центру села, улицы уже погрузились в серую морозную мглу. Редкие огоньки светились в оконцах хатенок. И лишь в клубе ярко горели проемы окон. Оттуда доносились голоса, смех, песни. В Красном готовились к празднику.
Мороз начинал прихватывать лицо, ноги, и Павел с удовольствием думал о том, как войдет он наконец в тепло клубной комнаты, присядет погреться возле печки, посмотрит концерт...
Молодежь охотно собиралась на клубный огонек. Рыженко уже хотел войти внутрь, как вдруг его окликнули:
— Павлик!
Он оглянулся. В стороне от входа в группе подруг стояла девушка. Лица сразу не разглядеть, но голос... Голос показался Павлу очень знакомым. Он подошел. Из-под припорошенного легким снежком пухового платка на него глянули серые глаза, огромные и немного то ли напуганные, то ли растерянные.
Павел чувствовал, что растерян не меньше. — Женя?.. — неуверенно сказал он наконец. — Женя... Колобова... Ну конечно же!
— Вспомнили?! — обрадовалась девушка. — А я ведь вас сразу узнала, Павел... Уж и не знаю, как вас теперь величать...
— Павел Феофанович... Ну, да мы старые с вами знакомые.
Женя с какой-то детской радостью вспомнила их первые встречи в восемнадцатом. Как незаметно пролетело почти четыре года!..
Колобовы тогда жили буквально через дом от штаба, где располагался и отдел снабжения. Павел и Женя виделись часто и, кажется, успели даже приглянуться друг другу. Однако солдатская судьба надолго увела его из тех мест.
И вдруг — эта встреча...
Проводив Евгению, Павел не без труда нашел хату, где расположились его товарищи по группе, приехавшие раньше. Он долго не мог уснуть — мешало новое, странное чувство. Ведь он, Павел, перед приездом сюда неожиданно для себя узнал, с кем ему придется, возможно, встретиться здесь. Более того, данные, которые имелись в распоряжении милиции, говорили о том, что через обитателей дома Колобова уже не раз сбывались различные сомнительного происхождения товары. А вот теперь в его дворе появились кони и сам он сбежал. Но если Колобов замешан в нечистых делах, то вряд ли в неведении жила все это время Евгения.
Неужели она способна на преступление? Неужели способна?.. Перед Павлом все время были ее огромные, чуточку наивные, удивленно, по-детски доверчиво глядящие на мир глаза. Друг она или враг? Ведь так искренне обрадовалась встрече!..
Павел не слышал, как приходили и тихонько, чтоб не будить его, уходили товарищи по группе: за домом Колобовых велось постоянное наблюдение.
Но «гости» в ту ночь не появились. Не было их и в последующие сутки. Надо было что-то предпринимать. Не сидеть же здесь бесконечно.
Помощники Павла выяснили, что документы на лошадей фальшивые. Это уже был серьезный козырь в руках Рыженко. Группа вернулась в Азов, оставив двух человек для дальнейшего наблюдения.
Прошло около недели. Сведения из-под Азова приходили неутешительные. У Колобовых по-прежнему никто не появлялся. Рыженко начинал уже подумывать: не идет ли он по ложному следу? Ведь пока что причастность семьи Колобовых к действиям «Червонного туза» была лишь предположением. С лошадьми дело, конечно, нечистое. Но это могло быть, так сказать, частной аферой, не связанной с деятельностью банды...
— Павел Феофанович! — В кабинет заглянул дежурный милиционер. — Женщина тут одна к вам.
— Пусть войдет, — разрешил Рыженко, не отрываясь от чтения материалов «дела».
Кто-то нерешительно переступил порог. Павел поднял глаза:
— Женя?..
Вот уж совсем нежелательное свидание. Ведь он представился ей тогда инспектором Ростовского окружного финотдела. Неловко, черт побери, получается. Но он сумел овладеть собой.
— Какими судьбами? — непринужденно спросил он, выходя из-за стола и протягивая руку.
Замешательство на лице Евгении длилось лишь мгновение. Она тоже умела держать себя в руках. Это Павел отметил про себя.
— Так вот где вы скрываетесь от меня, обманщик! — произнесла она. — А я в Азов по делам приехала. Думаю, дай навещу Павла Феофановича. Зашла в окрфо, нет, говорят, такого у нас. Жаль, конечно, было.
Женя немного помедлила:
— Не знаю, как вам и объяснить... Я ведь по важному делу в окружное управление собралась. Только вот вас увидела и как теперь быть, не знаю...
Женя замолчала, нервно теребя меховую муфточку.
Что привело ее сюда? Случайна эта встреча, или она специально искала его? Зачем?
— Ну так какое дело у тебя? Может, я чем помогу? — прервал неловкую паузу Рыженко. Он, кажется, начинал догадываться.
— Неправильно поступили с нами тогда... Пришли ваши люди, бумаги какие-то посмотрели, говорят: «Незаконные ваши кони!». А как же они незаконные, когда купленные нами на базаре? Что ж, деньги такие на ветер брошены? И что я брату скажу, когда вернется он?
— Вот, кстати, и я жду, когда вернется Константин, — живо произнес Рыженко. — Где он, не знаешь? Нужно бы повидать...
— А зачем он вам? — спросила она настороженно.
— Да надо поподробней приметы разузнать тех, кто коней ему продавал.
— А-а... Не знаю. Ничего не говорил.
Колобова поднялась:
— Я пойду, пожалуй. Извините, Павел Феофанович, за хлопоты. Отняла время у вас. Вы теперь большой начальник. А то ведь думала в гости вас позвать...
У двери Женя задержалась и лукаво добавила:
— Может, все-таки заглянете когда? Маме я о вас рассказывала, Павел...
Дверь закрылась.
Рыженко взволнованно ходил по комнате. Так вот и есть ответ на тот неясный вопрос. Конечно же она знает о брате. О многом, видимо, знает. Как он раньше еще сомневался? Но артистка-то какова? В гости еще зовет! Пожалуй, идея!
В гости так в гости!
Через некоторое время Павел сидел в кабинете начальника управления областного розыска, обсуждая новый план действий.
— Только, пожалуйста, действуйте осторожно. Народ этот очень коварен, — напутствовал Павла начальник управления. — Людей для участия в операции можете отобрать по своему усмотрению.
У дома Колобовых остановилась повозка, за которой на привязи тянулась пара коней. Невысокий коренастый милиционер не спеша подвязал вожжи и, не обращая внимания на заливистый лай пса, рвавшегося с цепи, направился к крыльцу. Из дверей показалась Евгения, на ходу поправляя платок.
— Батюшки! — радостно всплеснула она руками. — Неужто Павел Феофанович прислал?
— Он самый. — Откинув полу шинели, милиционер полез в карман брюк, вынул помятую, замусоленную квитанционную книжку. С минуту он листал ее огрубевшими, малопослушными пальцами. — Вот тут распишитесь, гражданочка, — протянул он огрызок карандаша.
— Так, может, в дом на минутку заглянете? — нерешительно проговорила Женя.
— Не-е, нам пора. Времени недостаток.
И он вперевалочку направился к телеге, поудобней уселся и, чмокнув, тронул коня.
Через несколько дней Павлу передали записку:
«Уж не знаю, как и благодарить вас, Павел Феофанович, за вашу услугу. Спасибо, что не забыли про
