почти невозможно представить плезиозавров и диплодоков. Но еще существовали черепахи с относительно удлиненными шеями и, конечно, змеи, шеи которых продолжаются вплоть до кончика хвоста. Среди земноводных существовало множество змееподобных. Из современных это червяки, похожие на толстых земляных червей, а пермская Dolichosoma longissimum имеет вид почти точной копии морской змеи. Тенденция к удлинению, бесспорно, существует у этого класса, поэтому ничто в принципе не мешает существованию амфибий с длинной шеей.
Суть в том, что, по-видимому, не существует земноводных, живущих в морях. Можно сказать, что амфибии — это животные, предназначенные самой природой жить в пресных водоемах, и этому есть серьезная причина: у всех земноводных голая кожа. Кожа — это полупроницаемая мембрана, через которую происходит биохимический обмен. Известно, что земноводные частично дышат кожей: у некоторых видов саламандр этот тип дыхания даже преобладает над другими, так как жабры и легкие у них почти полностью атрофированы.
В соленом море такое положение привело бы к губительным последствиям. Осмотическое давление морской воды больше, чем воды в организме. Чтобы восстановить равновесие, молекулы воды имели бы тенденцию покидать клетки, и животное вскоре погибло бы от обезвоживания.
Некоторые земноводные, однако, могут жить в морской воде или постоянно, как лягушки Rana cancrivora, или в течение нескольких месяцев, как многие жабы и зеленая лягушка. Рэй Теркафс и некоторые другие исследователи показали, что это умение связано, с одной стороны, с развитием механизма осмотической регуляции, при котором концентрация сыворотки в мочевине и в аминокислотах играет главную роль, с другой стороны, с электрическими характеристиками клеточных мембран, которыми регулируется степень проницаемости различных ионов, и, наконец, с общим метаболизмом азота.
Некоторые стегоцефалы нижнего триаса (трематозавры) уже имели прекрасно отрегулированную подобную систему и довольно успешно пытались завоевать соленые воды морей, точнее, возвратиться в море, так как они напрямую произошли от рыб. Их останки были найдены по всему миру, но особенно много их на Шпицбергене, в месте, где находились также кости многих морских рыб. Это позволяет предположить, что они жили в морях. Но так как современные головастики земноводных не могут развиваться в соленой воде, никто не осмеливался подумать, что амфибии могли вести полностью морскую жизнь. Они, очевидно, поднимались по рекам в пресные водоемы, чтобы произвести потомство. Там появлялись и развивались до превращения во взрослые особи их головастики.
У всего вида трематозавров была очевидная тенденция к удлинению, которая приводила к тому же к вытягиванию их треугольного черепа. Так, у Lyrocephalus треугольник черепа почти равнобедренный, у Trematosaurus он уже вытянутый, у Tertrema еще больше, а у Alphaneramma вообще похож на леденец. Тела самых развитых из них должны были бы иметь почти змееподобную форму или, по крайней мере, быть похожими на крокодила с острой, как у гавиала, мордой.
Если существовали в морях амфибии большого размера, они обязательно должны были происходить от крупных стегоцефалов начала мелового периода. Трематозавры не были особенно большими, но, так как у них тяга к морской жизни была такая же большая, как тенденция к удлинению, можно представить их дальнейшее развитие и предположить, что доживший до наших дней трематозавр мог стать великаном.
Правда, отсутствие ископаемых останков в геологических слоях позднее триаса делает его еще менее правдоподобным, чем потомка плезиозавра, который вымер всего 100 миллионов лет назад. Однако доживший до наших дней трематозавр, возможно, не большая редкость, чем живой целакант — рыба, которая была его современницей. Понятно, какие интересные выводы могут следовать за таким любопытным предположением.
Отметим, что в любом случае гипотеза доктора Барра не применима к тем морским змеям, у которых очевидцы ясно видели вертикальные извивы тела. Как все рыбы и рептилии, между которыми они находятся на эволюционной лестнице, амфибии изгибаются при движении в горизонтальной плоскости, о чем говорит, среди прочего, и сплюснутый с боков хвост тритонов.
