Пока мы шли назад к моей машине, пришло осознание того, что было поставлено на карту. Все, хватит, с меня достаточно, и хотя я продолжал посещать каждый матч до конца сезона и большинство игр следующего, мои дни в качестве так называемого хулигана были сочтены. И лишь иногда, очень редко, стычек было действительно не избежать. Но каждый раз я старался решить вопрос мирным путем, а не драться.
С армией было покончено в 1994 году. К тому времени беспорядки на футболе считались делом прошлого. Смерть девяноста шести фанатов «Ливерпуля» на «Хилсборо»[17] в 1989 году стала катализатором перемен. Футбол стал совсем другим: на стадионах теперь только сидячие места, и в него вкладываются деньги крупных корпораций. Станции технического обслуживания на шоссе с радостью встречают фанатов, а главные улицы английских городов перестали быть полем футбольных побоищ. По мнению большинства, хулиганы стали историей.
Сегодня любой фанат скажет вам, что это были не «славные денечки», а полная фигня. Во времена реформы я по-прежнему ходил на матчи и часто сталкивался с ненавистью. Раньше я наслаждался подобной атмосферой, но теперь она мне надоела. Я видел, как полиция вооружается все больше и больше, и проникся мыслью, что футбол просто обязан выглядеть лучше.
И я был не один. К концу 1980-х все парни, с которыми я в течение десяти лет ходил на матчи, перестали заниматься футбольным насилием. Так поступило большинство футбольных болельщиков, которых я знал. Некоторые из-за возраста, другие из-за жен и семей, а большинство, как и я, из-за скуки. Но глубоко внутри мы все те же, и, как я говорил раньше, когда у нас появляется шанс собраться вместе и вспомнить о прошлом, мы считаем то время лучшим в нашей жизни. А вы даже половины всего не знаете.
Глава вторая
Вражда
Порежьте меня, и из раны потечет желтая кровь!
Если вы читаете эту книгу, значит, любите спорт. Бейсбол небось? Ладно, хочу сделать вам одно предложение. Я хочу, чтобы вы с друзьями смотрели каждый бейсбольный матч вашей местной команды. Не по телевизору, а вживую, на стадионе. Не только домашние; я хочу, чтобы вы объездили всю страну за своей командой. И чтобы во время матчей пели и кричали в поддержку своих игроков и оскорбляли соперника. Не менее важно, чтобы вы провоцировали фанатов соперника. В результате этого атмосфера предельно накалится, и иногда вы будете драться не только с фанатами, но и с полицией, которая сделает все возможное, чтобы разделить вас.
Через какое-то время эти драки превратятся в глубокую вражду. Вы научитесь не просто не любить фанатов соперника, а ненавидеть их всей душой. Эта страсть не оставит вас в течение всей жизни и перейдет к вашим детям, а от них — к вашим внукам.
Более того, парафразируя Тайлера Дердена из фильма «Бойцовский клуб», вы должны будете усвоить одно правило: «Не рассказывайте ни о чем, связанном с этим, никому постороннему». Никому: начиная с вашей семьи и сослуживцев и заканчивая полицейскими. Тогда никто никогда ничего не узнает. И у вас появится тайная жизнь. Она поглотит вас без остатка, но также позволит доказать себе, что вы — мужчина. Благодаря ей вы испытаете лучшие и худшие моменты. И если что-то пойдет не так, то это может стоить вам свободы или даже жизни.
Весело? Конечно нет. Вы ведь болельщики, а не бойцы. Дерутся только идиоты в барах. Никогда в здравом уме вы на такое не пойдете, не правда ли? Но многие этим занимаются или занимались, как и я. И все — ради футбола. Вида спорта, который некоторые американцы считают каким-то недоразумением.
Так что же представляет из себя футбол, пробуждающий такие чувства в людях, что они готовы ненавидеть, избивать и даже убивать ради него? И почему такого нет в других видах спорта? Футбольный хулиганизм уникален. Многие считают, что на матчах в других видах спорта царит атмосфера спокойствия, агрессия отсутствует. Конечно, это полная чушь. Почти каждый популярный вид спорта страдает от насилия, будь то регби, баскетбол, бокс, хоккей или автомобильные гонки.
