от края.
Он слышал, как тонко и хрипло прозвучал голос Сола: – Оттолкни! Оттолкни его! Он – Корин. Ты видела его лицо!
– Нет! – ответила Джин. – Он ведь хотел убить себя ради нас!
– Но им владеет Шеннеч! – снова выкрикнул Сол.
Шеннеч и в самом деле владел Тревером. Он подавил последнюю искру его возмущения и грубо скомандовал:
– Убей женщину и мужчину!
И Тревер попытался это сделать. Он был теперь полностью во власти Шеннеча, но Сол и Джин крепко держали его. Вдвоем они были много сильнее его, и он не мог выполнить приказ Шеннеча-Последнего, как бы тот не желал этого.
– Свяжи ему руки! – крикнула Джин. – Мы поведем его, и он не сможет нанести нам никакого вреда!
Злоба Шеннеча хлынула через мозг Тревера. Он отбивался, но все тщетно: ему стянули руки кожаным ремнем и потащили выше и он не мог повиноваться мысленному приказу Шеннеча.
Затем он почувствовал, что злоба Шеннеча угасла в страшной безнадежности. К Треверу вернулось собственное сознание, и в темноте своего усталого мозга он услышал отголосок последнего горького крика:
– Я стар… Слишком стар…
Глава 8
Тревер медленно просыпался, то поднимаясь над черным океаном беспамятства, то погружаясь в него снова, и в короткие интервалы сознания понял, что лежит в постели и у него болит голова.
Наконец настало время, когда он поднялся из забвения и не погружался в него больше. Открыв глаза, он увидел металлический потолок.
– Значит, мы это сделали, – сказал он.
– Да, сделали, – ответил дружелюбный голос. – Это Солнечный Город, и вы здесь уже порядочное время.
Тревер повернул голову на голос к стоявшему у кровати доктору в белом халате и не узнал ни его, ни комнаты. Сначала, по крайней мере. Он видел только поднос на тумбочке, и в нем – темно-желтый глаз, мерцающий и сияющий.
Солнечный камень!
Рука Тревера слабо поднялась к лицу, но доктор опередил его: – Не беспокойтесь, его извлекли. Деликатная была работа! Некоторое время у вас поболит голова, но любой согласился бы на это ради солнечного камня!
Тревер не ответил, Неожиданно он спросил: – А Джин и Сол?
– Они здесь. Тоже весьма странный народ. Ни е кем не разговаривают. Все вы – сплошная тайна, знаете ли.
Доктор вышел и вскоре вернулся с Джин и Солом.
Они были теперь в современной синтетической одежде.
На Джин– она выглядела так же неуместно, как шелковое платье на леопарде.
Джин увидела улыбку в глазах Тревера и воскликнула:
– Не смейтесь надо мной никогда… никогда!
Тревер подумал, что цивилизовывать ее – дело долгое. Сомнительно даже, что это вообще возможно. Но его это не огорчало.
Она постояла, серьезно глядя на него, а затем сообщила:
– Сказали, что завтра ты сможешь встать.
– Это хорошо, – обрадовался Тревер.
– Но ты должен быть осторожен некоторое время…
– Я буду осторожен.
Они больше не говорили, но по ее твердому серьезному взгляду Тревер понял, что Хьюго и соколы прощены ему. Не забыты, но прощены. И что Джин и Тревер встретились и больше не расстанутся.
Сол вскричал с тревогой:
– Мы ждем столько дней! Когда мы вернемся в Долину за остальными?
Тревер повернулся к доктору с любопытством наблюдавшему за всем этим:
– Могу ли я нанять здесь корабль?
– Человек, имеющий солнечный камень, может получить почти все, что захочет, Тревер! Я поговорю насчет этого.
Зафрахтованный корабль, который нес их обратно в долину, имел минимум команды и двух техников минеров, нанятых Тревером.
Они высадились за пределами древнего города, и рабы хлынули к ним, наполовину обрадованные, наполовину испуганные воплощением древней и седой легенды.
Тревер объяснил Солу, что надо сделать, В черепах убитых Коринов остались солнечные камни баснословной ценности. Надо пойти туда с рабами и взять камни.
– Но эти камни – зло, зло! – вскричал на это Сол.
– В других мирах – нет, – ответил ему Тревер. – А твоему народу нужно будет куда-то ехать.
Когда это было сделано, все собрались в корабле.
Тревер кивнул техникам.
– Пора, – сказал он, – вход в катакомбы вон там, наверху.
Техники ушли, взяв с собой тяжелый груз, который они несли с собой вдвоем. Вскоре они вернулись, уже без груза.
Тревер достал из кармана свой солнечный камень.
Джин вцепилась в его руку: – Не надо, Тревер!
– Теперь это не опасно, Джин, – успокоил он. – У него не хватит времени сделать со мной что-либо. А я чувствую, что должен сказать ему.
Он приложил солнечный камень ко лбу и мысленно позвал:
– Шеннеч!
И в его мозг вошло холодное и ужасное присутствие Последнего. Мысли Тревера были прочтены в один миг.
– Значит, это конец, Тревер?
– Да, – подтвердил Тревер, – для тебя это конец.
Он ожидал дикой реакции тревоги и эмоций, попытки захватить его мозг, предотвратить свою гибель.
Но этого не произошло, Наоборот, от него пришел потрясающий импульс радости.
– Как… Значит, ты хочешь, чтобы я это сделал? – удивился Тревер.
– Да, Тревер! Да! Я подумал, что ждать смерти еще столетие – слишком долго и скучно. А ЭТО освободит меня сразу!
Вне себя от удивления, Тревер сделал жест, и корабль взмыл к небу. Второй жест – и техники потянулись к кнопке радиодетонатора.
В этот момент Тревер услышал голос Шеннеча, как широко разлившуюся музыку – смесь радостного хора освобождения с аккордами космической печали о том, что было и никогда уже не возвратится, о величайшей древней расе, которой пришел конец.
Кнопку нажали – и город внизу взорвался огнем и камнем вокруг входа в катакомбы.
И песня Шеннеча угасла в тишине, когда последние дети гор навеки ушли в ночь.
