наконец превратилось в грохот, который, подобно грому, прокатился над лесистыми хребтами и фруктовыми садами.
– Что это? - спросил студент. - Ваше облако производит столько шума, как турбореактивный самолет?
– Нет, оно движется в полной тишине. Должно быть, мимо случайно пролетел самолет. Сейчас тридцать одна минута первого. Смотрите…
Гул самолета постепенно затихал. Все трое напряженно всматривались в сторону, откуда, согласно утверждению учителя, обычно появлялось фосфоресцирующее облако. Зоркие глаза Титела первыми обнаружили его.
– Вот оно! Точь-в-точь такое, как вы говорили! Ком, излучающий зеленовато-голубой свет. Он приближается. Нет! Вдруг изменил направление, повернул почти на девяносто градусов.
– Облако уходит! - с сожалением воскликнул доктор. - Оно исчезает вон за теми елями. Жаль! Но так и должно было случиться.
– Почему, отец?
– Из-за самолета!
– Из-за самолета?
– Пойдем в дом, Фируле, - сказал Албу. - Согреемся и поговорим.
Лиза ждала их в столовой. Халат она сменила на платье цвета спелой сливы и сняла бигуди, щеголяя прической, достойной самого искусного парикмахера.
Из-под крышки пузатого чайника, стоявшего на столе, вырывался тонкий пар.
– Ну что, стоило там торчать? Джордже, если у тебя будет жар, знай, я не подам тебе даже стакана воды. Принести вам аспирину?
Албу попросил ее не беспокоиться. Он сам наполнил свою чашку, положил четыре куска сахару и выжал туда половину лимона. С явным удовольствием отхлебнув горячего напитка, он пригласил Титела последовать своему примеру.
– Послушаем твое мнение, Албуле! - сказал учитель.
– Собственно говоря, пока у меня нет никакого мнения! Чего ты от меня хочешь? Могу ли я утверждать, что предмет, за которым мы наблюдали, не что иное, как космическая ракета с другой планеты?
– Конечно, это мог быть и корабль-разведчик межпланетной ракеты, достигшей верхнего слоя земной атмосферы. Телеуправляемый зонд, предназначенный для исследований.
– Он не очень-то похож на корабль, - признался учитель. - Но если проанализировать его реакции и особенно то, что он исчез в момент появления самолета, поневоле приходишь к выводу, что он повинуется воле мыслящих существ.
– Чего же они боятся? - с досадой спросил юноша. - Разве мы такие страшные?
Доктор Албу поставил чашку на стол и откашлялся.
– Допустим, что увиденное нами - действительно посланец какой-то далекой цивилизации. Ты спрашиваешь, почему они боятся нас, Тител? Представь, что ты находишься над неизвестной планетой, с поверхности которой время от времени поднимаются черные грибы ядерных взрывов, что ты видишь кроваво-красные отблески от взрывов бомб и артиллерийских снарядов, города и поля, превращенные в море пламени! Разве ты осмелился бы вступить в контакт с жителями такого небесного тела?
Фиру промолчал, но в глубине души признал правоту друга.
– В таком случае чем же мы-то можем им помочь? - почти радостно спросила Лиза.
Психолог допил свою чашку и вытер губы ладонью.
– Нет, все-таки нужно что-то предпринять.
– Что же, Албуле?
Доктор не ответил.
Жена учителя взглянула на стенные часы. Было половина второго.
– Довольно! Всем спать!
Албу поднялся и положил руки на плечи учителя.
– Дорогой Фиру, дай мне подумать. Быть может, ночью меня и осенит.
Близнецы ворвались в комнату с оглушительными воплями. Им исполнилось по пять лет. Они были белокурые, взъерошенные и загорелые, в ночных рубашечках из цветной хлопчатобумажной материи, босиком. Вцепившись в докторский пиджак, близнецы исполнили вокруг него что-то наподобие пляски краснокожих.
– Приехал дядя Албу! Приехал дядя Албу!
Ученый попытался их утихомирить, опустившись на корточки и поцеловав в пухлые щечки.
– Как поживаете, дети? Расскажи-ка ты, Петре.
– Я веду себя хорошо и ем все, что дает маменька!
– А ты, Марта?
– А я веду себя лучше и ем все, все, все, что дает маменька! Дядя-я-я… ты привез мне шоколаду?
Албу раскрыл дорожную сумку.
– Как же я мог забыть такую важную вещь? Держи, одна коробка для тебя, а другая - для Петре.
Все внимание детей было теперь целиком поглощено целлофановой оберткой, которая оказывала упорное сопротивление пальчикам с коротко обрезанными ногтями.
Вбежала Лиза, словно предчувствуя, что установленные в доме порядки нарушены. Она пожурила Албу:
– Можно ли давать им сладости натощак? Они даже не почистили зубы.
Несмотря на слезы и возражения, шоколад был конфискован, и детей потащили в ванную комнату.
Появился Фиру, свежевыбритый и пахнущий лавандой.
– Доброе утро, Албуле.
– Доброе утро.
– Знаешь, - сказал ученый после небольшой паузы, - я читаю на твоем лице то же нетерпение, что и у Петре и Марты, когда они спросили о шоколаде. Мне пришла в голову одна мысль…
– Браво! Говори…
– Как ты считаешь, мы найдем в Кымпулунге люминесцентную краску?
– Люминесцентную краску? Вероятно! Объясни мне все же, что ты задумал?
– Пошлем Титела в город купить пару бидонов краски. А до его возвращения позанимаемся физкультурой.
– Может быть, ты перестанешь играть со мной в прятки?
– Мы пойдем в сад и очистим участок земли в несколько десятков квадратных метров. Затем нарисуем люминесцентной краской большой круг.
– Уже не собираешься ли ты оборудовать… посадочную площадку?.
– Именно так, Фируле, именно об этом я и думаю! - с явной иронией ответил Албу.
Часа через полтора Тител принес краску, и в соответствии с указаниями психолога к обеду работа была закончена. Время после полудня тянулось мучительно долго. Все беспрестанно смотрели на часы, обменивались мнениями, соглашались друг с другом и возражали, но без раздражения; из организатора же всей затеи нельзя было вытянуть ни слова. Ко вкусным кушаньям, приготовленным Лизой, они почти не прикоснулись, и хозяйка почувствовала еще большую антипатию ко всему загадочному и плавающему в воздухе.
Около полуночи напряженность достигла предела. Они отправились в сад и расположились возле светящегося круга.
– Вы считаете, оно прилетит? - в десятый раз спросил Тител, хотя заранее знал, что ответа не последует. Фиру, разгорячившись, расстегнул пальто и засунул в карман шарф, которым его укутала Лиза.
– Осталось пять минут! - промолвил учитель, пощипывая нижнюю губу - по мнению его учеников, этот жест предвещал грозу.