Существует разница между насилием в привычном понимании этого слова и насилием в спорте. Если игроки или официальные лица оказываются вовлеченными во что-либо серьезное, не важно, в каком именно виде спорта, это становится сенсацией. Большой сенсацией! Когда французский футболист Зинедин Зидан боднул итальянского защитника Марко Матерацци во время финального матча чемпионата мира 2006 года, об этом говорили по всему миру. И я сомневаюсь, что найдется хотя бы один любитель спорта, который, услышав имя Майка Тайсона, не вспомнит о том, что он сделал с Эвандером Холифилдом.
В некотором роде уникальность данных инцидентов делает их сенсационными. Чего не скажешь о беспорядках за пределами спортивной арены. Даже такой традиционно спокойный вид спорта, как крикет, в последние годы сталкивался с массовыми беспорядками. В основном на международном уровне, но также и в соревнованиях внутри страны. Хотя подобные случаи отличаются от того, что происходит в футболе, но они тем не менее сами по себе являются проблемой. И мы не должны закрывать на них глаза, как бы этого ни хотело руководство спортивных федераций. Кроме того, пресса перестала интересоваться массовыми беспорядками и рассказывает только о вопиющих случаях. И если беспорядки не связаны с футболом, они редко употребляют по отношению к ним термин «хулиганизм».
Несомненно, среди футбольных болельщиков есть относительное меньшинство людей, которые не только обмениваются рукопожатиями после хорошего матча и пьют пиво вместе, но и переступают черту и становятся частью зловещей субкультуры, напоминающей банду. Ученые объясняют это моральным вырождением и вызовом обществу. Но, на мой взгляд, это скорее оправдания, чем реальные причины. Я считаю, что большинство людей становятся хулиганами по одной из трех причин: страсть, репутация и, самое главное, история.
В США футбол находится в тени других популярных видов спорта, таких как бейсбол, американский футбол, баскетбол и даже автомобильные гонки НАСКАР. Но все-таки он является самым популярным видом спорта на планете. Дети по всему миру играют в него от восхода до заката. Благодаря телевидению, газетам и родителям мы становимся футбольными болельгциками. Миллионы тратят ощутимую часть своих средств на походы на стадион. Клубы становятся неотъемлемой частью личности фанатов настолько, что эти люди, в том числе и я, ассоциируют себя с командой, и наоборот. Мы говорим: «Порежьте меня, и из раны потечет желтая кровь» (желтый — цвет «Уотфорда») или «Я — «гунер»» так же, как если бы мы говорили: «Я — инженер» — и ждем от людей понимания. Мы болеем за свои клубы в печали и радости, принимая плохие времена в надежде, что однажды все изменится. Другими словами, мы поддерживаем их. Причем не только в финансовом плане. Да, мы платим за билет, но у нас есть кое-что, что не купишь не за какие деньги: страсть.
Я не стесняюсь признаться в любви к «Уотфорду». Эта команда — моя любовница. Она подарила мне лучшие и худшие моменты моей жизни. Из-за нее я проливал слезы, дрался, и я буду лелеять наши отношения до самой смерти. Я передал свою любовь сыну, который теперь на сто процентов «золотой мальчик» и так же страстно болеет за «Уотфорд», как я когда-то. Страсть — вот что вдыхает жизнь в любой футбольный клуб, будь то любительская команда или гигант с восьмидесятитысячным стадионом. Многие болельщики справедливо полагают, что являются сердцем и душой своего клуба. Ведь игроки и тренеры уходят, а фанаты не оставят команду до самой смерти. Для тех, кто не является футбольным болельщиком, это может прозвучать слишком пафосно, но, поверьте, это действительно так. Мы хотим, чтобы наши клубы были лучшими из лучших. Более того, когда это действительно так, мы утверждаем, что в этом есть и наша заслуга. Поэтому футбольные фанаты не любят тех, кто начинает болеть за команду только после громких побед.
Любой может сказать, что он болеет за «Ливерпуль» или «Манчестер Юнайтед», но это — не настоящие болельщики. Совсем нет. Они всего лишь «глорихантеры», охотники за славой. Не поймите меня неправильно. Во время скучных безголевых матчей против «Бери» или «Ротерэма» я часто задавался вопросом, почему болею за «Уотфорд», а не за «Челси», скажем, и проклинал себя за скорбь, которую я оставлю в наследство своему бедному сыну. Но нельзя поменять свой клуб только потому, что настали
