Барону Гейру фон Швеппенбургу, командовавшему 24-м танковым корпусом, было известно другое. 3 сентября его ведущая 3-я танковая дивизия должна была нанести удар по передовым позициям 2-й британской дивизии на дороге Решт-Казвин, южнее деревни Рудбар, в живописном ущелье, пересекаемом речкой Сафид-Руд. Обходного пути вокруг этой позиции не было, и когда передние танки германской колонны вступили в схватку с оборонявшимися войсками, длинный и неподвижный хвост этой колонны подвергся непрерывному обстрелу Королевской авиации. Самолеты, среди которых быта задействованы и «Ланкастеры» отряда бомбардировщиков, взлетали с новых аэродромов, находившихся на юго-востоке Персии. Для экипажей самолетов узкая и извилистая горная дорога оказалась не такой удобной целью по сравнению с теми, что поражались в сражении при Кельне, но присутствие самолетов само по себе оказало угнетающее влияние на немцев. Несколько раз падающие бомбы вызывали обвалы, которые заблокировали дорогу. Пока экипажи танков разгребали валуны, генерал Вильсон вел 23-ю бронетанковую бригаду из Занджана на помощь попавшей под жесткий прессинг британской пехоте. Немцам не удалось осуществить легкий прорыв на этом участке.
6 сентября другие корпуса Гудериана покинули Табриз и разъехались в двух различных направлениях. Понуждаемый Гитлером к осуществлению мощных наступлений в направлении Тегерана и Басры, генерал тем не менее решил проигнорировать персидскую столицу. 24-й танковый корпус уже и так находился в затруднительном положении, а британские и русские войска, противостоявшие 46-му танковому корпусу, заняли чрезвычайно сильные позиции в горах, к югу от Табриза. Гудериан решил отправить по этой дороге блокирующие войска, в то время как остальная часть корпуса должна была двинуться на запад и юг в направлении Ирака.
Таким образом, 25-я моторизованная дивизия и танковый отряд 18-й танковой дивизии были отправлены по Тегеранской дороге в качестве боевого пугала, в то время как сам Гудериан повел 2-ю и 18 -ю танковые дивизии, дивизию «Дас Рейх» и 29-ю моторизованную дивизию по Миандувабской дороге, проходившей между озером Урмия и горой Саханд. Весь день 6 сентября танкишли вперед, не встречая сопротивления. Вероятно, кто-то из немцев указал, что где-то справа от них когда-то находился «Остров сокровищ», Шахи в озере Урмия. Там со множеством наложниц и несметными сокровищами был похоронен великий Хулагу Хан. Хулагу был внуком великого Чингисхана. Он захватил Багдад, завернул аббасидского халифа в ковер и затоптал его монгольскими лошадьми. Может быть, им удастся сделать то же самое с генералом Александером!
Гудериан сомневался в этом. С каждым днем Багдад казался все дальше от него. Дороги были ужасными, техника все время выходила из строя. Казалось, что самолеты Королевской авиации преследуют немцев везде. Его собственные войска, которые с мая прошли уже около ста пятидесяти миль, были изнурены. Единственная помощь, которую он получил из Растенбурга, заключалась в упреках, что он двигается слишком медленно.
Днем 7 сентября 29-я моторизованная дивизия достигла утонувшей в зарослях деревушки Миандуваб. Теперь предстояло принимать еще одно решение. Воздушная разведка заметила мощные пехотные формирования британцев, занимавших ущелья к югу отКерманшахской дороги. Игнорировать их было невозможно. Поэтому еще один блокирующий отряд был выделен для прикрытия фланга основного войска, двигавшегося на запад, к Ираку. 29-я моторизованная дивизия была оставлена сзади, чтобы удерживать Миандувабскую дорогу и ремонтировать разбитые машины.
Дивизия «Дас Рейх» пошла впереди. Иракская граница находилась всего в семидесяти пяти милях от извилистой «дороги». В ста милях от границы располагались Мосул и Киркук. Эти расстояния становились сюрреалистическими. Но после пересечения границы танки оказались бы на более удобной для их движения местности, в северо-восточной части плоской Месопотамской равнины.
Весь день 9 сентября танки громыхали по разбитой дороге через окруженные виноградниками курдские деревни, через страну сухих и пыльных холмов, расположенную к югу от озера Урмия. Теперь их в какой-то степени прикрывали эскадрильи люфтваффе, в спешном порядке размещенные в Табризе, но присутствие Королевской авиации не стало от этого менее ощутимым. В конце этого дня Гудериану сообщили, что британские бомбардировщики уничтожили мосты через Араксес на границе. Теперь у германского войска будет еще больше проблем со снабжением.
