– Я уезжал на пару дней, деньги зашибать. Думал, ты будешь скучать, и принёс тебе вот эту штучку…
– Я же сказала, она милая. Буду пить из неё.
– Не слишком-то усердствуй. Чёрт… Ты бы знала, как мы зажигали! – он в досаде прищёлкнул пальцами.
– Воровали машины?
– И это тоже. Я был у тебя на фабрике… заходил вчера – тебя не было.
– Что с того?
– Ничего, совсем ничего! – он посмотрел на её склонённую голову, стукнул по донышку рюмки. Неуловимое движение – и пачка дешёвых фотографий почти исчезла в его ладони. Лана слишком поздно заметила это.
– Эй, отдай! – ногти впились в запястье. Парень поморщился и грубо оттолкнул её. Рот саркастически кривился, пока он разглядывал обнимающуюся «сладкую парочку». – Джон, прекрати! Джон!..
– Утихни, детка. Ты красивая на этих фотках… да, симпатяги. – Он бросил снимки на кровать, и они веером рассыпались. – Тут собака зарыта. Я хотел с тобой поговорить…
– О чём?! – рассержено откликнулась Лана, потирая ушибленное плечо.
– О тебе и Брэндоне! – сквозь стиснутые зубы пробормотал он.
– Тут не о чем разговаривать, совсем не о чем!
– Ну да, конечно… – он уселся на стул, вытягивая ноги. Рука потянулась к щетине, украшающей подбородок. – Я скучаю по тебе, знаешь! А ты… ты…
– Джон, перестань. Я… – Лана вздохнула. Ей было трудно отталкивать этого парня. Она знала его давно, совсем давно… она питала к нему тёплые чувства, но её раздражал его характер бешеного быка. Такой и поколотит, дай ему волю… таким был её отец. – Джонни… я не хочу сейчас это обсуждать. Мы с тобой не учёные, чтобы болтать о романтике.
– С ним же ты болтаешь! Щебечешь, как пташка, летаешь вокруг! Что ты в нём нашла?
– Он другой, он не похож на наших… хулиганов. В нём что-то есть…
– В нём что-то есть! – когда Джон хотел, он умел издеваться. Чёрные глаза были непроницаемыми, а голос – нарочито писклявым. – Ты послушай себя! Давно его знаешь? Год, два?! Неделю!
– Джон, ну что ты на него ополчился? Брэндон – чудесный, он же и твой друг, ты нас сам познакомил!
– Как бы он зубы о тебя не обломал… крепкий орешек, – он спрятал голову в ладони. Воцарилось тяжёлое молчание, которое нарушал лишь шорох бумаги. Лана двигалась спокойно, но Джон чувствовал её враждебность, упорное нежелание разговаривать и воспринимать его разумные, как он думал, доводы. Из- за чего возникла ссора, он не понимал. Он только видел, из-за
– Никто этого не сделает лучше, чем ты. Пойми…
– Ты с ним спишь? – нашёл он наконец самое простое оправдание необычному поведению подруги. – Только честно, без обид!
– Пошёл ты к чёрту! – закричала она, разворачиваясь и выплёскивая на него злость. Джон ухмыльнулся.
– Я так и знал, что он что-нибудь натворит… вы спите вместе! Так нормальные ребята не поступают! Потрахались, блин, и разбежались…
– Заткнись, Джон, иначе мы поссоримся… – она не просто жалела его, она уже угрожала. Чёрт, как она была хороша в этом слабом освещении, сексуальная штучка… Джон был серьёзно встревожен происходящим.
– Что, секретничаете? Я не помешала?
– Нет, мам.
– Джон, крепыш, я только что звонила твоей матери и могу наизусть пересказать то, что она тебе натрепала… ты бы не шатался по вечеринкам, а помог ей дома…
– Знаешь, Лин, я уважаю родителей, но она перегибает палку. Кроме того, я ещё не поздравил нашего чудака! – Джон закашлялся. Лана пошла к двери, бережно придерживая подарок.
