воздушной решеткой, по густоте и вязкости не уступающей дегтю.
— Все это пустое, — услышал он за спиной печальный старческий голос. — Придется тебе обитать там, где тебя прикончили. Такова жизнь призрака. Уж поверь мне, я-то знаю…
Вторая лепешка, одолев половину расстояния до рта матушки Ветровоск, застыла в воздухе.
— К нам кто-то едет в гости, — промолвила матушка.
— Это ты определила по покалыванию в пальцах? — с чистосердечным любопытством воскликнула Маграт, которая черпала сведения о ведовстве по большей части из книг.
— Нет, по колебанию мембран ушей, — отозвалась матушка Ветровоск, покосившись в сторону нянюшки Ягг.
Тетушка Вемпер была в своем роде выдающейся ведьмой, однако вечно витала в небесах. Цветы, романтика и прочее в том же духе.
Теплый летний ливень начинял воздух клубящимися сизыми призраками, и потому яростный оскал молнии лишь слегка осветил вересковую поросль, спускающуюся по склону до самого леса.
— Неужто стук копыт? — сказала нянюшка Ягг. — Кому ж взбредет в голову заявиться в наши места такой ночью?
Маграт боязливо скользнула взглядом по склону. Овцепики там и сям были утыканы исполинскими обелисками, след происхождения которых терялся в дымке столетий. Рассказывали, однако, что гигантские камни ведут вполне самостоятельную, подвижную и деятельную жизнь. Маграт невольно вздрогнула.
— А кого здесь бояться? — переведя дух, поинтересовалась она.
— Нас, — надменно молвила матушка.
Стук копыт стал ближе, отрывистее. Карета с грохотом принялась молотить ветки дрока, пока совсем не застряла. Возница соскочил с передка, обежал экипаж, вытащил из кареты объемистый сверток и сломя голову ринулся к тому месту, где заседала троица ведьм.
Посреди проплешины из сырого торфа он внезапно замер, устремив на матушку Ветровоск взгляд, исполненный ледяного ужаса.
— Не бойся, — шепнула она, и шепот этот в рокоте бури прозвучал ясно и звонко, как зов колокольчика.
Она сделала пару шагов навстречу незваному гостю, и поспевший вовремя разряд молнии позволил ей заглянуть в глаза пришельца. Взгляд этих глаз был сфокусирован тем особым способом, который немедленно подскажет любому из Тех, Кто В Курсе, что носитель этого взгляда уже никогда и ничего не сможет разглядеть.
Последним судорожным усилием сунув сверток в руки матушки, пришелец рухнул под ноги ведьмы, явив взору оперение всаженной глубоко в спину арбалетной стрелы.
К костру тем временем шагнули еще три тени; другой паре глаз было суждено встретить взгляд матушки. И глаза эти были подернуты льдом, обжигающим, как склоны преисподней.
Их обладатель отшвырнул в сторону арбалет и обнажил меч. Из-под сбившегося, пропитанного влагой плаща показалась чешуя кольчуги.
Он не стал выписывать клинком восьмерки. Вновь прибывший не был падок до эффектов. Глаза выдавали в нем воина, хорошенько усвоившего, для какой надобности приспособлены клинки.
— Тебе придется отдать мне то, что ты держишь сейчас в руках.
Матушка отвернула краешек одеяла. Под ним оказалось сморщенное, посапывающее личико.
Матушка снова взглянула в глаза незнакомца.
— Ни за что, — из принципа ответила ведьма.
Воин покосился на застывших Маграт и нянюшку Ягг, которые в данный момент ничем не отличались от обелисков в вересковой поросли.
— Никак ведьмы?! — осведомился воин.
Матушка кивнула. В тот же миг небосвод пронзила молния, и всего в сотне ярдов от места событий ярким пламенем вспыхнул куст. Двое солдат, держащихся на некотором отдалении от командира, встревоженно зашептались, но тот вскинул закованную в сталь руку.