В 200 милях к востоку 24-й танковый корпус так и не смог продвинуться вперед. Фронтальная атака, осуществленная 8 сентября 3-й танковой и 10-й моторизованной дивизиями, была отбита. Гейр запросил поддержки люфтваффе, но получил ответ, что все имеющиеся в наличии самолеты обеспечивают прикрытие колонны Гудериана.
Ранним утром 10 сентября эта колонна приблизилась к иракской границе. 6-я индийская и 1-я польская дивизии удерживали гребень Ширакского ущелья. Попытка 2-й танковой дивизии прорвать оборону не увенчалась успехом. Все утро и весь день пехота СС пыталась пробить проход для танков. Сражение было жестоким, но не принесло решительного перевеса ни одной стороне. На какой-то момент путь оказался расчищен, и несколько немецких танков прорвались через узкое ущелье. Если бы они спустились с западного склона, перед ними открылась бы Месопотамская равнина, но танки были атакованы новыми «Шерманами» 8-й бронетанковой бригады и подверглись ударам с воздуха самолетами Королевской авиации. Сражение на гребне продолжалось всю ночь, и обе стороны понесли тяжелые потери. Но с рассветом в небе опять появились британские самолеты, поскольку эскадрильи, базировавшиеся в Арбиле, Киркуке и Мосуле, осуществляли круглосуточные вылеты, пытаясь уничтожить передовые подразделения немцев. К середине дня в 46-м танковом корпусе оставалось только двадцать два танка.
Пути к отступлению тоже не было. В 11.00 Гудериан получил сообщение, что в направлении Миандуваба по Керманшахской дороге осуществляет наступление британская бронетехника. Спустя три часа он узнал, что 29-я моторизованная дивизия, та самая знаменитая дивизия, которая шла впереди его наступления на Москву, оставила Миандуваб и в беспорядке отступает по дороге к Табризу. Этой осенью его войскам не суждено было купаться в Персидском заливе. Им не суждено было встретиться с Роммелем и завершить войну в 1942 году. В сентябре этой осени в горах, за 2000 миль от Берлина, «Великий план» больше не казался таким уж великим.
Попытка осуществить блицкриг в трансконтинентальном масштабе провалилась. Она просто обязана была провалиться. Так же, как национальный социализм был временной мерой для решения проблем капитализма тридцатых годов, так же и блицкриг никогда не был чем-то большим, чем временным решением военных проблем континентальной войны. Он мог работать только в течение ограниченного периода времени. Он мог осуществляться, как стало теперь очевидно, только на ограниченном пространстве. Чтобы уцелеть, танковый отряд должен был сохранять движение. Это была основная тактика. Она была справедлива и в отношении танков вермахта. Остановившийся танк был обречен. Уязвимый со всех точек местности, он должен был легко и быстро успевать поворачиваться во все стороны.
Нацистская Германия представляла собой яркий пример, когда экономические реалии были подчинены политической воле. Но, как бы ни была мощна сдерживающая рука, экономические реалии никогда не позволили бы сдержать себя соответствующим образом. Общество такого рода могло существовать только за счет своего экспансионизма, пожирая земли, труд и жизни других. Оно живет в соответствии с заданным ему импульсом, пока этот импульс не исчерпает себя, а затем начинает пожирать само себя. Такому обществу некуда идти.
Особенности нацизма также играют свою роль. Феодальный характер руководства — ограниченный, основанный на соперничестве, бесчеловечный — препятствует полному развитию военной промышленности, которая поддерживает экспансионистский импульс. Ему также суждено рано или поздно подавить инициативу своих только потенциальных оппонентов, полевых генералов. Ядовитый расизм, пустивший корни в самом сердце гитлеровского мировоззрения, неизбежно вел к тому, что нацистская Германия сможет только «завоевывать» себе друзей с помощью превосходящей военной силы. Германия ничего не могла предложить другим народам, и в конечном счете это было осознано даже теми, кто приветствовал или хотел приветствовать вермахт в качестве залога собственного освобождения.
К сентябрю 1942 года сопротивление нацистскому режиму стало расти по всей гитлеровской империи от Франции до Центральной России, от Норвегии до Палестины. Необходимость постоянно перезавоевывать каждую вновь захваченную территорию привела к дальнейшему ослаблению тех войск вермахта, которые
