Заманивают, что ли? Если да, то зачем? Шлепнули бы сразу, и вся недолга.
Будто в подтверждение этого из глубины грохнул выстрел. Я интуитивно упал на живот и послал три пули в конец коридора. Катя действовала синхронно: распласталась на полу и тоже открыла огонь. Я мысленно одобрил ее действия. Молодец, девчонка! В быстроте реакции ей не откажешь.
Честное слово, останемся живы, я буду не я, если не поведу ее под венец!
И сам над собой посмеялся. Тут война идет, а я о чепухе думаю. Дожить бы, а там разберемся.
Патроны даром не пропали. Послышался сдавленный вопль. Не знаю, сколько в коридоре големов, но минимум одного мы зацепили. Тот, кто вопил, совершил последнюю ошибку в своей жизни. Я тотчас выстрелил на звук. Глухой шлепок стал лучшим свидетельством моей меткости. Умница, возьми с полки пирожок…
Я ухмыльнулся, но ухмылка тут же сползла с моего лица. Послышался странный звук, напоминающий скрежет когтей по полу. Рычание, щелканье суставов. Как будто перед нами оказался передвижной зверинец, самые опасные обитатели которого вырвались из клеток на свободу. Да, забыл добавить – еще их неделю не кормили.
Мне эти ассоциации жутко не понравились. Я озадаченно почесал висок. Впереди точно не люди, во всяком случае не человекообразные.
Я напряг глаза, всматриваясь. Зрение аккомодировалось, приспособилось, до кошачьего, разумеется, ему было далеко, но кое-что я разглядел. Разглядел и сразу тоскливо вздохнул. Да и как тут не затоскуешь, если засек в противоположном конце коридора две тени, одна, скорее всего, принадлежала человеку. Вернее, голему. А вот вторая сразу показалась странной. Явно какой-то зверь, причем незнакомый. Он почуял меня, шумно втянул ноздрями воздух и зарычал. Какой это был рык! Даже Ниагарский водопад низвергается с небес на землю куда тише.
У меня мурашки не только по спине, по всему телу забегали.
Приплыли! Сегодняшний день определенно богат на сюрпризы. Кто бы там ни был, но это явно не комнатная собачка. И не французский бульдог или какой-нибудь ризеншнауцер. Гораздо хуже!
С видовой принадлежностью я если и ошибся, то не сильно.
Это создание определенно напоминало пса: здоровенного откормленного ротвейлера с такой же непропорционально большой головой и челюстями, способными, как мельничные жернова, перемолоть кости в муку. А самое главное – практически лишенного естественного для прочих живых существ инстинкта самосохранения.
Давным-давно, во времена моего сопливого детства, был у нашего соседа, жившего этажом выше, похожий песик. В один прекрасный день он съехал с катушек. Набросился на хозяина и едва его не загрыз. Пришлось вызвать милицию. Сначала милиционеры бегали за ним, а потом уже от него. В итоге собачку пристрелили в подъезде.
Правда, у ротвейлеров глаза в темноте не горят, а у этого они пылали как два гигантских факела.
Такие твари чем больше, тем злее. Тип возле нее наверняка науськивает псину, чтобы бросилась на нас. Сейчас отдаст команду, а дальше начнется самое интересное.
Я нервно сглотнул. Если стрелять, то сразу на поражение. Подранки в десять раз страшнее. Порвет на британский флаг и не успокоится. Вопрос на засыпку – где у твари уязвимые места. Если это какой-то секретный «броненосец „Потемкин“», уповать на «калаши» не имеет смысла. Тут минимум базуку надо.
Тихий свист и… массивная туша размером с теленка понеслась в нашу строну. Двигалась она со скоростью и мощью паровоза, а что самое жуткое – стремительно набирала ход.
– Что это? – выкрикнула Катя.
Она только сейчас увидела песика. Ее изумление было мне понятно. Я такой твари даже наверху не встречал.
Отвечать было некогда. Расстояние между мной и «теленочком» стремительно сокращалось. Я нажал на спусковой крючок, предвкушая глухой отзвук выстрела. А в ответ тишина. Еще нажал. Результат аналогичный.
