приглашают врачевателя, в его честь готовят щедрое угощение. В первую очередь лекарю предстоит решить, не Камаб ли наслал болезнь. Угощение как раз и рассчитано на то, чтобы задобрить «медика». Но если, несмотря на угощение, он все-таки приходит к выводу, что болезнь послана богом, все покидают больного, и он умирает в одиночестве.
Глава миссии в Окахандже доктор X. Вебер, рассказавший мне об этом, говорил, что он сам был свидетелем таких трагедий. Бергдамы настолько привыкли к этой традиции, что воспринимают ее как нечто само собой разумеющееся и, когда, состарившись, уже не могут заботиться о себе, покоряются уготованной им участи.
Если же лекарь сочтет, что виновники болезни — умершие родственники пациента, начинается лечение. Массируя больного, лекарь сгоняет болезнь в какую-либо часть тела, а потом выжигает ее горящей головней. Так на теле бергдамов появляются шрамы. Иногда лекарь высасывает и выплевывает болезнь в скорлупу страусового яйца на тлеющие угли. Болезнь гибнет. Такой обряд встречается у многих первобытных племен. В горах Новой Гвинеи я видел, как папуасский лекарь врачевал больного точно так же.
Бергдамы, как и бушмены, быстро приспосабливаются к природным условиям: если нельзя добыть мяса, они питаются корнями растений, ягодами, насекомыми, медом диких пчел. В дождливый сезон, когда охотиться невозможно, они едят термитов, которых в это время очень много. Бергдамы разводят огонь, и когда на него слетаются термиты, их ловят и складывают в кожаные мешочки. Потом из сухих термитов варят суп. По ночам бергдамы без большого труда ловят кузнечиков, малоподвижных из-за холода. Поджаренные кузнечики очень питательны и вкусны.
Большая роль магии в бергдамских обрядах наряду с австралоидным типом лица и оставшимися от каменного века образом жизни и методами охоты заставляют ученых полагать, что бергдамы — древний, самобытный народ. Бергдамские юноши и девушки проходят через церемонию посвящения. Для девушек этот обряд начинается с развитием грудных желез. Им запрещают есть пищу, которую едят замужние женщины. Чтобы создать у девушек «иммунитет», им делают своего рода «прививку»: кусочки запретной пищи растираются в порошок, которым заполняются надрезы под грудями. Девушка может есть запрещенную пищу только после того, как заживут ранки. Первая менструация служит поводом для праздничного пира, для которого закалывают козу. Девушку обвешивают украшениями, и старшие женщины учат ее обязанностям жены и матери. Ей советуют избегать родственников мужского пола и проводить время только в обществе взрослых женщин племени, так как теперь она считается созревшей для брака.
Посвящение юношей производится в три этапа с годовыми перерывами между ними. Как только набирается достаточно большая группа подростков, они вместе отправляются на охоту. Тем временем в селении режут и потрошат козу. Ее вычищенные кишки и мочевой пузырь надувают, а потом разрезают на кусочки, которые по возвращении юношей вкладывают им в волосы. Молодые охотники не едят ничего. Все добытое ими в первый день съедают взрослые. На второй день они снова охотятся, но на этот раз им разрешают есть вместе со всеми. Лишь после двойного повторения этого обряда юноши считаются взрослыми и могут сидеть с мужчинами вокруг священного огня.
Свадебных церемоний у бергдамов нет, но при рождении ребенка выполняются некоторые ритуалы. Как правило, ребенок получает имя в тот момент, когда рассекается пуповина. Отец поджаривает кусок мяса, а стекающий с него жир втирает в свое тело. Затем чешуйки жирной грязи аккуратно собираются в небольшой кожаный мешочек, который в дальнейшем служит ребенку амулетом. Прикрепляя этот кожаный мешочек к шее ребенка, отец плюет ему на грудь, растирает плевок и несколько раз повторяет его имя. Рождение двойни нежелательно, считается противоестественным, и одного близнеца, как и у бушменов, хоронят заживо.
Берг да мы живут такими племенами только в глухих уголках Юго-Западной Африки. Большинство бергдамов поглощает цивилизация или ассимилируют другие народы. Недалеко время, когда этому народу придет конец, потому что для бергдамской женщины считается особой честью родить ребенка от мужчины другого народа. Этот загадочный народ, появившийся из неведомой страны, местонахождение которой не известно до сих пор, скоро исчезнет, не оставив после себя никаких следов.
