И измученный люд не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва, - нас встречают малиновым звоном!
Всё вернулось на круг, и распятый над кругом висел...
(В.С. Высоцкий)
Пошло-поехало...
- Что это вы сегодня один? А где ваш друг?
- Спит без задних ног!
- Устал, бедняга?
- Нет, на мину наступил...
Гетман, человек бывалый, опытный, а главное, от начала до конца осведомлённый в операции за речкой, невольно всё же вздрогѓнул, когда раздался первый залп орудий 'Гром' и миномётов на закѓрытых крепостных позициях. Но реноме - лицо, намус, достоинство и даже имидж, - хоть и задёргался, но сохранил, ибо Алина с полчаса как удалилась в кабинет таможни и видеть его конфуз не могла. Он встал из-за стола. А рядом с ним - плечо в плечо - нелёгкий выбор: что же делать дальше? Богатый выбор: от 'пойти домой и завалиться спать в обнимку с телефоном' до 'полечить больную после Первого Анахорета голоѓву традиционным русским медикаментозным средством'. Догадываетесь, каким? Вот-вот... Где-то посередине строя вариантов затаился и такой - Главковерх обязан находиться в Ставке, но... Пошло оно! Вернее, пошёл он. Конкретный гетман Александр Твердохлеб. В народ.
По-заговорщицки моргнув вуалехвосту, он сунул мобильный в накладной карман, сменил кургузый чешский револьвер на мощный двадцатизарядный дальнобойный пистолет Стечкина, известный в определённых кругах как АПС, расплевался с душным кабинетом и вышел в мир. Пока - мирок. Приёмную. Которая/который содрогалась (...ся) в конвульсиях войны: вибрировали стёкла, звякала посуда в шкафчиках, подпрыгивали мониторы на стоѓлах. Наталья с Инной то ли в боевом азарте, то ли в пароксизме сопричастѓности повизгивали у окна, любуясь слаженной работой миномётчиѓков.
- Интересно? - улыбнулся гетман.
- Класс! - воскликнула девчонка.
- Обычно, - пожала плечами Наталья. - Ваше высокородие на подѓвиг ратный собрались или так, прошвырнуться?
- Тайна сие великая есть! - он назидательно воздел указующий перст к потолку. - Много знать будете, скоро состаритесь.
- Не приведи Господь! - вздохнула Хуторская. - И без того уже... Серьёзно, Саныч, далеко?
- В народ схожу, с купцами, вероятно, побеседую...
Минут двадцать назад ему звонил невыспавшийся пристав Коробицын и доложил, что вражеский агент по кличке Мутный сидит, вернее, лежит безвылазно в гостинице, читает 'Смену' за какой-то девятьсот лохматый год, что ни в малейшей степени не вяжется с высоким званием шпиона, диверсанта и лазутчика. Торговцу, дабы выйти в люди и вести разведку, не требовалось изощрённо-вычурной легенды, факт налицо. А он лицо своё даже в окно не высунул ни разу. Такого расстрелять должны скорее уж сами хозяева- агентуристы, чтобы не мараться представителям разведуемой стороны. Ерунда какая-то! Но ясность требуется всё-таки внести, и быстро, ибо содержать ежа за пазухой в подобной ситуации чревато...
- Наталья, барбоса моего не видела?
- У Лины сидит.
- Перепугался?
- Нет, от суперинтенданта с подарками вернулся. Кушает.
- А-а, ясно! Значит, это надолго. А великий гетман всех вреѓмен и народов остался без охраны. Вот помру я - ужо наплачетесь!
- Болтаешь, дурак! Хоть и великий гетман... Охрана ждёт тебя на выходе.
- Не понял!
- Вы же с атаманом ввели 'военную опасность', забыл уже? Положено.
- А-а! Всё, Натали, прощай, свобода! Как теперь молодую девушѓку искать (Инна густо покраснела)?! А надо бы, потому что ящик вина - не фунт изюма.
- Судьба тебя, Сашок, сама разыщет, уж поверь, - вздохнула Хуторская, - ей что полковник, что казачьих войск, что гетман, всё едино. Сорок стукнуло - и привет родным! Подать сюда младую деву восемнадцати годов!
- Или бутылку пива 'Пит'. Придумала, кстати, где найти вышеизложенную?
- Нет, вашество, зато придумала, какое вино мне заказать.
Пользуясь тем, что Инна отвернулась на секунду, гетман вопросительно скосил глаза - она, мол? Наталья покачала головой, подумала и прошептала:
- Вряд ли... хотя... всё возможно... - а на ухо добавила. - И не превраѓщайте меня, пожалуйста, в сводню!
- Вот ещё, сам найду!
- Не сомневаюсь, Саныч. Фатум эст. Судьба...
Да, сорок лет минуло, - думал Александр, спускаясь вниз по лестнице, - давно минуло, и ничего, зараза, с этим не поделаешь! Такова жизнь, пусть даже вторая по счёту... Тридцать лет в прошлой жизни, без малого двенадцать уже в этой... Почему, интересно, не действует принцип поглощения меньшего срока большим, хотя бы частичного?! Нет уж, будьте любезны отбыть свою судьбу от звонка до звонка, шаг в сторону считается побегом, прыжок на месте - провокацией... Судьба! И какова же ты, Судьба сорока-с- лишним-летнего полковника казачьих войск?!..
'Скоро узнаешь... Очень скоро, вероятно, уже завтра! Если, конечно, Завтра вообще наступит...', - прошелестело под сводчатым потолком резиденции.
По вестибюлю напыщенно и важно, ежесекундно перехватывая автомат то на ремень, то за цевьё, прогуливался крепкий молодой румяный казачок, курсант учебного подразделения. Охранник, - усмехнулся гетман.
- Меня ждёшь, воин славный?
- Господин полковник, - подбежал парнишка и оглушительно щёлкѓнул каблуками, - курсант Савельев прибыл для...!!!
- Понял, понял, - гетман протянул руку для пожатия. - Здравствуй, курсант Савельев!
- Здравия желаю, господин полковник казачьих войск!!!
- Не ори, а то все террористы по наши с тобой души сбегутся.
- Есть! - рявкнул бодигард, но чуть уже потише.
- Хорошо, что есть... А имя есть у тебя, курсант Савельев?
- Так точно, господин полковник! Лёх... э-э... Алексей.
- Алексей Савельев... бригадира краснодеревщиков сын?
- Так точно!
- Станиславович, значит?
- Никак нет, - потупился казачок, - Иванович...
- Ох, прости, друг! Но запомни: отец - не тот... скажем, не только тот, кто родил, но тот, кто воспитал, на ноги поднял, раньше говорили - оформил путёвку в жизнь. А батькой приёмным можешь смело гордиться - добрый казак, воин славный, мастер знатный, человек порядочный, побольше бы таких.
- Так точно, господин полковник...
