Сам же Спасителев Наместник старательно забывал перенесённый ужас, запершись в своих покоях с молодым послушником.
Эгестский Архиепископ уже подъезжал к городу, готовясь занять достойный преподнесённого Архипрелату подарка дворец.
Петр Марков
СИЯНИЕ БУЛЫЖНИКА, БЛЕКЛОСТЬ САПФИРА
Ночь великодушно нарядила в черные покровы Обитель Непорочной Жены, расположившейся в паре дней пути от стольного Княж-города. Все ее тело было укрыто от досужих взглядов, как и подобает благочестивой отроковице, подобных которой служительницы Обители ежедневно пытались сделать из своих юных подопечных.
Но сейчас, в третьем часу ночи, спали все. Тишина и благодать воцарились над святыми стенами, и лишь желтоватый глаз-луна портил умиляющую картину, нагло пялясь с небес.
Биянка, Матерь Настоятельница Обители, резко села в постели. За окном ей послышался какой-то звук, казавшийся продолжением ночного кошмара, вызванного, несомненно, излишком столь любимых ею, помилуй, Дева, свиных ребрышек.
— Кто-то проник внутрь! — спросонья обожгла тревожная мысль, но тут же погасла, угодив в холодные воды рассудка. Небось, осенний ветерок. Охранники-поури, хвала Спасителю, никому не позволят проникнуть за стены, хотя пытались многие, и изнутри, и снаружи. Не даром значительная часть денежных поступлений уходит на оплату службы этих уродливых карл.
История с часовыми для Обители принесла в свое время немало мигрени Матери Настоятельнице и сальных шуток в высившуюся неподалеку казарму Красных монахов.
Почтенные клиенты отдавали своих дочерей на воспитание в эти святые стены, уплачивая изрядное количество золотых. Они желали уберечь девушек от любых мирских соблазнов, которые могут навредить как чистым душам, так и непорочным телам. Вот с последними-то и возникали многочисленные проблемы.
Сколь часто ночною порою Биянка заставляла очередную подопечную не в страстном чтении молитв, а в страстных объятиях какого-нибудь из красавцев-охранников. Это выливалось в постоянные скандалы с достопочтенными родителями, возмущенными, что даже здесь не смогли уберечь непорочность их дочери.
Надо было что-то делать. Не помогали ни постоянные смены стражников, ни душеспасительные беседы с самими девушками.
Ничего не изменил даже нанятый отряд Красных монахов, искренне пытавшихся бороться с заигрываниями, но вечно капитулирующие на условиях неприятеля. Впрочем, некоторые сдавались на милость победителя сразу же.
Пришлось пойти на крайние меры. Преподобная Матерь призвала Нелюдь. Святые стены стали охранять зеленокожие и клыкастые гоблины Золотых гор и пупырчатые огры.
Но и эта затея, в конце концов, рухнула. Девушки, поначалу с криками шарахавшиеся от страшных морд, ошалев от недостатка мужского внимания, все с большим и большим интересом поглядывали на этих столь некрасивых, но таких мускулистых охранников.
Взмолившись Спасителю, за что он ей посылает такие испытания, Биянка пошла к Мегане, Хозяйке Волшебного Двора. Молодая, но могучая волшебница, сама отличавшаяся немалыми добродетелями, внимательно выслушала несчастную и нашла таки выход!
Так Обитель получила наконец надежную стражу, А Волшебный Двор новое доходное дело.
Проводится довольно сложный магический обряд, требующий большого затрата сил, который приуменьшал природную злобность и жестокость с огромными потерями захваченных в плен поури, делая их более послушными и терпимыми к людям, а особенно к магам. Немногие выживали, слишком стойкими оказались карлы, но тем более возрастала цена на измененных. Их, не жалея средств, нанимала Обитель, а также множество богачей, желавших иметь для защиты своих жен надежных, но безопасных телохранителей.
Ибо, ежели послушницы и преодолевали свою понятную брезгливость и начинали предпринимать в отношении суровых воинов вполне однозначные поползновения, те при всем желании не могли им помочь. Ибо, не смотря на все усилия магов, так и не удалось выяснить, как же размножаются поури.
Спокойствие охватило Обитель и ее Матерь Настоятельницу. Конечно, буйным цветом расцвели противоестественные удовольствия, но они, слава Спасителю, никак не угрожали непорочности тел послушниц.
На улице раздались звон металла и чьи-то вскрики. Там явно сражались!
Трясущаяся от страха старуха подошла к окну, пытаясь разглядеть происходящее. Но стекло с жалобным звоном раскололось, и ее шею пронзила резкая боль.
Дрожащей рукой она выдернула вонзившийся в нее дротик матового черного цвета. О, Непорочная жена! От раны по телу стремительно распространялась волна покалывающего тепла. Ноги вдруг предательски подогнулись, и Биянка рухнула на пол.
Она открыла рот, попытавшись крикнуть, но с ужасом поняла, что не может этого. Тело охватил паралич, добравшийся, похоже, и до мозга. Ибо мысли потекли как-то вяло, мелкими обрывками.
Рука, открывающая окно.
Молодой парень, влезающий в комнату, ее комнату!
Его куртка и штаны из кожи брюквенного цвета с фиолетовыми пятнами.
Щегольски нашитая на спину полоска серых пушистых перьев неведомой птицы, показавшаяся, когда он стал осматривать комнату. Но что ему надо?
Длинная черная трубка, зажатая в руке.
Загорелое лицо, склонившееся над ней. Улыбка.
— Встань!
Тело подчинилось. С облегчением она попыталась хоть что-то сказать, шевельнуть пальцами, просто моргнуть, но вновь ничего не вышло.
— Сейчас ты отправишься в комнату Мулибии, дочери купца Ригбора и осторожно приведешь ее сюда. Выполняй!
Голос подавлял малейшее сопротивление. Она повернулась и вышла.
Довольно кивнув, парень схватил лежащее на столе яблоко и растянулся на койке.
Отлично! Яд действовал! Он позволял чешуйчатой чепелюхе парализовать тело жертвы, сохраняя жизнь, а потом, подчиняясь посвистыванию твари, еда сама шла в логово, где уже жадно вопили вечно голодные детеныши. Немало охотников Темных Болот ты сгубила, мерзкая уродина, но сегодня спасибо за помощь! Правда, посмертно.
В углу раздалось недовольное воркование. Так, а что это там?
Сдернув плотную ткань, он обнаружил серебряную клетку, в которой громко выражали свое негодование два разбуженных голубя.
О, а это идея! Секундным делом было открыть дверцу и схватить одну из птиц. После чего он привязал к ее лапке алую ленточку, одну из лежавших рядом. Спокойно, приятель, сейчас отпущу!
Он и, правда, отпустил, подойдя к окошку. Ошалевший от радости пернатый растворился в ночном сумраке.
Странная улыбка скользнула по губам, когда парень сел на стул и стал терпеливо ждать.
Нервная дрожь сотрясала тело Мулибии. Она невольно вскрикнула, когда, проснувшись от толчка в плечо, увидела застывшее нелепой маской лицо Преподобной Матери.
— Что случилось? Вам плохо?
Тревожно пролепетала девушка. Но Преподобная, ни сказав ни слова, отрицательно мотнула головой
