зависимости от их пола и возраста, но голос этот - совещательный, не более того. Решения, обязательные для испонения всеми, принимаю я. И только я! И вовсе не потому, что - мужчина. Появится в отряде женщина, лучше меня способная спасти и сохранить наши жизни, и я тотчас уступлю ей лидерское место. Не исключаю даже, что со временем этой женщиной станете лично вы.
Сказал, думая про себя в этой связи?: 'Лично ты - через мой труп!'
- Устраивает вас такая перспектива отношений?
- Устраивает...
- Прекрасно! Тогда готовимся к выступлению. Вот только... - он в очередной раз критически обозрел босоножки Татьяны. - Вот только придётся подобрать вам обувь, более подходящую для маршброска, потому как в этой вы ни то что бежать, но даже быстро идти вряд ли сможете.
- А зачем, ёлки-палки, идти или бежать?! - вмешался Андреец. - У меня есть тачка в ремонте, готова уже, масло и горючку заливай, ставь аккумулятор да езжай, даже ключи имеются!
- И молчал, да, мужик, ёлки твои моталки?! - воскликнул Шаталин.
- Так вы не спрашивали...
В соседнем боксе под замком и впрямь раскорячилась на гидравлическом подъёмнике вполне приличная, по меркам Нилгорода, 'тачка' - Opel Frontera лет семи-восьми, едва ли больше. Пока Андреец варварски рубил масляные шланги подъёмника и готовил джип к заводке, беженцы без стеснения пошарили в его хозяйстве и загрузили багажное отделение всем, что, по общему мнению, мало-мальски пригодилось бы при обустройстве новой жизни: от фонаря 'летучая мышь' до коробки с шурупами, от нескольких банок разномастных консервов до эпоксидного клея, от топора до примуса. Комбат хотел снять и пристроить где- нибудь в салоне свой рюкзак десантника, в нутро которого разумно уложил, не разделив с Марго, самые ценные для себя предметы, но, подумав, воздержался - всё своё ношу с собой!
И это решение, как показали дальнейшие события, оказалось правильным...
Спустя примерно полчаса внедорожник был подготовлен к маршу: прогретый двигатель работал ровно и устойчиво, ничто не подтекало, дребезжания на слух не улавливалось, электропитание, температура и давление держались в пределах нормы. Татьяна и Василий Куракин пристроились бок о бок на заднем сидении, оставив Шаталину место справа, а Твердохлебу - впереди, рядом с водителем. Андреец подогнал машину к центральному выезду из 'Ночного отстоя' и оставил работающей на холостых оборотах, в то время как комбат и Док опасливо вышли за ворота, дабы осмотреться...
И оба остолбенели!
Слева вдоль высокого забора по асфальтобетону подъездного пути прямо на них опрометью несся... Карапет Данилян с маленьким Робертом на руках. За ним, чуть поотстав, бежала его супруга Гаянэ, субтильная брюнетка с огромными, в половину лица, карими глазами, волочившая за собой тележку на колесиках. А в сотне метров гикали и улюлюкали преследователи - пятнадцать-двадцать бледных оборотней...
Измождённый травлей, мало что уже соображавший Карапет, действуя лишь на инстинкте самосохранения, так бы и пробежал мимо вчерашних сотрапезников, не заступи ему дорогу Док. Передохнувший за сборами в дорогу, он принял в одну руку обмякшего Робертика, другой потащил его отца к машине. А Гаянэ, внезапно налетев на друга семьи, застыла как мумия.
- Саня - ты?!!
Колоссальные глаза её, казалось, расплескались по всему лицу, всё ещё миловидному, хотя и закопчёному донельзя.
- Я, Гаечка, я, - пробормотал он, обнимая подругу и попутно анализируя обстановку. - Всё будет хорошо, вы практически спасены. Беги к машине, там наши, свои, - затем прокричал вслед Шаталину. - Док, здесь должны быть пожарные ворота. Вышибайте и гоните в леса! Встретимся у кабака 'Флора', я уведу этих грёбаных Бледных.
- Старый, я - с тобой! - сквозь нарастающий рёв донесся ответ Дока.
- Отставить!!! - прохрипел комбат, послал три пули в свору оборотней, швырнул в ближайшего из них булыжник и стремительно помчался к новостройкам через пустошь, облагороженную редкими 'оазисами' чёрной бузины и бородавчатого бересклета.