— А правду говорят, что ведьму клинок не разит? — спросил воин.
— Первый раз слышу, — невозмутимо промолвила матушка. — Надо попробовать, и все выяснится.
Один из солдат сделал шаг вперед и
— Сударь, покорнейше умоляем, одумайтесь, не ввязывайтесь…
— Попридержи язык.
— Вы навлечете на всех нас страшную участь…
— Ты что, оглох?
— О сударь… — заскулил солдат.
Его взор, на мгновение встретившись с ведьминым, тут же пропитался безграничным ужасом.
Командир же, не отрывая взгляда от окаменевшего лица матушки, широко ухмыльнулся:
— Можешь дурить голову крестьянам, мать ночи. Если я тебя своим клинком привечу, ты последнего «прости» сказать не успеешь.
— А ты попробуй, — напутствовала ведьма, косясь за плечо воина. — Поступай, как подсказывает тебе твое сердце.
Тот поднял меч. В этот миг молния вновь распорола тьму и поразила ближайшую каменную глыбу, которая тут же развалилась на две половинки, испустив удушливую вонь жженого кремния.
— Недолет, — констатировал воин.
Мускулы на его руке напряглись. Матушка поняла, что он вот-вот пустит клинок в дело.
Но в следующую секунду гримаса крайнего изумления исказила его лицо. Он отбросил голову назад и приоткрыл рот, словно удивляясь какому-то неожиданному открытию. Меч выпал из руки и ткнулся лезвием в торф. Воин испустил короткий вздох, сложился пополам и рухнул у ног своей победительницы .
Та, в свою очередь, пару раз беззлобно пихнула его башмаком в спину.
— Ты так ничего и не понял, — пробормотала она. — Нашел мать ночи!
Солдат, пытавшийся давеча урезонить начальника, отпрянул, с диким ужасом глядя на окровавленный кинжал, что сжимала его рука.
— Я… я… не м-мог д-д-допустить… Он н-не имел… П-потому что это т-так все нехорошо…
— Ты из местных будешь, молодой человек? — спросила матушка Ветровоск.
Он рухнул перед ней на колени.
— Чумной Волчара, госпожа, — сокрушенно представился он. Потом его взгляд упал на лежащего рядом патрона, и солдат испустил горестный вопль: — Меня ж теперь прикончат…
— Ты поступил так, следуя своей совести, — напомнила ему матушка.
— Не для того я принимал присягу. Не для того, чтобы становиться убийцей…
— Вот и я о том же. Знаешь, я бы на твоем месте подалась в моряки, — задумчиво посоветовала матушка. — Плавала бы себе по морям. И, решив, на завтра ничего не откладывала бы. Беги, чтобы ветер в ушах свистел. Попадешь в море, там твой след ни один пес не возьмет. Обещаю тебе, будешь ты жить долго и… — Тут она вновь задумалась, но спустя секунду продолжила: — Уж всяко дольше, чем если здесь останешься.
Солдат поднялся с колен, послал матушке взгляд, в котором было поровну благодарности и щемящего ужаса, и канул в омут ночи.
— Может, растолкуешь, что здесь происходит? — обратилась матушка к третьему участнику погони.
Вернее, к тому месту, на котором он переминался еще с минуту назад.
По торфяному грунту прошлепали, удаляясь, копыта.
Нянюшка Ягг подалась вперед.
— Догнать, что ли? — спросила она. — Как думаешь?
Матушка покачала головой. Присев на выступ скалы, она еще раз посмотрела на спящее личико. Под простынями и одеялами оказалось совершенно голое тельце. Малышу было не больше двух годиков. Ведьма, устремив рассеянный взгляд в неизвестность, принялась баюкать дитя.
Нянюшка Ягг осматривала тела мертвецов с той деловитостью, которая позволяла предположить, что и последующие стадии работы с трупами не будут для нянюшки в диковинку.
— Может, они разбойники? — пролепетала Маграт, не в силах унять дрожь в голосе. Нянюшка Ягг
