверх скалой, то тянутся низко вдоль равнины. Редко встречаются отдельные бунгалы, кое-где — рыбаки. Экскурсовод подробно рассказывает обо всем, что привлекает наше внимание. Вон на ту горку, по старой легенде, взобрался золотой буйвол, а затем вознесся в небо; вот здесь партизаны прятали оружие, а здесь ДЗОТ. На склонах гор пасется небольшое стало белых коз. Белых-белых! Нет, это не дикие козы, они к вечеру сами спустятся с гор на дойку к своим хозяевам.
За Зонтиковой горой, если смотреть отсюда, слева мы выходим на берег и начинается подъем. Дорога еще не крутая, широкая. Через некоторое время видим дома. Несколько лет тому назад Вьетнамское правительство объявило эту зону, где размещены пагоды и пещеры, народным достоянием и организовало место «паломничества» и отдыха для туристов. Но сейчас они работают на неполную мощь, — война. Знакомят с обслуживающим персоналом.
— Нас посещают много иностранных гостей. Советские друзья так же наши частые гости, и мы стараемся их хорошо обслужить. Мы гордимся тем, что нас посетил космонавт N2 Герман Степанович Титов. Наша пагода оставила у него сильное впечатление. Вот его собственноручная запись, — поясняет нам руководитель Центра обслуживания и показывает запись Г.С.Титова в журнале отзывов. Здесь много записей на польском, китайском, русском и других языках.
Через полчаса отдыха трогаемся, нас ждет трехкилометровый переход по горным дорогам.
100–150 метров в высоту, и мы в Пещере фен. Пещера не слишком большая, внутри десятки статуй