Бледные, позабыв о прежней 'дичи', кучно устремились за ним. И это было хорошо весьма. Потому что бегать комбат не любил, но, по счастью, неплохо умел. И не стеснялся порой демонстрировать это умение даже врагу. Потому что живой пёс намного опаснее мертвого тигра! В особенности если это пёс войны...
Бежал не он один. Бежал вальяжный седовласый господин, до утра в задумчивости засидевшийся в уютном баре близ Кузнецкого моста. Бежали миллионы. Сотни миллиоѓнов гибли в преисподней городов и весей, во вселенском огненном торнадо, под завалами строений, под облаками ядовитой химии, под пулями, ножами, кулаками и зубами Бледных, вчера еще - соѓседей по Земле. Исчадий Сатаны. Их были миллиарды. Миллиарды существ, чьё тёмное мерзостное Эго, бродившее, как у любого из нас, землян, под пробкой Социо, вдруг прорвалось наружу от ударов Биѓча неведомого Зла. Армагеддон! Конец людской цивилизации. Вселенский Катаклизм. Чума. Безжалостная. Бледная. Неотвратимая...
Бежать!!!...
...Бежал, уводя свору бледных оборотней, 'пёс войны' Александр Твердохлеб. И устал при этом, как... как собака. Но всё равно бежал, прокладывая путь себе лопатѓкой и пистолетом Макарова. Точнее, угрозой пистолетом Макарова - больше наглядной демонстрацией, чем выстрелами из него, памятуя об экономии патронов... Бежал сквозь выстрелы со стороны. Сквозь взрывы. Сквозь свежие руины. Сквозь пожары. Сквозь множество трупов...
Бледные преследователи здорово поотстали. Могём, значит, ещё!.. Но раз за разом на пересечку комбату из дворов и переулков выбегали новые свихнувшиеся оборотни. В подобных ситуациях радовало то - если в подобных ситуациях вообще хоть что-то могло радовать! - что многие из них бросались прочь, лишь разглядев оружие и непреклонную решимость на его лице. То бишь кое-какие крохи сознания в них ещё оставались...
Наконец на перекрестке улицы Мстислава Келдыша и проспекта виолончелиста Ростроповича комбат избавился от погони. И вновь благодаря помощи свыше! В прямом смысле этого понятия, то есть благодаря поддержке с воздуха. И впрямь случилось так, что военная авиация в сегодняшней драме с участием заслуженного майора ВДВ России Александра Твердохлеба повторно вышла на сцену в роли Судьбы... Волею пресловутой судьбы, точнее, волею кого-то из Верховных Главнокомандующих, провинциальный Нилгород вот уже несколько десятков лет служил главной базой дальней авиации. Постепенно на громадном аэродроме к стратегическим ракетоносцам присоединились истребители, штурмовики, тяжёлые транспортники, самолеты-заправщики, эскадрилья монстров управления, разведки и радиоэлектронной борьбы, наконец, вертолётный полк, а с началом вялотекущей войны город вообще стал комплексным центром ВВС на южном направлении. Ежедневно десятки разномастных экипажей находились на боевом дежурстве - и в воздухе, и на земле в готовности к немедленному вылету. С первым натиском пандемии вся эта стая сумасшедшей каруселью завертелась над полыхающим Нилгородом. И на счастье комбата случилось так, что один из бледных камикадзе избрал целью для атаки тараном как раз перекресток, изначально прозванный обывателями именем Мстислава Ростроповича...
К счастью, удар борта о твёрдый асфальтобетон не вызвал особенно мощного взрыва. Во всяком случае, комбата в нескольких сотнях метров даже не повалило с ног, зато своре Бледных досталось воистину не по-детски, ибо МиГ-29 обрушился прямо на них...
Комбат остановился, сколь было возможно отдышался, прополоскал рот из фляги, сплюнул в сторону 'братской' могилы вервольфов, огляделся и приметил у бордюра мятую ВАЗ-2107. Двигатель, хоть и чихал - не мудрено в подобной атмосфере! - уверенно работал на холостых оборотах. 'Таких же холостых, как ты теперь... - подумал он. - Тьфу, идиот!'..
Передача была включена, но водитель - женщина, лишившаяся чувств, в ступоре прижимала к полику педаль сцепления. Сгорит как пить дать! Комбат толчком перевёл рычаг коробки в нейтральное