Глава восьмая
Окаменелый лес
Мы решили объехать вокруг горы Брандберг. В пустыне Намиб, у южного склона горы, нам встретилось очень интересное растение, своего рода живой доисторический гигантский ящер, динозавр флоры. Перед нами было одно из самых удивительных растений мира — Wellwitschia Mirabilis, похожее на дерево, которое спряталось под землю. Оно растет вниз! Его корень, напоминающий ствол дерева, может проникать на двадцатиметровую глубину. Это растение добывает животворную влагу из речушек и ручейков, протекающих глубоко под поверхностью пустыни. Прячась под землей, дерево защищается от песчаных бурь и сильной жары. Это самое долголетнее растение на земле. Диаметр его подземного ствола достигает одного метра, а период между цветениями доходит до двадцати лет.
Удивительное первобытное растение почему-то сохранилось только в этом районе мира. Возвышающаяся над поверхностью земли часть растения очень уродлива: всего два листа, которые достигают двух-трех метров в длину.
Больше листьев не бывает, а эти два со временем распадаются на длинные ленты. Именно из-за этих лент, похожих на высохшие щупальца, а по цвету напоминающих древесную кору, растение получило прозвище «осьминога пустыни».
Очевидно, оно получает часть необходимой ему влаги из туманов, которые плывут над пустыней от побережья Атлантического океана. Это подтверждается тем, что в нескольких сотнях километров от берега океана, где проходит граница распространения туманов, кончаются и Weltwitschia Mirabilis. Название растению дал один австрийский ботаник, обнаруживший его около ста лет назад. Это было величайшее открытие века в области ботаники. Растение взято под особую защиту: за уничтожение одного экземпляра полагается штраф в пятьсот фунтов стерлингов или тюремное заключение на два года. Weltwitschia Mirabilis произрастает только в пустыне Намиб и чуть дальше к северу, на малоисследованном плоскогорье Каоко, за Берегом Скелетов. Это фантастическое растение, как и Белая дама горы Брандберг, — предмет национальной гордости: оно также изображено на почтовых марках Юго-Западной Африки.
На Брандберге можно найти и другие ботанические редкости. Руднер рассказывал, что во время прошлой экспедиции они обнаружили растения по крайней мере семи неизвестных видов и что в ущельях горы растут такие деревья, которые встречаются только в Абиссинии. Уж не появились ли они здесь вместе с Белой дамой?
А теперь — от живых растений к мертвым, в окаменелый лес. Покинув лагерь у Брандберга, археологи направились дальше на юго-восток, к горам Эронго, а Франсуа и я повернули к северо-востоку, на Цумеб и Гротфонтейн. Впереди Калахари! На раскинувшейся вокруг золотистой равнине мирно паслись огромные стада южноафриканских газелей прыгунов. Завидев нашу машину, они как по команде поднимали головы и смотрели на нас, а затем стремительно разбегались, образуя большой круг, в центре которого оказывались мы. Время от времени какая-нибудь газель перепрыгивала через своих соседок. Издали стадо в несколько сот голов напоминало вытканный на равнине ковер. Выдержав безопасную дистанцию, газели снова начинали пастись, но теперь за нами внимательно следил вожак, молодой самец. Изредка встречались большие стада зебр. Они с оглушительным топотом бежали рядом с машиной и постоянно пытались пересечь нам дорогу. Здесь не заповедник, это животные древней, нетронутой Африки.
Колея на песке привела нас на сто километров к северу, к ферме Аурус, одиноко стоящей на границе пустыни Намиб, где лежит окаменелый лес. Да, именно лежит. Сто или двести миллионов лет назад пустыня была покрыта гигантскими деревьями. Очевидно, пронеслось какое-то стихийное бедствие, и лес был повален (судя по тому, что все стволы лежат в направлении с юго-запада на северо-восток). Мы обмерили несколько стволов. Они были до двадцати метров в длину и больше метра в диаметре. Эта местность безлюдна, и лес обнаружили только в 1947 году, когда сюда приехал фермер, которому этот участок был