В свое время гипотеза о морском змее-амфибии не вызвала никакой реакции в заинтересованных кругах, и до сих пор различные апологеты Великого Незнакомца никогда не утруждали себя ее рассмотрением, даже как объект для критики. В любом случае доктор Малкольм Барр не смог бы на нее ответить. Он умер спустя шесть месяцев после появления на свет его гипотезы, едва отпраздновав свое пятидесятишестилетие.
Морской змей — кузен морской иглы?
В то время, как один из британских сторонников морского змея, не колеблясь, открыл огонь по старой доброй английской гипотезе о дожившем до наших дней плезиозавре и покинул ее ради идеи еще более невероятной, во Франции доктор Жорж Пети предложил гипотезу также совершенно новую, но не менее оригинальную.
Под сильным впечатлением рассказанной сайгонским рыбаком истории, описывавшей дракона бухты Алонг в виде гигантской сколопендры, он нарисовал в феврале 1934 года следующий портрет Великого Незнакомца:
'Его тело покрыто роговыми пластинами, не сочлененными друг с другом, что создает впечатление об их отсутствии, откуда проистекает вид голой и блестящей кожи животного.
На плоской спине находится длинный спинной плавник, представленный на многих рисунках очевидцев, который иногда принимают за гриву. Более того: а что, если необычные извивающиеся движения тела мегофиаса являются просто мягкими и элегантными деформациями этого плавника в момент, когда животное выныривает на поверхность? Форма животного, представленного таким образом, кажется, вполне соответствует внешнему виду некоторых рыб из отряда Syngnathes. Мегофиас может быть ее гигантским и обитающим на больших глубинах видом'.
Невероятно, но пришлось ждать 1934 года, чтобы кто-нибудь — все же зоолог, признаем это — обратил внимание на то, что волнообразное колебание тела в вертикальной плоскости может быть результатом движений гибкого и длинного спинного плавника животного, извивающегося в горизонтальной плоскости.
Доктор Жорж Пети, конечно, не был первым, кто увидел в морском змее неизвестную гигантскую рыбу, но до него говорили только о гигантском угре. Представить морского монстра кузеном гиппокампа — этой маленькой тоненькой рыбки, обитающей в прибрежных зарослях водорослей и более известной под именем морская игла, — это совершенно ново. Кажется, именно описание зоологами с «Валгаллы» формы встреченного этим кораблем морского монстра и роговые пластинки вьетнамского дракона привели доктора Пети к такому выбору. В самом деле, Syngnathes, с их длинным негнущимся телом и небольшим колеблющимся спинным плавником, имеют такой же силуэт, как неизвестное животное, встреченное господами Мид-Вальдо и Николл, и, кроме того, их тело заключено в корсет из роговых пластинок.
Что привело доктора Пети к поиску прототипа морского змея среди рыб? Прежде всего его упорное нежелание допустить, что он может дышать воздухом.
Киты могли оставаться под водой без пополнения запасов воздуха не более двух часов. 'Каким бы ни была чрезвычайная редкость Megophias, — утверждает французский ученый, — невозможно представить, что в эпоху, когда многочисленные корабли бороздят моря, его, при необходимости периодически подниматься на поверхность, не видели бы чаще'.
Этот довод справедлив. Но на самом деле, если вспомнить о площади Мирового океана, кораблей не так уж и много, и они чаще всего следуют по вполне определенным маршрутам. Несмотря на это, крупных змееподобных животных встречали по нескольку раз в год в течение почти полутора веков: их видели гораздо чаще, чем, например, клюворылых китов! Наконец, доктор Пети, кажется, забыл, что многие морские животные совсем не появляются на поверхности, чтобы набрать в легкие воздуха, — настолько скрытно они это делают. Так, когда ламантин или морская черепаха возобновляют запас воздуха, не только сами животные не показываются на поверхности, но и на воде часто не появляется ни морщинки, даже если она гладка, как зеркало! Также и некоторые китообразные не выбрасывают никакого фонтана, а просто открывают свое дыхательное отверстие, едва достигнув поверхности. Только появляется над водой их спинной плавник, да и то его можно заметить, если море спокойно.
Аргументы доктора Пети имеют не большую ценность и тогда, когда он пытается доказать, что змей