Елки-моталки, патрон заклинило. Вот гадство! Я оказался беззащитным перед огромным зверем. А еще говорили, что «калаш» – самое надежное оружие в мире. Хотя зачем наговаривать, всякое в жизни бывает. Палка раз в год стреляет, а верное оружие отказывает. Се ля ви, как говорили французы.
Я сошел с линии огня, успев крикнуть Кате: «Стреляй!». По внутренним ощущениям события растянулись на целую минуту, хотя на самом деле счет шел на доли секунды.
Катя всадила в пса целую очередь, увлекшись, а скорее – не на шутку перепугавшись, давила на спусковой крючок даже после того, как последняя гильза упала на пол и застыла.
Собака попыталась прыгнуть, но не смогла. Пули сначала остановили ее, а потом откинули назад. Тихо скуля, она испустила последний вздох и умерла.
Я не ожидал, что все так легко получится. Противник тоже. Тень в противоположном конце коридора бросилась бежать. Мы кинулись за ней. Я перескочил через распростертую тушу пса и побежал дальше, стараясь не упустить врага из виду. В горячке даже не сообразил, что бегу без оружия и являю собой замечательную мишень. Осталось только нарисовать круги и «яблочко». Маячу на открытом пространстве. Стрелку срисовать меня, что высморкаться. Даже снайпером быть не нужно.
Катя нагнала меня, сунула в руку «Стечкин»:
– Держи, раззява.
– Спасибо, – кивнул я.
Назови она меня кем-то похуже, даже тогда я бы не стал обижаться. Катя права. Голыми руками тут не повоюешь. Ниндзя из меня как из дерьма пуля.
Беглец скрылся за дверью. Мне повезло – успел заприметить, в какую. С тем, что дверь была обычной фанерной, повезло еще сильнее. В противном случае противника пришлось бы выкуривать или штурмовать каким-нибудь извращенным, экзотическим способом, а так хватило удара ногой. Мы влетели одновременно с выбитой дверью.
Влетели и замерли. Помещение оказалось пустым. Идеально гладкие, покрашенные в голубой цвет бетонные стены, мигающая лампочка на потолке – и никого.
В висках застучала нехорошая мысль: «Неужто обмишурился? Перепутал двери, попал не туда. Это что же выходит – упустили?!»
Что-то сильно толкнуло меня в спину. Благодаря приданному сзади импульсу я полетел как на крыльях, едва не врезался головой в стену, но в последний момент успел выставить перед собой руки, это смягчило удар. Сознания я не потерял, хотя приложился нехило. В глазах зарябило.
Катю отнесло чуть правее. Ей тоже порядком досталось. Она лежала на полу, оглушенная.
Я развернулся на сто восемьдесят градусов, выставил «Стечкина», чтобы разобраться с обидчиком, но обнаружил, что не могу нажать на курок. Пальцы легли на спусковой крючок и застыли, став фарфоровыми и чужими. Я даже чувствовать их перестал.
«Допрыгался!»
Я попытался перехватить пистолет в другую руку. Не вышло. Она тоже не слушалась меня. Кажется, влип.
Впереди и сзади образовался сплошной клубок тумана. Я не видел дальше своего носа. Даже если бы руки вновь слушались меня, я бы не знал, в какую сторону нужно стрелять.
Туман казался слишком нематериальным, иллюзорным.
Только тут я сообразил. Пси-атака! Тварь, засевшая где-то здесь, взяла меня под контроль. Что самое противное, она была где-то поблизости, может, в двух шагах, но я ее не видел. Почти наверняка эта скотина могла распоряжаться не только моими конечностями, но и органами чувств. Туман этот не настоящий, просто телепатическая завеса, в которой скрывается враг. Тут же возникла и другая мысль: если тварь прячется даже перед обезоруженным и потерявшим контроль над собственным телом человеком, выходит, она по натуре труслива до омерзения.
От дикой злости я завелся не на шутку:
– Покажись, гадина! Не бойся.
До меня донесся гнусный смешок. Как будто где-то проскрежетали шестеренки несмазанного механизма. Этот смешок раззадорил меня еще сильнее. Я набрал побольше воздуха в легкие и почти на одном дыхании прокричал:
